– Значит, он только что появился, – невозмутимо заметил
Саид, – вы должны мне разрешить с ней увидеться. Иначе можете меня вернуть
обратно в камеру.
– Вам никто не говорил, что у вас дурацкий характер? – зло
спросил Вигунов. – Черт с вами. Скажите, где она живет. Мы подъедем туда, и вы
позвоните ей снизу. Пусть она спустится и попрощается с вами. Но только на одну
минуту. Вы меня поняли? Только на одну минуту и только в присутствии моих людей.
– Конечно, – согласился Саид, – поехали.
Вигунов отправился к своему автомобилю и, усаживаясь на
заднее сиденье, так сильно хлопнул дверцей, что водитель испуганно обернулся.
Через двадцать пять минут они подъехали к дому Кужелевых, и Саид, получив мобильный
телефон, набрал номер Эллы. Трубку взял ее муж.
– Алло, – сказал он, – я вас слушаю.
Саид растерялся. Он не знал, что говорить.
– Алло, – раздраженно повторил Саша, – кто говорит?
Уехать, не попрощавшись, Саид не мог, и поэтому он
нерешительно произнес:
– Добрый вечер. Извините за беспокойство. Вы не могли бы
позвать к телефону Эллу?
– А кто говорит? – насторожился Саша.
– Ее знакомый, – он понял, что подобные слова звучат двусмысленно
и поэтому быстро поправился. – Это Саид Курбанов.
– Вас уже выпустили? – спросил Саша.
– Нет. То есть да. Меня уже выпустили, и я уезжаю. Если вы
разрешите, я хотел бы поблагодарить вашу супругу за все, что она для меня
сделала.
– Сейчас я ее позову, – тихо сказал Саша.
Он положил трубку и прошел на кухню, где его жена мыла
посуду. Павлик сидел рядом, доедая ужин.
– Элла, – тихо позвал он.
Она не услышала.
– Элла, – громче позвал муж.
Она обернулась. Взглянула на него. Поняла, что что-то произошло.
Она поставила тарелку и встала, ожидая, что Саша ей скажет.
– Там звонит твой… ну в общем, тот самый...
– Саид, – поняла Элла, но внешне ничем себя не выдала.
Павлик перестал есть и уставился на родителей.
– Ешь, Павлик, – сказала Элла и обернулась к мужу. – Я не
ждала его звонка, – сказала она, глядя Саше в глаза.
– Он ждет у телефона, – ровным голосом произнес Саша.
Она вытерла руки и медленно двинулась в сторону спальни.
Прошла коридор, вошла в комнату, чувствуя, как бьется ее сердце. И взяла
трубку:
– Слушаю вас.
– Элла, это я, Саид, – быстро сказал он, – извините, что я
вас снова беспокою. Меня выпустили из тюрьмы, и я сегодня уезжаю. Я позвонил,
чтобы попрощаться с вами.
– Вас отпустили? – не поверила она.
– Да, да, все хорошо, – сказал он, – меня действительно
отпустили. Можете не беспокоиться. Я меня все хорошо, – он хотел добавить, что
стоит около ее дома. Хотел попросить ее спуститься. Хотел увидеть ее еще раз.
Но он слышал голос ее мужа. И понимал, что этого делать нельзя. Она и так
слишком многим пожертвовала, принимая его у себя дома.
– До свидания, – сказал он через силу, – я хотел пожелать
вам всего хорошего.
Рядом раздался сигнал автомобиля. Он не повернул головы. Но
она вздрогнула. Сигнал слышен был и с улицы. Она медленно прошептала:
– До свидания. Желаю вам удачи, – и осторожно положила
трубку.
После чего подошла к окну, выходившему на улицу. Рядом с
домом стояли два автомобиля. Она улыбнулась сквозь слезы. Саид был достаточно
благороден, чтобы не вызывать ее из дома поздно вечером, когда рядом находился
муж. Она все поняла.
Вигунов в это время подошел к Саиду и нетерпеливо спросил:
– Когда спустится ваша дама?
– Я уже с ней попрощался, – ответил Саид.
– Вам никто не говорил, что вы ненормальный? – разозлился
Вигунов. – Поехали! – крикнул он водителю первой машины. «Черт их поймет, этих
ненормальных, – подумал он о Саиде, – то они набрасываются на женщин, как
безумные, то отказываются от них, как кретины».
Он даже не мог себе представить, как завтра он будет жалеть
о том, что связался с этим ненормальным.
День восемнадцатый
Москва. Четверг. 12 июля
На этот раз все получилось совсем по-другому. Чирковский
приехал в Тверь уже в третий раз за последние несколько дней. И приехал в
сопровождении опытного инженера, который должен был проверить компьютер,
установленный в кабинете директора спорткомплекса. Днем попасть незаметно в
кабинет было невозможно, в здании находилось много народа, и вокруг директорского
кабинета было весьма оживленно. Пришлось ждать вечера, чтобы попытаться
проникнуть в здание. Однако, когда капитан Чирковский и его спутник попытались
в полночь проникнуть в спорткомплекс оказалось, что у сторожа есть собака и она
почувствовала приближение незнакомцев. Это было для них неожиданным. Если бы
они заранее знали о собаке, они бы придумали, что делать. Теперь им ничего не
оставалось, как пристрелить несчастное животное – благо оружие с глушителем у
них было, – чтобы лай не разбудил уснувшего сторожа.
Чирковский печально смотрел на собаку, которая тихо
взвизгнула после первого выстрела. Второй попал ей прямо в сердце, и она
повалилась на землю, не издав больше ни звука. Только тогда они наконец смогли
попасть в здание и войти в кабинет директора. Помощник Чирковского быстро
включил компьютер, проверил последний выход в Интернет. Через несколько минут
все было закончено. Он достал дискетку, на который был зафиксирован адрес, куда
выходил Рашников, и дата выхода – 2 июля – за день до его «смерти». И только
после этого они удалились.
Однако на этот раз все прошло не совсем гладко. Директор
спорткомплекса, узнав о гибели собаки, немедленно позвонил в ФСБ. Оттуда
приехали эксперты, которые довольно быстро выяснили, что в собаку дважды
стреляли. Учитывая, что никто в округе не слышал выстрелов, они сделали вывод,
что стреляли из оружия с глушителем. Сотрудники местного управления ФСБ
проверили все здание и, не найдя никаких видимых следов, сообщили о
происшествии в Москву.
На этот раз в Москве отреагировали предельно жестко, да и
картина складывалась мрачная. Сначала в городе без предупреждения появляются
сотрудники Службы внешней разведки, затем неизвестные проникают в
спорткомплекс, пристрелив предварительно собаку. А накануне Собников погибает
от снайперского выстрела, сделанного неизвестным точно в горло. Примерно так же
был убит в Твери Юрий Аримов. Потапов и Машков уже не сомневались в том, кого
искали в Твери сотрудники Службы внешней разведки. Но Потапов еще не знал, что
среди посетивших Тверь в последние дни был Дронго, Машков же уже практически не
сомневался в том, что человеком, которого директор спорткомплекса описывал в
своих показаниях, был именно он. Он решил вечером заехать к Дронго, но
предварительно ему позвонил.
