Книга Банда 5, страница 33. Автор книги Виктор Пронин

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Банда 5»

Cтраница 33

— А я все никак. — Худолей отошел в сторонку, чувствуя, что Вобликову неприятно его слишком близкое присутствие. — Как ни куплю у бабки, а они то сырые, то слишком мелкие, а однажды, помню, от семечек так несло кошачьей мочой, что я вынужден был пиджак сдавать в химчистку. И даже после химчистки из кармана несло, как...

— Ты и сейчас в этом пиджаке? — спросил Шаланда.

— Откуда вы знаете?

— По запаху... Слышу — вонь какая-то посторонняя, и все никак не мог догадаться.

Если бы не пол, залитый кровью, если бы не санитары, которые выносили трупы из квартиры, Шаланда наверняка расхохотался бы громко и раскатисто — уж больно удачно удалось ему снести этого прилипчивого хиловатого эксперта из прокуратуры.

— Бывает, — виновато пробормотал Худолей, ссыпая семечки в небольшой целлофановый пакетик, в какие обычно кладут обнаруженные улики, доказательства, следы, оставленные преступниками.

— А это зачем? — насторожился Вобликов.

— Так против запаха же! — улыбнулся Худолей. — В моем кармане такой запах, что перебьет все что угодно.

— Ну, ты даешь, — покрутил головой Пафнутьев, не понимая действий Худолея. Он не торопился смеяться, он давно знал, что над Худолеем можно подтрунивать только по одному поводу — выпивка. Все остальное в Худолее никогда не было ни смешным, ни бестолковым. Поэтому, увидев семечки в пакетике для улик, Пафнутьев недоуменно взглянул эксперту в глаза. И Худолей в тот же миг хитро ему подмигнул.

— Паша, вызови их обоих в комнату, — прошептал Худолей чуть слышно. — На пару минут.

Пафнутьев склонил голову к одному плечу, ко второму — он не не понимал поведения эксперта.

— Тебя в бумагах ничего не насторожило? — спросил Пафнутьев Шаланду и тут же, подхватив коробку с бумагами, увлек его просмотреть какие-то записи, показавшиеся ему странными. Следом тут же потянулся и Вобликов. Убедившись, что все они в комнате, за дверью, Худолей бухнулся на колени перед тем местом, где стоял капитан и подвернувшимся листочком бумажки сгреб в кучку семенную шелуху, которую только что нервно и раздраженно выплевывал Вобликов, и тут же ссыпал ее в целлофановый пакетик.

Встав, Худолей отряхнул колени, выглянул в окно, чтобы замаскировать свои действия на случай, если кто подозрительно наблюдает за ним, и лишь после этого неторопливо, с этакой вызывающей миной направился в комнату.

Пафнутьев показывал Шаланде документы, обнаруженные в картонной коробке из-под обуви.

— Смотри, Жора... Вот расписка... Вернее, квитанция... Месяц назад хозяин дал объявление в газету о продаже дома... Видимо, продал... Вот откуда бешеные доллары, за которыми пожаловали бандиты... Так что твой источник, капитан, — Пафнутьев посмотрел на Вобликова, — оказался прав. Доллары в этом доме действительно могли быть, и в достаточно большой количестве.

Вобликов промолчал, хотя чувствовалось, что ему опять что-то хотелось сказать, уточнить, поправить. И наверно, он все-таки сделал бы это, но его опять перебил Пафнутьев:

— Вопрос только вот в чем... Как они могли узнать об этой сделке? Может быть, покупатель дома сам и пришел этой ночью за своими долларами?

— Если было объявление в газете, — усмехнулся Вобликов, — то весь город знал, что продается дом. Тут и думать нечего.

— В самом деле! — подхватил Шаланда. — Тираж газеты под сто тысяч! О чем разговор!

— Да, — сокрушенно согласился Пафнутьев. — Тут ничего не скажешь... И наводчик не нужен. Достаточно выписать газету, и сиди дома, читай, кто какие сделки собирается совершить, а Шаланда? Решишь что-то продавать — десять раз подумай!

— А я к тебе приду за советом, — ответил Шаланда, уловив в словах Пафнутьева какую-то обиду.

— Посоветуйся, Шаланда, посоветуйся, — Пафнутьев опять склонился к бумагам. — Две головы всегда лучше, чем одна.

— Неужели из всей семьи никого в живых и не осталось? — без выражения проговорил Вобликов, хотя смысл слов предполагал надежду ли, сожаление или ужас перед случившимся. Но нет, этих чувств в голосе Вобликова не было.

— Как никто! — возмутился Пафнутьев. — Мальчик остался! Жив, здоров и невредим! Прекрасно себя чувствует!

— Сколько же ему? — неживым голосом спросил Вобликов.

— Да лет двенадцать, — уверенно заявил Пафнутьев. — Если не четырнадцать, — добавил он, хотя прекрасно знал, что мальчику наверняка не больше семи. Но что-то заставило его внести такую поправку.

Пафнутьев все время чувствовал нечто вроде второго пространства в комнате, будто одновременно с тем, что он видел, здесь происходило еще что-то неуловимое, но явственно ощущаемое. И Худолей подавал какие-то знаки, подмигивая красноватым глазом, и Вобликов ляпнул что-то про доллары, хотя тут же попытался от своих слов отречься, и Шаланда обижается кстати и некстати, впрочем, Шаланда всегда обижается кстати и некстати.

— Надо же, повезло пацану, — сказал Вобликов.

— Да-да, — подтвердил Пафнутьев. — Я хорошо с ним поговорил. Он видел всех бандитов, в щелочку выглядывал из спальни, дал подробное описание каждого. Одного вообще запомнил до портретного сходства... Черненький, говорит, такой, маленький...

— Разве они были не в масках? — проговорил Вобликов будто через силу.

— А откуда тебе известно про маски? — вскинулся Пафнутьев.

— Предполагаю.

— На фига тебе предполагать, если маска вон на столе лежит, а Худолей уже сфотографировал ее вдоль и поперек! Кажется, кого-то даже сфотографировал в этой маске для пущего кошмара. Нет, Худолей здесь времени зря не терял, он много чего успел, пока вы предполагали, догадывались и терзались сомнениями.

— Так что мальчик? — спросил Вобликов.

Пафнутьев поднял глаза и в упор посмотрел на капитана. Тот стоял, с лицом, начисто лишенным всякого выражения. В глазах ничего нельзя было прочесть — ни страха, ни удивления, ни вежливого внимания. Такое выражение бывает на посмертных масках, снятых с покойников. Кстати, и по цвету лицо его было похоже на такую же гипсовую маску.

— Сделаем фотопортрет, художник сейчас приедет. Да и мальчик так подробно описал этого чернявенького, что его каждая собака в городе опознает с первого взгляда, — продолжал бормотать Пафнутьев, перебирая бумажки и всматриваясь в каждую.

— Павел Николаевич! — произнес Худолей нарочито громко, так что Вобликов даже вздрогнул. — Павел Николаевич! — повторил он даже с капризностью в голосе. — Мне нужно с вами поговорить! — Голова Худолея была вздернута вверх, сам он смотрел в сторону — так ведут себя увядшие красотки, которые, подвыпив, вдруг вспомнили, как потрясающе когда-то отшивали назойливых ухажеров.

— Слушаю тебя, говори. — Пафнутьев продолжал перебирать бумаги.

— Это не публичный разговор! — Худолей жеманно повел плечом, все еще глядя куда-то в сторону.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация