— Гораздо хуже, чем вы думаете. Вы могли бы обратить
внимание и на ее сумки, одежду и даже на ее зажигалку. Но вы были увлечены
вашей встречей и ничего не заметили. Вы торопились встретиться со всеми, чтобы
отметиться, а потом познакомить их друг с другом. Когда вы встречались с Элгой,
ее муж работал водителем в райкоме партии. После вашего отъезда выяснилось, что
кто-то узнал о ваших встречах. В Прибалтике нравы были и тогда достаточно
либеральными, но водителя обвинили в моральной распущенности его жены. Обвинил
человек, который сам пытался ухаживать за Элгой. В результате ее муж напился с
горя, а когда возвращался под утро, попал в автомобильную аварию. И она осталась
молодой вдовой с ребенком на руках.
— Господи! — расстроился Халупович. — Я ничего не знал,
клянусь вам. Я ни о чем не подозревал… Если нужно, я помогу… Я постараюсь ей
помочь…
— Уже не нужно. Она вышла замуж второй раз, у нее двое
детей, все устроилось, один ребенок учится в Англии, она достаточно
обеспеченный человек. Вас не интересовали такие подробности, а мне удалось
вызвать ее на откровенность.
— Бедная Элга! Сколько же ей пришлось пережить! Я и не
думал…
— В жизни каждого человека есть свой «скелет в шкафу». Это
выражение вспомнила Элга. У Оксаны Григорьевны тоже есть тайна, о которой вы не
подозреваете, — сказал Дронго.
— У одной погиб муж, у другой заболела мать. Похоже, я
приношу всем одни несчастья. Неужели и с ней произошла какая-то трагедия?
— Вы много знаете людей, у которых в жизни не было трагедий?
— поинтересовался Дронго. — У каждого бывают счастливые и несчастливые периоды.
— Надеюсь, что встречи со мной были для них счастливыми
днями, — пробормотал Халупович. — Или я не прав?
— Правы. Они действительно вспоминают эти встречи с большим
чувством. Но, очевидно, ваши отношения были гораздо глубже, чем вы думаете. Это
были не просто мимолетные встречи. Каждая переворачивала жизнь женщины, с
которой у вас была интимная связь. Оксана Григорьевна вспоминает о вашем романе
как о самом ярком событии в своей жизни. Она до сих пор помнит все в деталях.
Но дело в том, что тогда у нее должен был родиться мальчик. Возможно, ваш сын,
Халупович. Однако, уехав из Киева, вы больше ей не позвонили. И она приняла
трудное решение, согласившись на аборт. В результате мальчика она потеряла, и у
нее никогда не будет сына, о котором она страстно мечтала.
— Мальчик, — прошептал Халупович, — какой же я был идиот!
— Вот видите. Вы ничего о них не знали. Очевидно, в вас есть
нечто такое, что нравится женщинам. Ваш ум, ваша энергетика, ваше обаяние. Но
нельзя думать только о собственных удовольствиях Халупович. Жизнь устроена так,
что нужно думать и об окружающих. Иногда мы — вольно или невольно — причиняем им
боль, страдания. Жизнь — это загадка. Наши судьбы сцепляются с судьбами других
людей, и все мы образуем единое целое. Движение души каждого из нас отражается
на душах окружающих. Я давно пришел к такому выводу.
— Спасибо, что рассказали мне об этом, — взволнованно
произнес Халупович. — Кажется, мне нужно пересмотреть свои взгляды на некоторые
вещи. Как вы полагаете?
— Никогда не поздно начать новую жизнь, — пошутил Дронго. —
Хотя я не верю, что человек может измениться в сорок лет. Но мне нравится ваш эпикурейский
характер, ваш оптимизм. Нужно лишь внимательнее относиться к другим людям — и к
хорошим, и к плохим. Вот и весь рецепт лекарства, который я могу вам дать.
Глава двадцать первая
В кабинете послышался шум шагов и Дронго открыл дверь. Он
увидел вошедшего Бозина, который, проходя к столу, недовольно взглянул на
Скрёбова. Вошедший следом майор Озиев остался стоять у двери.
— Как ваши дела, Валентина Олеговна? — спросил Бозин.
— Он во всем признался, — ответила Линовицкая, — говорит,
что втянул в это дело своего брата, который, правда, ни о чем не догадывается.
— Мы привезли его брата, — пояснил Бозин и, увидев
входившего в кабинет Дронго, кивнул ему в знак благодарности. — Вы были
абсолютно правы. Девочку прятали у младшего брата. Сейчас она в соседней
комнате вместе с Ниной, приходит в себя. Я попросил, чтобы к ним никто не
входил. Пусть девочка немного отойдет от шока. А второй ее похититель сидит в
приемной. Сейчас мы им устроим «братскую встречу».
— Не нужно, — взмолился Скрёбов, — я уже и так во всем
сознался. Он не виноват. Это я все организовал.
— Тем не менее, мы задержим вас обоих, — заметил Бозин. —
Думаю, будет лучше, если вы изложите все в письменной форме, Скрёбов. Может,
тогда действительно удастся смягчить наказание вашему младшему брату.
— Я напишу, — вздохнул Скрёбов, — и про девочку, и про
Ольгу.
— И про домработницу, — быстро вставил Бозин.
— Я ее не убивал, — твердо ответил Скрёбов, — вы мне этого
не говорите. Я не был в тот день в квартире Эдуарда Леонидовича.
— Кто же тогда ее отравил? — поинтересовался Бозин.
— Этого я не знаю, — ответил Скрёбов, — действительно не
знаю. Ну зачем мне травить женщину? Глупо! Кому она мешала?
— Может, вы хотели отравить не ее? — предположил Бозин. —
Вполне вероятно, что не рассчитали концентрацию.
— Какую концентрацию? — не понял водитель.
— Вы могли рассчитывать поживиться крупной суммой, которая
была в доме Халуповича. Возможно, у вас был ключ от входной двери. Войдя в дом,
вы подсыпали яд в воду, полагая, что Халупович, выпив ее, потеряет сознание,
когда останется один. А уже затем вы войдете в квартиру и заберете деньги.
Кроме того, вам не обязательно было самому отравлять воду. Достаточно было
сделать дубликат ключа и отдать его кому-то другому. Например, младшему брату.
— Нет, — ошалело ответил Егор, глядя на следователей, — нет,
нет. Я этого не делал. И даже не думал об этом. С девочкой все случайно
получилось. Сам не знаю, почему я так сделал. Будто бес попутал. Она случайно
мне попалась. Наверное, это было испытание. Я и не думал ее красть. А тут еще
Эдуард Леонидович несколько раз повторил, как ему важна эта девочка. Ну, я и
сорвался. Дурак, конечно. Не понимал, что делаю. А потом с Олей… Честное слово,
это было как наваждение. Она, наверное, видела, что я проверял багажник, боясь,
что девочка задохнется. Я ведь ей даже кляп не вставлял, чтобы она могла
свободно дышать.
— Как это? — не поняла Линовицкая. — И вы не боялись, что
девочка закричит?
— Нет, — опустил глаза Егор, — я ей сказал, что бабушка
погибла, а ей грозит опасность. И она согласилась спрятаться в багажнике. Я ее
даже не связывал.
— Значит, моя версия не совсем верна, — нахмурился Дронго. —
Вы, оказывается, еще и психолог, Скрёбов. Я думал, что вы только похититель. А
вы, оказывается, решили сыграть на испуге ребенка.
