Он сел на стул, продолжая размышлять. Тайник в доме Лосякин
не стал бы делать, это достаточно опасно. К тому же здесь не дача, и жена могла
его обнаружить. Значит, пленка спрятана в таком месте, откуда ее легко забрать
в случае необходимости.
– Тебе помочь? – спросил Машков, видя, что его напарник
молча размышляет, не предпринимая никаких действий.
– Начни проверку со спальни, – предложил Дронго, – посмотри
все деревянные предметы. Кровать, шкаф, тумбочки. Может, где-то есть
углубление, куда можно убрать пленку. Простучи там паркет, только осторожнее,
чтобы нас не услышали соседи снизу.
– Мы потеряем несколько часов, если будем искать таким
образом. И без всякой гарантии на успех, – заметил Машков.
– Знаю, – кивнул Дронго, – но у нас нет другого выхода.
Машков поднялся и пошел в спальню. Дронго остался сидеть на
стуле, закрыв глаза. В спальне, подумал он, в спальне начинают искать в первую
очередь. Это тоже по теории. В спальне и на кухне. В холодильник он пленку не
положит, она может испортиться. Пленка была в небольшой кассете, значит, ее
можно спрятать где угодно. Но только в таком месте, где она не испортится.
Конечно, он не станет оставлять ее в карманах пиджаков или прятать в своем
столе. Такую ценность он упрячет понадежнее. Это должно быть сухое и темное
место, достаточно надежное и в то же время очень личное, чтобы жена не
догадалась. Во время уборки кассета должна лежать на своем месте, ведь Лосякин
отсутствовал дома по десять-двенадцать часов.
Дронго поднялся, еще раз обошел квартиру. Остановился в
прихожей. Здесь есть стенной шкаф, куда вешают одежду. Он открыл его и начал
исследовать содержимое. Выдвинул один за другим ящики для обуви. Но все было
безрезультатно.
Он вернулся в гостиную. Высокая резная мебель. Дронго провел
рукой за узорным рисунком из дерева. Там все было гладко. Телевизор? Нет,
кассету нельзя прятать рядом с подобными предметами. Магнитофоны, телевизоры
исключаются. Он подошел к серванту. Нет, здесь епархия его супруги. Она могла
переставлять посуду и обнаружить кассету.
От напряжения болела голова. Машков продолжал осторожно
проверять паркет в спальне.
– Не нужно проверять паркет – крикнул Дронго полковнику.
Лосякин не мог прятать кассету под паркетом, иначе во время
уборки пылесосом тайник легко можно было обнаружить. Куда тогда он мог положить
кассету? Кажется, Потапов сказал, что тайник на даче был обнаружен на веранде.
Человеку обычно свойственно повторяться. Он мыслит своими стереотипами. Значит,
там веранда, а здесь два балкона.
Дронго подошел к балконной двери. Все из пластика, здесь нет
углублений. Исключение составляет деревянная доска с внутренней стороны,
которая укреплена вместо подоконника. С другой стороны – мрамор. Дронго пошарил
рукой под деревянным покрытием. Все было чисто. Ровно и чисто. Он прошел в другую
комнату и проверил там деревянное покрытие. Опять никакого результата. Человек
не меняется, подумал Дронго. Любой индивид мыслит достаточно стандартно. Если
он соорудил тайник на веранде, значит, и здесь должен был сделать нечто
подобное. Но на балконе он не мог спрятать кассету с пленкой. Это абсолютно
исключено, пленка могла испортиться от перепада температур. А уж сомневаться в
том, что Лосякин дорожил этой пленкой, не приходится.
– Ничего нет, – сообщил из спальни Машков, – я ничего не
нашел. Напрасно мы затеяли эту глупую возню. Я нас все равно ничего не выйдет.
Если бы пленка была в металлической коробке, мы бы еще могли попробовать
поискать с помощью металлоискателя. Но найти пластмассовую кассету в огромной
квартире – нереально. И вообще у нас нет гарантий, что пленка в доме.
– Она здесь, – упрямо сказал Дронго, – и мы ее найдем.
Лосякин оборудовал свой тайник на веранде, опять подумал он.
На веранде. На балконе тайника не может быть. На веранде... Дронго вдруг прошел
к входной двери, открыл ее и вышел на лестничную площадку. Осмотрел площадку,
открыл дверцу в углубление, где висел электросчетчик. Затем снова вернулся в
квартиру. Веранда, подумал Дронго, взглянув на входную дверь. Железная дверь
была одета в коробку, покрашенную под дерево. Дронго поднял руку над дверным
проемом. Провел пальцем по стене. До конца... Рука наткнулась на углубление. Он
снова провел пальцем. Так и есть. Прямо над входной дверью была небольшая дыра.
Интересно, почему там дыра, или ему так только показалось?
– Нам нужно уходить, – напомнил Машков, – мы здесь уже
третий час.
Дронго не ответил. Он принес стул, залез на него и
внимательно осмотрел пространство над входной дверью. Затем достал из кармана
перочинный нож.
– Пора уходить, – повторил еще раз Машков, – здесь ничего
нет.
Дронго расковырял свежую замазку. Снова провел пальцами. Там
было углубление. Он еще несколько раз осторожно провел ножом, затем засунул в
углубление два пальца. И обхватил небольшую кассету.
– Ты меня слышишь? – спросил снизу Машков, испытующе глядя
на него.
– Слышу, – Дронго осторожно достал кассету. Вытащил ее,
продолжая держать двумя пальцами. Он подумал, что в прежние времена испытал бы
небывалое чувство радости. А сейчас было всего лишь удовлетворение от удачной
работы. Он посмотрел на кассету, сдул с нее пыль и кивнул Машкову. – Вот и все,
– устало сказал он, – все оказалось достаточно примитивно. Лосякин спрятал ее
над входной дверью.
Машков посмотрел на кассету, потом на лицо Дронго. Потом
снова на кассету. Он хотел что-то сказать, даже открыл было рот, но затем
передумал. Он только стоял и смотрел на человека, который сумел за несколько
часов сделать то, что казалось практически невозможным.
– Замазка свежая, – объяснил Дронго. – Тот тайник, что нашли
на даче, был оборудован на веранде. Подсознательно он хотел защитить свою
семью, вынося тайник как бы за пределы своего дома. Вот и здесь он поступил
примерно так же.
– Я попрошу, чтобы тебя наградили, – шепотом сказал Машков.
– Обязательно, – иронично хмыкнул Дронго, – и желательно
именным оружием. А лучше всего сделать копию кассеты, чтобы самому получить
собственную награду.
Он спрыгнул со стула и убрал кассету в карман.
День двадцатый
Москва. Суббота. 14 июля.
Кассету привезли в ФСБ, и теперь в кабинете Потапова ее слушали
все вместе – хозяин кабинета, Машков и Дронго.
– Здравствуй, – услышали они знакомый характерный голос, –
спасибо, что приехал. Надеюсь, здесь нас никто не услышит.
Все трое переглянулись. Потапов сразу узнал голос человека,
с которым он совсем недавно разговаривал. Дронго, ожидавший услышать именно
этот голос, тоже не особенно удивился. Машков изумленно посмотрел на сидевших
рядом с ним людей. Ему показалось, что он тоже знает этот голос.
