Дронго долго и внимательно осматривал кабинет Рашникова.
Закончив осмотр, он кивнул Чирковскому, и они оба покинули спорткомплекс. В это
время директор уже звонил в местное управление ФСБ, сообщая о незваных гостях.
К вечеру сообщение о визите сотрудников СВР было передано в Москву. Получивший
сообщение один из сотрудников группы Машкова не придал этому факту особого
значения, решив, что сотрудники СВР проверяют по собственному списку бывших
«ликвидаторов». Он даже не предполагал, какую взбучку ему придется получить за
эту ошибку.
А Дронго и Чирковский поехали к безутешной Тине Михайловне,
которая уже привыкла рассказывать всем желающим о своем жильце, так нелепо
погибшем на рыбалке. В городе об этом много говорили. Никто не мог вспомнить,
чтобы человек утонул на рыбалке и тело не было найдено. Утопленников
действительно не всегда находили, трупы цеплялись за коряги на дне реки или
уходили в проемы, образовавшиеся в искусственных озерах, на местах бывшего
строительства. Но чтоб на рыбалке, на глазах у всех, утонул человек, и его тела
не нашли, такого здесь еще не было.
Она узнала Чирковского и приняла его как старого знакомого.
Комнаты Рашникова она превратила в своеобразный музей, куда приходили ее соседи
и знакомые. Стараниями Тины Михайловны он превратился в героя-фронтовика, хотя
во время войны был совсем маленьким мальчиком. Дронго слушал ее рассказы,
вежливо кивал и тем временем внимательно осматривал комнату. Он обратил
внимание на след от исчезнувшего телефонного провода, на несоответствие двух
комнат, как будто в них жили два абсолютно разных человека. Ничего лишнего в
комнатах не было – Рашников успел об этом позаботиться.
Они покинули дом Тины Михайловны поздно вечером, и Дронго
предложил Чирковскому поехать туда, где было совершено убийство Аримова.
Усталый, голодный, невыспавшийся Чирковский вынужден был согласиться. Дом
Аримова они нашли после недолгих поисков. Оставив капитана внизу, он поднялся
на последний этаж и снова спустился. После чего наконец объявил падающему от
усталости Чирковскому, что они могут ехать на вокзал, чтобы успеть на последний
поезд в Москву.
Уже в поезде Чирковский спросил его:
– Зачем мы ездили к дому Аримова? Вы думали найти там
какие-нибудь следы? Там побывало столько людей. Неужели вы думали найти
что-нибудь новое?
– А я и нашел, – спокойно ответил Дронго. – Дело в том, что
ваши специалисты сделали неверный вывод. Они полагали, что Аримов вошел в
подъезд и поднимался наверх, когда его догнал Рашников, выстреливший в него
трижды. На самом деле догнать Аримова он не мог. Там узкие, неудобные лестницы,
шаги отдаются шумно и гулко, так что его наверняка бы услышали соседи. Он не
догонял. Он ждал на пятом этаже. А потом, когда услышал, что Аримов поднимается
по лестнице, начал спускаться вниз. Он прошел мимо него, обернувшись, начал
стрелять.
– Ну и что, – не понял Чирковский, – какая разница? Мне
иногда трудно понять логику ваших рассуждений. Ведь баллисты проверили, откуда
стрелял убийца, и точно установили, что он находился ниже Аримова. Какая
разница, как он там появился? Сверху или снизу? Главное, что он был в подъезде
и стрелял в Аримова. Он выстрелил трижды, затем пошатнулся, очевидно
испугавшись, что не сумел убить человека. Аримов в него выстрелил. Затем он
сделал еще два выстрела. Картина была восстановлена с точностью до секунды.
Зачем вы туда пошли?
– Господи, – вздохнул Дронго, – это же так просто. Можно мне
называть тебя на «ты»?
– Конечно, можно, – кивнул Юрий, – я давно хотел вас
попросить об этом.
– Ну так вот, Юрий. Для убийства Аримова действительно не имеет
никакого значения, откуда на лестнице появился убийца. Спускался он сверху или
поднимался следом. Но для меня имеет очень важное значение, как вел себя
Рашников. Он ведь понимал, что рискует, находясь на пятом этаже подъезда.
Аримов мог оказаться не один. А с лестничной клетки пятого этажа нет выхода на
чердак. В этом подъезде нет выхода на чердак. Ты меня понимаешь?
– Пока нет.
– Рашников всегда рассчитывает все свои действия. Он не
должен был находиться на пятом этаже здания, в котором нет второго выхода. По
всем правилам, он обязан был подниматься следом за Аримовым, чтобы настичь его
на площадке пятого этажа. Но он этого не сделал. Значит, он не совсем уверен в
своих физических возможностях. Значит, он будет планировать свои будущие
операции с учетом и этого фактора. Он не хочет рисковать, понимая, что уже не в
лучшей физической форме.
– Теперь понятно, – кивнул Чирковский, – я когда вас слушаю,
думаю, что мне нужно заново учиться. Во всяком случае, общаясь с вами, остро
чувствуешь свою неполноценность. Вы можете делать выводы из самых
незначительных деталей.
– Это единственное, что я умею, – неожиданно сказал Дронго.
– Я мечтал быть историком. Хотел исследовать тайны прошлого. Хотя юристом мне
тоже ужасно хотелось стать. А чем все это кончилось? Впрочем, уже поздно
жалеть. Говорят, что в сорок лет трудно менять свою жизнь.
– Вы недовольны своей судьбой? – удивился Чирковский.
– Не знаю, – честно ответил Дронго, – думаю, что, в общем,
доволен. Хотя, с другой стороны, все получилось не совсем так, как я
планировал. Жизнь в эпоху перемен действительно странная штука.
– Вы думаете, мы его сумеем вычислить? – спросил Чирковский.
Дронго молчал.
– Вы меня слышите? – через некоторое время спросил капитан.
– Да, – очнулся от своих мыслей Дронго, – конечно, мы его
найдем. Рано или поздно. Человек не может исчезнуть без следа. Тем более
человек, который должен выполнить столь неприятный для нас заказ. Весь вопрос в
том, сумеем ли мы его остановить до того, как он начнет действовать.
День шестнадцатый
Москва. Понедельник. 9 июля
Вигунов поехал на Петровку в плохом настроении. Несколько
дней назад он лично обшарил всю квартиру Лосякина. Он выстукивал паркет, стены,
проверял мебель. Все было напрасно, никаких тайников в доме не было. Вигунов
догадывался, что их и не может быть. Если Кирилл Сергеевич использовал этот дом
для разного рода конспиративных встреч и деловых свиданий, то вероятность
обнаружения какого-либо тайника была близкой к нулю. Правда, он нашел в
квартире несколько тысяч долларов и посчитал, что покойному они уже не
понадобятся.
Итак, никаких документов или пленок он не нашел. Вчера
вечером ему позвонил его старый знакомый, полковник Тушев, который работал под
руководством Вигунова несколько лет назад и не забывал своего начальника. Его
«хорошей памяти» способствовали весьма приличные суммы гонораров, которые
Вигунов выплачивал своему бывшему сотруднику за специфическую информацию. Тушев
получал деньги как консультант охранного агентства, но информация, которую он
давал, была зачастую настолько щекотливого свойства, что позволяла Вигунову
решать многие сложные вопросы безо всяких проблем. Они знали друг друга
достаточно давно и поэтому охотно, к взаимной выгоде, сотрудничали.
