– Скажите, пожалуйста, вы не замечали, чтобы ваш жилец в
последнее время выбрасывал какие-нибудь книги? Может, он их выбрасывал и
раньше?
– Раньше не выбрасывал, – убежденно ответила Тина
Михайловна, – а несколько дней назад пошел выбрасывать целую сумку книг. Только
они были на английском языке. Я еще тогда удивилась.
– На английском? – заинтересовался Чирковский. – Только на
английском?
– Не знаю. Но книг много было. Я даже удивилась. Он ведь у
нас много читал. И много газет выписывал. Только он все газеты уничтожил, как
будто предчувствовал свою смерть, царство ему небесное.
– Спасибо, – кивнул ей Чирковский, – большое спасибо. Вы нам
очень помогли.
Они возвращались на вокзал поздно вечером, когда многие
улицы города погрузились в привычную тьму. И только когда они были уже на
перроне, Чирковский, как будто выйдя из глубокой задумчивости, обратился к
своему напарнику. Тот был не простым офицером разведки, а профессиональным
психологом.
– Что вы об этом думаете? – поинтересовался Чирковский.
– Никаких сомнений, – ответил офицер, – у меня нет никаких
сомнений. Он наверняка инсценировал собственную смерть, чтобы исчезнуть.
– Похоже, что так, – уныло согласился Чирковский, – хотя для
нас было бы гораздо лучше, чтобы вы ошибались. Иначе нам придется искать его по
всему свету, пока он сам не захочет объявиться.
День тринадцатый
Москва. Четверг. 5 июля
Рано утром Борис Макарович вышел из своего дома с портфелем
в руках. Он редко пользовался своей машиной, забирая ее со стоянки только для
поездок за город. В больницу и медицинский институт, где он преподавал, Тимакин
приезжал без машины, благо метро было прямо напротив его дома. Выйдя на своей
станции, он, привычно улыбаясь, в хорошем настроении направлялся к больнице.
Здание было уже совсем рядом, ему оставалось только перейти дорогу, когда рядом
с ним затормозила машина. Сидевший в ней мужчина спросил:
– Вы Борис Макарович Тимакин?
– Да, – удивился он самому вопросу и тому, с какой
бесцеремонностью обратился к нему незнакомец, даже не сочтя нужным выйти из
машины.
– Мы бы хотели, чтоб вы поехали с нами, – предложил
незнакомец и открыл дверцу.
Тимакин удивленно обернулся. Сзади его подталкивали двое
неизвестных. В этот момент рядом затормозила милицейская машина. Это были
знакомые ребята, которые патрулировали их район. Сыну одного из них он сделал
операцию в прошлом году.
– Здравствуйте, Борис Макарович, – крикнул лейтенант, – вы
опять без машины?
– Ты же знаешь, что я не люблю стоять в пробках, – улыбнулся
в ответ Тимакин и, оттолкнув одного из теснивших его людей, обошел их машину и
пошел к переходу. Незнакомцы смотрели на него, на милицейскую машину и не
решались ничего предпринять. Тимакин перешел улицу и, обернувшись, помахал
рукой сотрудникам милиции, оказавшимся на его пути как нельзя кстати.
В этот момент он увидел, как из машины, в которую его хотели
затолкать, вышел тот самый тип, что обратился к нему. На вид ему было лет сорок
пять, не более. Высокого роста, худощавый, с длинным, вытянутым носом, глубоко
посаженными глазами. Незнакомец перешел дорогу и двинулся следом за Тимакиным.
Борис Макарович оглянулся, но ничего не сказал. В конце концов, в больнице они
ему ничего не могли сделать. В свой кабинет он поднялся, уже немного
успокоившись. Он всегда помнил о том, что инфаркты вызываются ненавистью и
завистью. Оба эти чувства были ему глубоко чужды, ибо он считал, что
генерировать такое ущербное чувство, как ненависть, абсолютно непродуктивно, а
завидовать, прекрасно зная, что все люди изначально неравны, – глупо. Каждому
от рождения давался некий набор качеств, который позволял человеку стать гением
или остаться абсолютной посредственностью. Нельзя завидовать голосу Паваротти
или аналитическому уму Эйнштейна. Именно поэтому Тимакин всегда находился в
спокойном и доброжелательном расположении духа. Он был открытым человеком и в
отличие от обозленных на весь мир неудачников или людей, пожираемых ненавистью
к ближним, с доверием относился к окружающим. Может, именно поэтому, когда Элла
пришла к нему и поведала свою удивительную историю, он сразу поверил ей.
Он переоделся в белый халат, когда его секретарша доложила,
что к нему пришли.
– Кто пришел? – спросил Борис Макарович.
– Он не называет себя, но говорит, что у него к вам важное
дело.
– Он один?
– Да, – подтвердила девушка.
– Тогда пусть войдет, – разрешил Тимакин. Ему было
интересно, что конкретно эти люди хотели от него.
Неизвестный вошел в кабинет, мягко закрыв за собой дверь.
Тимакин привычно встал, указывая вошедшему на кресло перед собой. Незнакомец
прошел к столу, сел и подождал, пока сядет Тимакин. Лишь после этого он сказал:
– Мы хотели с вами поговорить.
– Вы выбрали своеобразный способ приглашения, – усмехнулся
Тимакин.
– Извините, – пожал плечами незнакомец, – у нас не было
другого выхода. Нам нужна ваша помощь.
– Кому это нам и почему вы не хотите представиться?
– Подполковник Самедов, – представился незнакомец. – Я могу
показать вам свои документы. Я руководитель отдела министерства безопасности.
– Не понимаю, какое отношение я имею к вашему министерству,
– удивился Тимакин, – и какую помощь я могу вам оказать?
– В вашей больнице находится бывший сотрудник нашего
министерства. Бывший руководитель отдела, – уточнил Самедов, – мы бы хотели,
чтобы вы сказали, под какой фамилией он здесь находится. И в какую палату вы
его поместили. Больше нам ничего от вас не нужно.
Тимакин нахмурился.
– Не понимаю, о чем вы говорите.
– Вы прекрасно понимаете, Борис Макарович, – строго сказал
Самедов, – несколько дней назад вы помогли одной молодой женщине, которая
попросила вас положить в больницу раненого человека. Вы нарушили закон, сделав
ему операцию и не сообщив об этом в милицию. Кроме того, вы положили его в
больницу под чужим именем. Я знаю, что он сейчас находится здесь. Мне нужно
знать только, под каким именем.
– Почему вы так уверены в своей правоте? – спросил Тимакин.
– Мы все проверили, – ответил Самедов, посмотрев на часы, –
мы проверили вашу больницу, Борис Макарович. Проверили списки всех, кто здесь
находится. И не нашли нужной нам фамилии. Но мы убеждены, что человек которого
мы ищем, здесь. И мы его все равно найдем.
– Вы ошиблись, – ответил Тимакин, – я думаю, что вас ввели в
заблуждение. Здесь нет больных под чужими фамилиями. Мы проверяем все
документы, прежде чем заводим историю болезни. Вы ошиблись. И вообще, если у
вас есть подобные подозрения, вам лучше обратиться в милицию.
