Книга Один раз в миллениум, страница 70 – Чингиз Абдуллаев

— Наверное, — согласился Эдуард Леонидович. — И в два часа ночи мы снова оказались вместе. Пили вино, вспоминали нашу молодость, даже песни пели. Через полчаса проснулась Нина. Она сделала нам кофе с молоком. Все было нормально. Забыл сказать. У нас живет сиамский кот, любимец жены. Его кормит наша домработница, убирающая по утрам квартиру. Уходит она в три часа дня. Нина принесла нам кофе с молоком. Я налил себе молока и уже собирался выпить, когда появился кот. Должен сказать, он спас мне жизнь. Он прыгнул мне на колени, потом на стол и смахнул мою чашку на пол. Конечно, я разозлился и уже собирался выгнать котяру, но он начал лакать из лужицы на полу. Через некоторое время кот заорал не своим голосом и начал валиться на бок. Я ничего не понял. Но потом выяснилось, что кот, видимо, почувствовал неладное и таким образом хотел меня спасти. Я вызвал охранника и попросил забрать труп несчастного животного.

— И опять у нас трое подозреваемых, — насмешливо дополнила Оксана Григорьевна, — только на этот раз мы, кажется, знаем, кто был пятым. Пятой женщиной, которую видела ваша соседка, Эдуард Леонидович, была ваша секретарша Нина. Она и сейчас здесь. Девочка спит, я проверяла. А ваша Нина сидит на кухне.

— Нет, — сказала Нина, входя в гостиную, — я была в ванной и слышала все, что вы сказали. Только я не была той самой пятой женщиной. Я уже говорила, что не входила в дом. Поэтому не нужно меня подозревать. У меня нет яда, и я не собиралась убивать Эдуарда Леонидовича.

— Возможно, — сказал Дронго, — можете пройти и сесть. И не нужно подслушивать. Для секретаря это не самое лучшее занятие. К тому же, вам может понравиться заниматься подобными вещами.

— Я никогда не подслушиваю! — вспыхнула Нина. — Просто случайно услышала, что обо мне тут говорят гадости, — сказала она с вызовом.

— Еще немного — и она вызовет меня на дуэль, — усмехнулась Оксана Григорьевна.

— Сядьте и успокойтесь, — повторил Дронго, и Нина села так, чтобы оказаться подальше от Оксаны Григорьевны.

Та усмехнулась и обратилась к Дронго:

— Я думаю, вы уже поняли, что других подозреваемых в доме не может быть. Охрана проверяет каждого, кто сюда входит. Но мы должны, наконец, разобраться с этим запутанным делом. Хотя бы для того, чтобы успокоить Эдуарда Леонидовича.

— Что вы предлагаете? — спросил Дронго.

— Провести элементарный обыск, — пояснила Оксана Григорьевна, — осмотреть сумочки каждой из нас. И выяснить, наконец, кто же хранит у себя яд. Здесь присутствует следователь, которая ведет уголовное дело по факту смерти домработницы. Я предлагаю ей осмотреть наши сумочки.

— Это ничего не даст, — мрачно возразил Дронго, — если убийца решился на второй удар, значит он успел продумать, как обезопасить себя.

— Решилась, — поправил его Халупович, — здесь нет мужчин, кроме нас с вами.

— Я имел в виду, что слово «убийца» может относиться как к женщине, так и к мужчине. А насчет женщин вы не правы, Халупович. Возможно, кто-то из них вас так сильно любит, что собирается отравить, чтобы вы не достались другой. Такой вариант роковой любви вы исключаете?

— Не знаю, как с вами спорить, — насупился Халупович, — вы можете разбить своими доводами любого человека, сбить меня с любой позиции.

— Это не самоцель, — пояснил Дронго, — меня волнует только истина. Еще вчера мы ничего не знали ни о проблемах семейной жизни Мамаджановых, ни о трагедии Элги Руммо, ни об испытаниях Оксаны Григорьевны.

— Подождите, — прервал его Эдуард Леонидович, — возможны, вы правы. Но я прошу вас оставить ваши психологические этюды на следующий этап. Меня интересует только один вопрос: кто и почему меня так настойчиво преследует? Кто из сидящих за этим столом женщин вот уже второй раз пытается меня отравить? Кто? И пока я не узнаю ответа на этот вопрос, я не смогу заснуть, не опасаясь, что меня задушат моей же собственной подушкой.

— Мы вас будем охранять, — пообещала Линовицкая.

— Не нужно меня охранять! Лучше найдите, наконец, убийцу. Я начинаю верить в сказки про человека-невидимку. Иначе как объяснить, что убийца проник в мою квартиру сквозь запертые двери, а потом исчез? Или появился здесь, чтобы снова растаять?..

— Только не нужно мистики, — поморщилась Линовицкая, — если вы не можете объяснить нам, как погибла ваша домработница и отчего убийца проявляет такую настойчивость, то у меня будут более чем веские основания обвинить именно вас в убийстве вашей домработницы. Никакого другого объяснения я не приму.

— Вы уверены, что все так просто? — спросил Дронго, обращаясь к следователю.

— А вы хотите все усложнить? — вспыхнула она.

— Жизнь вообще не поддается нашей логике, — мягко заметил Дронго.

— Я не имею права решать что-либо без соблюдения процессуальных норм, — напомнила ему следователь, — и не обязана верить в исчезающих убийц. Сначала он скрыл от меня, что существуют важные свидетели, а затем хочет уверить, что убийца обладает способностью проходить сквозь стены. Хватит, Халупович. Я больше не намерена верить вашей лжи.

Дронго неожиданно поднялся.

— Нина, — сказал он, — вы уверены, что в доме больше никого нет?

— Конечно, — кивнула Нина, — а Таня спит в комнате для гостей.

— Пойдемте, — попросил Дронго, — проводите меня. Пусть они побеседуют без нас. А мы вернемся через несколько минут.

Они вышли из гостиной, сопровождаемые неодобрительными взглядами присутствующих. Поднялись по широкой винтовой лестнице на второй этаж. Пройдя по коридору, они оказались в просторной светлой комнате. Девочка спала, сжавшись в комок, поджав ноги и укрывшись с головой. Дронго поправил одеяло. Она во сне нахмурилась. Он посмотрел на ее дешевые часики, лежащие на столике, взял в руки ее талисман, который обычно висел у нее на шее.

— Это все ее богатство, — сказала Нина.

— Да, — согласился Дронго. — Когда вы готовили кофе, кто-нибудь был на кухне?

— Нет. Никого. Хотя подождите… Элга входила на кухню, интересовалась мебелью, которую он выбрал. Точно. Она входила на кухню. И еще была Таня. Она захотела пить, поэтому спустилась туда. Но девочка сразу ушла, а Элга оставалось еще минут пять.

— Понятно, — вздохнул Дронго, — вернитесь вниз и скажите всем, что я сейчас вернусь. Кажется, я все понял.

— Так и сказать? — спросила Нина.

— Так и скажите. Хотя подождите. У меня есть один вопрос. Обещаю, что ответа не узнает никто. Ответьте мне, только искренне. Халупович нравится вам как мужчина?

Она сжала губы. Очевидно, хотела ответить дерзостью, но затем прошептала: — Да.