– Да, дела… Но все будет хорошо, старлей. Скорее всего, задержали они твою дочку и ребят. Может, увидели что-то не то или нашли. Вот и обрабатывают их, профилактическую беседу проводят, чтобы обо всем «забыли». Попугают и отпустят. Не с детьми же им воевать.
Ларин говорил, хотя понимал, что все может быть и хуже. Но не скажешь же об этом отцу пропавшей дочки!
– Тут дела странные творятся, – глядя куда-то вдаль, проговорил Прохоров. – Не первый раз тут люди пропадают. А те, кто на «зону» пробирался, всякие чудеса рассказывают – будто тут какие-то чупакабры с огненными глазами по ночам шастают.
– И я кое-что слышал. Но все будет путем, старлей. Ты не сомневайся.
Мужчины посмотрели друг другу в глаза. И только после этого Андрей решился задать вопросы, которые хотел задать с самого начала:
– Ты уже сколько часов как на «зону» пробрался?
– Еще солнце не село, я уже тут был.
– Значит, часа два-три назад ты уже тут находился. Если не секрет, то где?
– Секрета нет, – Прохоров указал рукой на лес. – Я тебя заприметил, когда ты по реке уходил. Решил проследить… – Старлей сказал и напряженно замолчал – ему явно тоже хотелось спросить о чем-то Андрея, но он не решался.
– Ничего странного до этого с тобой не происходило? – прищурился Ларин.
– Даже не знаю, что это было, – неохотно проговорил Прохоров. – Но было точно.
– Тогда я тебе скажу – беспричинный страх тебя охватил, животный. Такой, наверное, первобытный человек испытывал, когда у него над головой молния сверкала и гром гремел. Ничего с собой поделать не можешь – бежишь, как испуганный ребенок.
– Значит, и с тобой это случилось, – в свою очередь, прищурился старлей. – А я думал, что это у меня просто нервы сдали и крыша поехала. Неужели тут и в самом деле гиблое место?
– Ты же мент и в мистику по долгу службы верить не должен. Про нее в протоколе ни строчки не напишешь.
– Я-то умом понимаю, но как вспомню…
– Ладно, старлей. Раньше или позже все выяснится. Я тебе обещаю, если живы, конечно, останемся. Я бы тебе в поисках детей помог прямо сейчас, но, извини, и у самого дела неотложные есть. У меня тоже кое-кто пропал. Выяснить обстоятельства надо. Так что спасибо за помощь, и разбегаемся. Удачи тебе, старший лейтенант, и до встречи, – Андрей протянул руку.
Прохоров не спешил пожимать ладонь. Он смотрел и смотрел на Ларина.
– У меня, что, непристойное слово на лбу, как на заборе, написано? – делано усмехнулся Андрей.
– Понимаю, что не скажешь, но спросить должен. Ты не из этой, ну, как ее… говорят, есть такая тайная организация, с коррупционерами борется. В ней еще честные офицеры-силовики объединены, они всяких негодяев-чиновников карают.
Ларин засмеялся.
– Была б такая организация, я б в нее вступил. Но только нет ее в природе. Сплетни все. Люди всякое рассказывают – хочется им верить, что кто-то за справедливость вместо них борется. Ну, и чиновники-казнокрады напуганы. У страха глаза велики… Ладно, старлей Прохоров, время не ждет, дела, – Андрей произнес это так, словно просто опаздывал на службу.
Мужчины обменялись рукопожатием.
– Удачи.
– И тебе удачи, капитан.
Глава 4
Ровно гудели трубки ламп дневного освещения под серым бетонным потолком. Их неживой свет лился на три обнаженных трупа, лежавших на сдвинутых дощатых столах, покрытых пятнами краски и бетона. Зрелище было не для слабонервных. Не каждый из знавших этих людей при жизни признал бы в них напарников Ларина, Дмитрия с Василием, и охранника ФСО, попавшегося им на пути. Перегрызенные до позвонков шеи, изодранные в клочья когтями лица. У Дмитрия рука соединялась с плечом лишь лоскутом кожи, из раны торчал острый край раскрошенной кости. Рядом с каждым из мертвецов лежали остатки их одежды и вещи, найденные при них.
Небольшое бетонное помещение находилось, скорее всего, под землей. Об этом свидетельствовали прохлада, царившая в нем, и почти полная тишина, нарушаемая гудением ламп под потолком и негромкими голосами трех мужчин, стоявших возле стола.
Высокий, немного сутулившийся Роман Петрович Иноземцев смотрел на изувеченные тела без тени отвращения или страха, скорее с нездоровым любопытством. Двое его подчиненных в странной униформе с написанным на спине одним-единственным словом «Охрана» молчали, ожидая, что скажет их начальник.
– Ну, и кто, по-вашему, эти двое мудил? – наконец-то низким хрипловатым голосом поинтересовался Иноземцев.
– Товарищ полковник, судя по найденным при них паспортам и служебным удостоверениям…
– Покажи, – оборвал доклад Роман Петрович и властно протянул руку, принялся листать страницы. – И ты мне хочешь сказать, что эти двое приехали сюда из Новосибирска, один из них работает экскаваторщиком в ПМК-34, а второй – строительным мастером той же передвижной механизированной колонны?
– Так по документам выходит. Пробивали уже. Такие граждане проживают в Новосибирске и в штате ПМК числятся. Сейчас находятся в отпуске. По базе данных железной дороги, приобрели билеты до Питера…
– В отпуске, говоришь? Они сейчас здесь находятся, – Иноземцев небрежно бросил документы на дощатый стол рядом с изувеченной головой Дмитрия. – Может, ты мне еще скажешь, что это их настоящие фамилии и имена?
Подчиненный в униформе ответил уклончиво:
– Никак нет, товарищ полковник, сейчас не скажу. Постараемся выяснить. Но ничего подозрительного при них не обнаружено: ни носителей информации, ни оружия, только выключенные мобильные телефоны и еще электрошокер.
– И в записных книжках телефонов, конечно же, только безобидные номера: жена, дети, теща, мама…
– Именно так. Но обещаю – разберемся. Время только нужно.
– Чего уж тут разбираться? Получается, они просто погулять сюда забрались, а потом ни с того ни с сего нашего прапора шокером завалили, по рукам и ногам связали, кляп в рот засунули… А теперь его и родная жена не узнает. Полморды чупакабры обгрызли. Кстати, почему он свистком не воспользовался?
– Возможно, потерял, товарищ полковник. Свистка мы так и не обнаружили. Как получил при выходе на дежурство, так и вышел с ним.
Иноземцев нервно почесал щеку.
– Ты не знаешь, почему, когда нервничаешь, щетина быстро растет?
– У меня тоже так. А вот почему, не знаю. Процессы, наверное, в организме химические быстрее протекают… Да, товарищ полковник, и с детьми надо что-то решать.
– Успеется. Есть дела поважнее. Пока выпускать их нельзя. Только выпусти – журналюги о них сразу писать начнут, съемочная группа из новостей приедет… Тебе это надо, майор? Вот то-то, и мне это не надо.
Второй мужчина в униформе с надписью «Охрана» на спине старался держаться так, чтобы не попадаться на глаза Роману Петровичу, – стоял в полушаге за ним, молчал и только теребил в руках рацию.
