Борман проводил взглядом удаляющуюся обтекаемую, как капля, желтую модную дорогую машинку.
– Эх, какой бабец пропадает, – мечтательно вздохнул он. – С нее за такую ерунду и деньги брать стыдно-то.
Глава 6
Летнее солнце ярко светило в огромные стекла бывшего областного дворца политпросвещения. Теперь здание, возведенное во времена застоя, называлось Губернским центром культуры. Зной проникал внутрь, несмотря на вовсю работающие кондиционеры. Конференцию губернатор Радьков организовал масштабную. Даже местные немногочисленные оппозиционеры заподозрили, будто в их краях ситуация стала меняться к лучшему. Тема обсуждения была одна – прокладка новой федеральной трассы через территорию заповедника. К обсуждению привлекли обе стороны, как противников существующего проекта, так и его сторонников. Двери конференции оказались открыты для всех.
Среди собравшихся в зале Ларину попались даже две студентки, задержанные с ним во время акции протеста на насыпи. Оказалось, что Радьков распорядился немедленно выпустить из спецприемника-распределителя всех задержанных и даже осужденных на сутки. Вот эти девчушки окончательно и ввели Андрея в курс дела. Хотя и он знал уже многое. Однако лишний раз получить подтверждение своим догадкам не мешало. Он одновременно слушал и выступавших, и шепот девушек, сидевших по обе стороны от него.
– Вот видите, а вы говорили, что мы зря акцию затеяли и ничего у нас не получится. А вот отступил же Радьков.
– Всех задержанных выпустил. Даже на конференцию нас пропустили. Ему, наверное, отмашку из Кремля дали наконец-то. Скорей бы уже по голове ему оттуда дали.
– Плохо вы, девочки, знаете эту публику, – ответил Ларин.
– Не хуже вашего. И Бекетов наконец-то строительство дороги свернул. Даже строительную технику всю с полотна вывез. А то думал, что на него управы не найдется.
– Еще неизвестно, чем все кончится.
Андрею нравились эти наивные девушки, уверенные, что в жизни страны многое зависит от них. На самом же деле на них людям типа Радькова было глубоко плевать. Все акции протеста были для него чем-то вроде комариных укусов для слона – неприятно, но абсолютно терпимо. Во всем он привык сверяться только с ветрами, дувшими из Москвы. А там у него тоже были братья по разуму в высших коридорах власти, с которыми он исправно делился вырванными совместными усилиями из федерального бюджета средствами.
Дискуссия разворачивалась нешуточная. Противники прокладки трассы через заповедник находились в явном большинстве, и никто им почему-то рот не затыкал. На стенд вывесили альтернативные проекты, приводились весомые аргументы в их пользу. Бекетов и проектировщики отбивались вяло. Осторожно заявляли, что на проектирование уже затрачены большие государственные деньги, произведены подготовительные работы. Ну, а в том, что не проводилось предварительного общественного обсуждения, так это не их вина. Радьков лично участвовал в дискуссии – иногда вставлял свои «пять копеек» после того, как советовался с референтом. При этом губернатор не принимал ничьей стороны. Мол, я не специалист-строитель и не дипломированный эколог, все должны решать профессионалы. Для этого мы сегодня и собрались.
– Я сам родился в деревне, природу люблю и уважаю, – вещал Радьков в микрофон. – Она – наше богатство. Но и трасса нужна области, как воздух. Вот и давайте решать всем миром...
– Урод, – прошептала одна из девушек рядом с Лариным.
– Я бы сказала более точно, но не хочу ругаться матом, – поддержала ее подружка.
Андрей по большому счету просто ждал, когда закончится конференция, ведь Радьков обещал принять его, как только освободится; однако дискуссия продолжалась, и не было видно ей ни конца, ни края. Ларин уже откровенно скучал, считая конференцию балаганом, специально организованным для того, чтобы успокоить общественное мнение. Он оглянулся. К нему через проход пробиралась Маша.
Напарница почти выволокла Ларина за руку из зала, так спешила. Фойе бывшего дома политпросвещения буквально тонуло в безжалостном свете солнца. Те, кто вышел сюда размять ноги, обмахивались газетками, как веерами, промокали вспотевшие лбы и лысины носовыми платками.
– Все, я раздобыла эту дрянь. Не поверишь, целую канистру, – проговорила напарница, когда они уединились между оконным стеклом и развесистой пальмой в кадке.
За окном расстилался областной центр. Почти сразу за площадью с памятником Ленину, за сталинскими пятиэтажками распласталась невысокая частная застройка. За ней разлеглась промышленная зона с почерневшими от времени кирпичными и стальными дымящими трубами, блестела излучина неширокой реки, а дальше до самого горизонта тянулась в дымке синеватая полоса леса – того самого заповедника, чью судьбу сейчас решали на конференции.
– Поздравляю. Тебе удалось меня обскакать. У меня-то все сорвалось. Хорошо еще жив остался.
– Я уже отправила по нашим каналам образцы Дугину. Экспресс-анализ будет готов к завтрашнему вечеру.
– Ничего особо нового мы не узнаем. Только детали. Общая картина уже нарисована. И самое гнусное, что мы с тобой ничего не сможем сделать.
– Ты о чем? Если средство распыляли по прямому указанию Радькова, то это же состав преступления. Этого хватит, чтобы его утопить.
Ларин через плечо Маши смотрел в окно и щурился на яркий свет.
– Не нравится мне это внезапное солнце. Ох, как не нравится.
– При чем здесь солнце? Мне тоже прохлада нравится больше, чем жара. Но мы же с тобой не отдыхать приехали.
Андрей положил руку на плечо женщине.
– Кажется, началось то, чего я больше всего боялся.
Маша обернулась и сперва не заметила изменений в пейзаже. Все так же дымили трубы заводов, над градирнями электростанции поднимались облака пара. Но к этому дыму добавился еще один, и поднимался он над лесом. Сначала это была еле заметная с большого расстояния струйка. Она усиливалась, раздвигалась в стороны, и вот уже мелькнул огонь: поначалу маленькой искоркой, но вот он уже охватил верхушки деревьев.
Через полчаса тема конференции была далеко в прошлом. Люди, столпившись у окна, глазели на то, как горит лес. Одновременно звонили десятки мобильников, журналисты с ходу диктовали срочные сообщения в свои редакции. С места событий сообщали неутешительное – верховой пожар в заповеднике стремительно ширится. Огонь движется в сторону города.
По площади с воем и включенными мигалками пронеслась колонна пожарных машин. За ней следовали автомобили «Скорой помощи». Из зала к выходу в сопровождении охраны решительно проследовал Радьков, на ходу отмахиваясь от журналистов, он что-то сосредоточенно бубнил в трубку мобильника. Вместо него объясняться с публикой остался первый заместитель – Александр Викторович, абсолютно бесцветный тип с холеной мордой.
Дым над заповедником уже закручивался протуберанцами. Диск солнца побледнел в мареве гари.
