– Я из авиации никуда не уйду, – вздохнул Борман, разливая водку, – хоть и предлагали сторожем на склад стройматериалов. Романтика, – и негромко затянул: – «Под крылом самолета о чем-то поет зеленое море тайги...»
– Неладное у нас последним временем творится. Вот ты мне скажи, почему вчера мы с тобой это самое средство от энцефалитного клеща целый день обратно в машину загружали? И куда его от нас повезли?
– Начальству виднее. Может, на утилизацию. А может, нашли кому толкнуть дороже, чем покупали.
– А еще все документы по нему со склада забрали. Теперь вот ребята на приколе стоят, никто не летает. Голый тариф в конце месяца получат.
Борман приложил ладонь козырьком к глазам. По узкой дорожке к зданию управления катил новенький «мерседесовский» автобусик с затемненными стеклами. Солнце бликами переливалось в нем. Автобусик остановился, ждал совсем недолго. С крыльца сбежал Машлак, нырнул в салон. Машина тут же развернулась и резво покатилась к воротам.
– И вот так каждую пятницу, – многозначительно произнес Борман, – приезжают за ним и увозят. Дома он не ночует. Я же по соседству живу. Окна квартиры темные. Привозят только в понедельник прямо на работу. Когда первый раз за ним так приехали, я уж думал, что нашего Машлака арестовали. Ан нет, в понедельник как огурчик: счастливый и светится весь.
Микроавтобус выехал за ворота и покатил в сторону города.
– У богатых свои причуды, – отделался расхожей фразой Полтора Ивана.
– У богатых? У него что, зарплата, как у директора банка? – возмутился Борман. – Раз богатый, значит, ворует.
– А что тут у нас украдешь? – пожал плечами Полтора Ивана. – Ну, бензина пару бочек на полеты списать можно и налево загнать. А все остальное на хрен кому надо. Я вот тоже этого самого средства от клеща пару канистр себе отлил. Думал, от него и колорадский жук дохнет. Теще в деревню завез. А вот жена вернулась и говорит, что ни хрена это средство не действует. Как ползали, так и ползают жуки эти полосатые. Так что толку от него никакого. Зря только ребята погибли. У нас все вот так через задницу делается.
Грузчики со склада ядохимикатов приподняли стаканы, выпили.
– Во, еще один клоун едет. – Борман указал заскорузлым пальцем на старый, колониального вида «Ленд-Ровер», тащивший за собой серебристый жилой трейлер вдоль сетчатого забора летного поля.
– Этот точно не к нам. Видать, иностранец. Решил в заповедник наведаться на рыбалку или охоту. Только и там порядка нет. Все до ручки добили. Это же надо, в заповеднике охоту разрешают. Богатеньким за деньги...
* * *
Покидать Москву на поезде Ларин не рискнул, ведь вокзал – это не только идеальное место, чтобы оторваться от погони, но и «точка», где потерявшегося беглеца легко выследить. Поэтому в путешествие он отправился на машине. Из автопарка, который предоставил ему в полное распоряжение Дугин, Андрей выбрал старый «Ленд-Ровер»: угловатый, с запаской, укрепленной на капоте, с платформой для багажа на крыше. Такая машина и вместительный серебристый жилой трейлер, на взгляд Ларина, отлично соответствовали образу известного фотографа, чьи фото помещали такие солидные издания, как «Нейшнл Джеографик».
К губернскому центру он добрался ближе к вечеру. Сверяясь с картой, объехал город по окраине. Первая точка, которую он хотел посетить – это место падения самолета. Там многое могло проясниться. И ясно было, что если авария была подстроена, то следы преступления постараются замести как можно быстрее. Вот и следовало не терять время, а побывать в этом месте, которое располагалось на окраине заповедника.
Колониального вида «Ленд-Ровер» привлекал внимание других водителей. Автолюбители даже сбавляли скорость, чтобы получше рассмотреть легендарную машину.
– А вот и тот самый аэродром сельхозавиации. – Ларин всматривался в проплывавший за сетчатой оградой пейзаж.
Ажурные контуры бипланов, складские помещения, цистерны с топливом, диспетчерская башня на крыше двухэтажного здания управления. За летным полем старая дорога уходила прямо, а вот новая, еще строящаяся федеральная трасса, если судить по направлению, вела прямо к заповеднику. Земляное полотно казалось хорошо укатанным, а «Ленд-Ровер» с его двумя ведущими мостами легко мог пройти по любому бездорожью.
Андрей свернул вправо. Дорогу, являющуюся частью новой федеральной трассы, строили с размахом. «Ленд-Ровер» лихо мчал по широкой земляной насыпи. За серебристым трейлером клубилась пыль. В перспективе виднелась замершая дорожная техника, за ней крыши какого-то большого пригородного поселка, подступавшего к синеватой стене вековых деревьев заповедника.
– Именно над ним и разбрызгивали эту непонятную дрянь, – припомнил Ларин.
Проехав еще метров пятьсот, он понял, что впереди творится что-то экстраординарное. Виднелись милицейские машины, пара автобусов, в каких обычно на место массовых беспорядков привозят ОМОН. Две девушки в джинсах, по виду студентки, бежали по дороге оттуда, оглядываясь. Андрей затормозил, встав у них на пути.
* * *
– Девушки, вы куда так спешите?
– Туда менты приехали. Всех хватают, задерживают.
– А что такое?
– Вы не знаете? Мы против строительства дороги через заповедник протестуем. И местные с нами. Они же три деревни снести хотят. А людям в какой-то глухомани жилье обещают. Кто же из пригорода уезжать захочет? Беспредел. Вы лучше туда не езжайте, они всех без разбора хватают. Прямо фашисты какие-то.
– Мне это не грозит. Я журналист.
– Свободу слова вспомнили? Вы что, с Луны к нам свалились? Вы иностранец?
– Неужели все так серьезно? – изобразил удивление Андрей.
Девушки, завидев, как один из стоявших вдалеке милицейских автобусов двинулся к ним, замахали на Ларина руками, буквально скатились с насыпи и побежали через поле. Им на перехват со стороны деревни уже мчались двое верзил в милицейском камуфляже.
– Однако, кажется, я оказался в нужное время и в нужном месте.
Андрей вернулся к машине, повесил себе на шею фотоаппарат с объективом телевиком, прицепил к кармашку рубашки бейдж «ПРЕССА» и, прихватив сумку, пошел пешком к столпотворению. Милицейский автобус, грузно ревя мотором, проплыл мимо него на низкой передаче. За стеклами виднелись задержанные, некоторые были явно избиты. Пыл сопротивления еще окончательно не выветрился из них. За стеклом двери мелькнуло суровое лицо омоновца. Наверняка ему хотелось остановить автобус и выяснить, какого черта здесь появился человек с камерой. Но автобус и так еле полз, рискуя забуксовать на пересохшем песке.
Ларин зашагал дальше. В конце свежесооруженной насыпи замерли самосвалы, грейдер, пара бульдозеров, катки. Между ними сновали люди, мелькали милицейские камуфляжи. Кто-то надсадно скандировал в мегафон.
– Фа-шис-ты! Фа-шис-ты!
Возле строительной техники толпились дорожные рабочие. Двое из них, завидев Андрея, двинулись к нему. Ларин смерил взглядом верзил. На тех, за кого они себя выдавали, мужики походили слабо: короткие стрижки, на руках не виднелось следов мазута. Смотрели на пришельца мрачно, исподлобья. Один сжимал в руке увесистый молоток, второй – монтировку. Внимание «дорожников» больше всего занимали бейдж с броской надписью «ПРЕССА» и профессиональная фотокамера.
