Руки у Марии Сайковой оказались развязаны. Ведь в ее профессии одно из главных умений – вовремя перевести стрелки с себя на кого-нибудь другого. К вечеру она уже действовала. На страничке ее ЖЖ, куда потоком стекались отзывы на статью о «мстителе», среди прочих появилось и небольшое послание, отправленное якобы анонимным правдоискателем из МВД. Через него в открытый доступ Мария выложила то самое видео, что передал журналистке Ларин. Заметать следы в Интернете и путать айпишники она умела. Новую статью Сайкова написала загодя, лишь для приличия выждала с часик и вывесила на сайте «Свободы. нет», обильно пересыпав ее цитатами и стоп-кадрами из записи. Обвинить ее в пропаганде насилия и жестокости было невозможно. Фрагменты для публикации она подбирала, тщательно фильтруя их на предмет соответствия журналистской этике. Зато каждый желающий благодаря ее статье мог самостоятельно отыскать ссылки на полный вариант видео. А тот, хоть и исчез с ЖЖ Сайковой, но уже успел размножиться методом почкования на других страницах Всемирной паутины.
Мария сидела в опустевшем под вечер офисе перед включенным монитором. Ее новая статья побила рекорды предыдущей. Информационная лавина нарастала. И теперь уже не было разницы – существует на самом деле отец погибшей девочки или нет. Однажды материализовавшись, он уже стал реальностью, куда большей, чем обычный живой человек. И, судя по отзывам пользователей, в него верили, ему желали удачи.
– Да, не позавидуешь теперь генералу Матюкову, – Сайкова выпустила струю дыма в зарешеченное окно. – И на старуху бывает проруха. Я-то, что бы со мной ни случилось, все равно остаюсь журналисткой с именем. Меня любое издание с руками и ногами оторвет. Мне писать не запретишь. А вот генерал – это звание и прилагающаяся к нему должность. Погоны сорвут – и будет фамилия твоя «никак». Турнут со службы – и ты никто.
Сайкова редко ошибалась. Матюкову в одночасье пришлось вспомнить о том, что мир, на который он привык смотреть через стекло служебного автомобиля, существует в реальности и способен сопротивляться. До этого ему казалось, что досадное происшествие с сынком ему удалось удачно замять. Но теперь ситуация однозначно вышла из-под контроля. Пока он еще мог полагаться на приятелей-сослуживцев, на доступ к властным рычагам. Но все это могло обломиться в любой момент. Из «бойца невидимого фронта» Матюков стремительно превращался в публичную фигуру – мальчика для битья. Наверху ему могли простить многое: и жульнический бизнес жены, и проделки сыночка-наркомана, и покупку судей и лжесвидетелей. Это не считалось в кругу подобных ему чем-то зазорным. Но в этом же кругу существовало и жесткое правило – не выносить сор из избы. А генерал Матюков его нарушил.
Выход ему виделся в одном – отыскать и уничтожить мстителя. Уже просматривались различные базы данных, биографии бывших и действующих сотрудников силовых структур. Опрашивали близких и дальних родственников погибшей девочки. Проверяли всех мужчин, с которыми встречалась ее мать. Но – ни одной зацепки. Никто из них не подходил на роль смельчака, вышедшего на тропу войны с могущественным ведомством. А тем временем система координат, в которой привык существовать Матюков, уже трещала по швам. Не только сверху, но и снизу. Вот уже и судья Кривошеев, вынесший приговор по делу о «дьявольском «мерсе», потребовал от него охраны, опасаясь за свою жизнь. А тут еще жена то и дело доставала просьбами быть поласковее с сыном. Мол, нельзя обходиться с ним так жестоко, ему же и учиться надо, и с друзьями встречаться, ты ему и так в жизни мало внимания уделял, без мужской руки вырос, вот отсюда и все беды…
«Раз ты его таким воспитала, то сама теперь с ним и разбирайся. Мне уже надоело», – так ответил Валерии Никодимовне муж.
«А если с ним что случится?» – забеспокоилась женщина.
«На это у тебя Базанов есть и вся служба безопасности твоего чертова холдинга».
* * *
Скромный «Пежо» мчался по ночной дороге. На горизонте россыпью огней сияла Москва. У заправки Базанов чуть сбавил скорость, чтобы рассмотреть время на придорожном табло.
– Половина второго ночи, – покосился он на сидевшего рядом с ним Алекса.
Молодой человек вел себя развязно. Сидел, забросив ногу за ногу, мешая переключать скорости.
– Что, чекист, хочешь сказать – не детское время? Так это и хорошо. Моя мамашка по ночам никогда меня не проверяет. Разбудить боится, – хихикнул Алекс.
Он явно был под воздействием кокаина. Когда только успел? Ведь Базанов как мог следил за ним последние часы. Но свинья всегда грязь найдет, хоть ты ее на поводке води.
Майор ФСБ уже проклинал тот день, когда согласился на предложение генерала Матюкова. Уж лучше было тянуть лямку опера. Спал бы сейчас в своей постели. А так связался на свою голову… Базанов подавлял в себе желание остановить машину и выбросить молодого наглеца на обочину. Удерживало его от этого поступка лишь одно обстоятельство. Сделай так – и не видать ему в будущем счастливой жизни на берегу теплого моря.
– Не боись, чекист. Никто ничего не узнает, – Алекс вытянул руку и положил ее на спинку сиденья. – Если не нравится моим шофером быть, так пусти меня за руль. Вмиг домчим. А то тащишься, как вошь беременная.
– За руль только через мой труп сядешь, – предупредил Базанов.
– За машину боишься? Развалится, если ее за сотню разогнать? Ну и колымага у тебя! Не мог, что ли, поприличнее тачку себе взять? Это ж позориться – на такой ездить.
Повод терпеть издевательства Алекса у майора ФСБ имелся. Они заключили с Матюковым-младшим соглашение. Тот уговорит мать заменить для Базанова кабальный договор о работе в службе охраны холдинга на кипрский домик. А за это Алексей Павлович наплюет на свои обязательства перед Матюковым-старшим и втайне несколько раз свозит Алекса ночью в Москву – оттянуться в клубах. Свою часть обязательства Матюков-младший выполнил. При Базанове переговорил с матерью – естественно, умалчивая о предстоящих ночных поездках. Валерия Никодимовна вроде бы согласилась. И вот теперь майор ФСБ выполнял свою часть, сидя за рулем машины, мчавшейся к ночной Москве.
– Только учти: в клубе никаких наркотиков, только спиртное, и то в меру. И от меня ни на шаг, – напомнил свои условия Базанов. – Мне неприятности не нужны, и тебе, кстати, тоже. Если что, я тебя сразу за шиворот домой тащу.
– Все будет тип-топ, командир, – вяло пообещал Матюков-младший. – Мы теперь с тобой в одной лодке. Если засыплемся, то вместе. Ты хоть раз в ночном клубе был?
– Возраст не тот.
– Вот увидишь, тебе понравится. Только лохи по ночам спят, а настоящая жизнь там.
Чем глубже они продвигались в центр города, тем азартней блестели глаза Алекса. Он истосковался по столице. Его все больше раздражали медлительность и аккуратность, с которыми вел автомобиль Базанов.
– Куда этот козел прет? Подрезать его надо так, чтобы в столб впилился.
– Ты помолчать можешь?
– А что такое? Скучно живешь, чекист. И на Кипре скучно жить будешь. Ты по-другому не умеешь. У тебя же корочки есть. Любому менту в морду сунешь – и он молчок, руку под козырек вскинет.
