Ноги у нее просто-таки подкашивались, пока она шла к
высокому крыльцу: то ли от несусветного пиетета перед историческим местом, то
ли оттого, что двор был усыпан не слишком-то удобным желтым гравием. Если
чем-то подобным он был усыпан в то время, когда здесь ходила мадам де Сталь, ей
можно только посочувствовать: туфельки-то тогда в моде были шелковые! А
впрочем, не исключено, что Бенджамен Констан носил даму своего сердца на руках,
чтобы ножки ее не испытывали никаких неудобств.
Алена поднялась по ступенькам, невольно подбирая подол..,
нет, конечно, юбка у нее была выше колен, но тут что-то такое происходило, на
этом крыльце, на этих ступеньках, отчего хотелось подол спереди подобрать, но
одновременно хотелось слушать, как шуршит по ступеням тяжелый, длинный шлейф.
Она едва успела одернуть юбку, открыв дубовую (а то!!!)
дверь и войдя в просторный вестибюль с неширокой мраморной лестницей, винтом
уходящей вверх, как по этой лестнице сбежал тот самый юноша, которого она
видела в окне. Он оказался не слишком высоким — ростом примерно с Алену, но
плечи у него были широкие, и вообще выглядел он каким-то невероятно надежным.
— Вас зовут Элен? — спросил парень, улыбаясь во весь рот,
сияя рыжими глазами и моргая рыжими ресницами. Его белокожая физиономия была
усеяна веснушками.
Симпатичный какой мальчишка!
— Откуда вы знаете? — улыбнулась и Алена.
— Я догадливый, — сообщил он. — Ведь все уже приехали. И я
отметил их в списке. А Элен нет. Какой из этого можно было сделать вывод?
— Единственный. Вы и впрямь догадливы! — Почему-то Алене все
время хотелось смеяться рядом с этим рыжим. — А вас как зовут?
— Мишель Вите. Я сын мадам Вите. Только, умоляю, называйте
меня на «ты». Тем более что раз у вас нет кавалера, вам придется сегодня
танцевать со мной. Как нарочно, на этот урок явились в основном дамы без
партнеров, поэтому все прочие помощники maman уже заняты. Но вы не
беспокойтесь, я танцую хорошо!
Последнее слово он произнес с таким нажимом, что Алена
поспешила заверить, что она в этом ничуточки не сомневалась, что хорошего
партнера сразу видно, что она будет счастлива танцевать с Мишелем, вот только
беда — сама танцует не слишком-то…
— Ничего, — усмехнулся Мишель. — Как говорится, для танго
главное, чтобы у дамы было настроение и удобные туфельки. Все остальное сделают
музыка, паркет и партнер.
— Туфельки?.. — растерянно повторила Алена и, опустив
голову, поглядела на свои босоножки.
Так… Прошлой ночью на Pont des Arts она не слишком-то
обращала внимание на обувь, разве когда каблуки проваливались в щели настила. В
принципе, это были довольно удобные и даже красивые босоножки. Но путешествие
по мокрой траве изрядно испортило их внешний вид. Даже страшно представить, что
в них можно войти в танцевальный зал, встать на паркет…
Боже ж ты мой! Как же это она?! Ведь Алена занималась в
школе танцев в Нижнем, и ей в голову не пришло бы прийти на урок в той же
обуви, в которой она ходила по улице! У нее были полуботиночки на удобном
каблуке и шикарные «золотые» босоножки на длиннющей шпильке… Почему ж она сюда,
в шато — в шато! — учиться аргентинскому танго — аргентинскому танго! —
заявилась абы в чем? Это вчерашняя милонга с ее вопиющим демократизмом
развратила ее.
Да, она не Золушка, вот уж точно — не Золушка…
Ну и что теперь будет? Ее отправят восвояси? Но уехать
просто невозможно, танцевать хочется так, что Алена готова делать это босиком!
Вот только вряд ли мадам Вите окажется адепткой Айседоры Дункан и пустит в свой
зал босоногую клиентку.
— Понятно… — усмехнулся Мишель, критически разглядывая ее
мокрые и, чего греха таить, не слишком-то чистые босоножки, однако тактично не
задав вопроса о машине. — Maman опять забыла предупредить насчет танцевальных
туфелек?
— Ну да, меня никто не предупреждал… — Алена с надеждой
подняла голову.
— Не вас одну. И это повторяется регулярно. Но вы не
огорчайтесь. У нас на такой случай кое-что предусмотрено. Пойдемте наверх.
И Мишель споро побежал по исторической мраморной лестнице.
Алена последовала за ним.
Хотя часы Алены показывали без четверти два, откуда-то уже
доносилась музыка танго — кажется, это было «Je vous aime».
— Мы опаздываем? — испуганно спросила она.
— Maman пунктуальнее любых часов, — успокоил Мишель. — Она
начнет ровно в два, минута в минуту. Это просто так, настройка для гостей. Так
что мы как раз успеем вас обуть. Входите, входите!
На площадке второго этажа было две двери. Мишель чуть ли не
втолкнул Алену в правую, за которой оказалась сравнительно небольшая прихожая с
двумя рогатыми вешалками в углах и очень красивой стойкой для зонтиков между
ними. Как вешалки, так и стойки были пусты. Первое впечатление тесноты через
мгновение оказалось обманчивым — стоило только поднять голову. Люстра терялась
из виду: до потолка было метров пять, не меньше!
Вот это кубатура…
Из прихожей вело еще три двери: две большие и одна
маленькая. То есть на самом деле она была не такая уж маленькая: размером с
нормальную дверь в нормальной сталинке, в какой жила Алена в Нижнем Новгороде,
но по сравнению с двумя другими казалась так себе, ничего особенного.
— Там prives, частные помещения, — махнул рукой Мишель на
высокие двери. — А здесь у нас магазин.
Он достал из кармана бронзовый ключик невероятной красоты —
витой-перевитой, с коронкой наверху и причудливым язычком, сразу видно старину!
— и отпер «маленькую» дверь.
Комната оказалась без окон, и пока Мишель не щелкнул
выключателем, там царила кромешная тьма. А когда загорелся свет, Алена увидела,
что вся она заставлена старыми кофрами и какими-то коробками. Видимо, выполняла
роль кладовки. В дальнем углу стоял высоченный дубовый гардероб с необычайно
чистым и четким, хоть и несколько облупившимся зеркалом.
Одну стену заслонял невысокий стеллаж, тоже уставленный
коробками.
Мишель открыл одну из них, и Алена увидела танцевальные
туфли для стандарта. Открыл другую — это были босоножки на высоких каблуках для
латины. Рядом оказалась коробка с черными туфлями с перепонкой,
предназначенными для фламенко. Открывая коробки, Мишель поглядывал на Алену
хитро, заговорщически.
