– Я нашел ход, ко мне! – надрывался Мутай…
Ларин и Франтишка выбрались сквозь лаз на поверхность. Из отверстия валил густой дым.
– Я уж думала, что это сено никогда не вспыхнет, – откашлявшись, проговорила Франтишка.
– Я всегда знаю, что делаю. Держись поближе ко мне, и не пропадешь. – Ларин, склонив голову, прислушивался к звукам, доносящимся из лаза.
– Больше всего я боялась, что и мы не найдем выхода.
– Ты побольше полагайся на мою зрительную память. Доро€гой, которой я хоть раз прошел, второй раз пройду и с закрытыми глазами.
– Дым редеет. Они уже нашли лаз. Слышишь, кричат.
– Это и хорошо. На это я и рассчитывал. – Ларин спокойно выдернул чеку из гранаты и разжал пальцы.
Отлетела, звякнула планка. Граната исчезла в дыму, звонко ударила в камни, запрыгала по ним, удаляясь.
Громыхнул взрыв, Андрей для надежности скатил вниз несколько больших камней.
– Ну вот, судя по звуку, последний обломок надежно заклинило метрах в десяти ниже. Быстро они не выберутся. Можем особо не спешить. Жаль, поужинать толком не успели… Ты хочешь есть?
– Издеваешься? – обозлилась Франтишка.
– Почему же сразу так зло? Помнишь, я тебе говорил про дом в горах? Направление я помню. Купим там еды.
– Нормальные люди на такой высоте не живут.
– Дойдем – увидим, – пообещал Ларин.
– Как ты думаешь, моих друзей уже освободили?
– Сомневаюсь. Но с ними все будет в порядке. Боевикам сейчас не до них. Освободят, если мы с тобой выберемся.
* * *
Капитан Рублевский, оскальзываясь на осыпи, упрямо пробирался вверх по склону. Лейтенант Соболева карабкалась за ним, боясь отстать и потерять командира в темноте.
– Они словно допинг приняли! Так рванули… По этому склону без спецподготовки не пройти. Здесь только горные козлы резвятся. – Рублевский отбросил крышку нетбука.
Пульсирующая точка на экране продолжала движение.
– Ну и скорость, – с завистью проговорил Рублевский. – Женщину он, скорее всего, где-то оставил. Один уходит. Если спохватится, что рацию не выключил, мы его хрен догоним. Пошли.
Спецназовцы наконец-то выбрались со склона на плато, поросшее кустами и редким лесом. Рублевский постоял, упершись руками в колени, отдышался.
– Тихо, – прижала палец к губам Соболева, вслушиваясь в звуки ночи. – Не слышу я его. Что-то не так.
– Он тоже выдохся. – Капитан открыл нетбук, губы его дернулись в улыбке. – Так и есть: он показал на пульсирующую точку, которая чуть заметно передвигалась по замысловатой траектории.
– Ищет укрытие для ночлега? – предположила Соболева.
– Возможно… Да, замер. – Рублевский пощелкал клавишами. – Нас разделяет пятьсот метров, если по прямой. Подбираемся незаметно.
Спецназовцы бесшумно растворились в темноте. Они пробирались буквально на ощупь, опасаясь зацепить сухую ветку, боясь шумно вдохнуть.
– Он там, – показал Рублевский на густо разросшиеся кусты. – Я зайду сзади, а ты спугнешь его.
Соболева кивнула. Но не успел капитан сделать и пары шагов, как в кустах захрустело, колыхнулись ветки.
– Заметил, гад, уходит. – Нервы у Рублевского не выдержали.
Он понимал, что еще одного такого броска по ночным горным склонам не переживет.
Капитан нажал на спуск, выпустив очередь. Памятуя о приказе полковника Кильманова только ранить – стрелял низко, чтобы поразить ноги. В кустах что-то судорожно дернулось, раздался тонкий хрип, и наступила тишина.
– Убил, что ли? Или ранил? – Капитан глянул на свою напарницу.
– По-моему, завалил ты его. Насмерть, – вздохнула Соболева. – А нам что Кильманов приказал?
– Пусть сам тогда за ним по горам и бегает, – зло произнес Рублевский и осторожно приблизился к кустам, посветил фонарем. – Твою мать… – вымолвил он упавшим голосом.
Соболева заглянула в кусты через плечо капитана и тут же повторила за ним:
– Твою мать…
Среди густой растительности лежала окровавленная лань, совсем еще юная. Автоматная очередь разворотила ее тельце от самого хвостика до длинной шеи, из ран вытекала кровь, из губ торчали недожеванные листики.
– Он ей рацию подвесил и отпустил, потому и не выключил. А мы повелись… Теперь черт знает насколько мы отклонились. Где их искать? – скривившись, как от зубной боли, произнес Рублевский.
– Нет худа без добра, – отозвалась Соболева. – Зато рация у нас. Можно докладывать Кильманову.
– Я сам. – Рублевский щелкнул клавишей.
Лицо его менялось от фразы к фразе. Сперва прояснилось, когда почувствовал, что полковник доволен. Затем лицо приняло напряженное выражение.
– Лейтенант, достань из этой рации флеш-карту.
Соболева открыла крышечку, заглянула под аккумулятор.
– Гнездо для флеш-карты пустое, – доложила она.
Рублевский беззвучно сплюнул, прикрыл глаза и проговорил в рацию:
– Флеш-карта осталась у него, товарищ полковник. Он вынул ее. Ему удалось обмануть нас… Есть… найти, схватить и допросить… Да, мы узнаем, кто его прислал… Конец связи.
Капитан уставшими глазами посмотрел на Соболеву.
– Придется продолжить, – сказал он. – Слова полковника: «Любой ценой».
Лейтенант опустилась на землю, посмотрела в ночное небо, протяжно вздохнула.
– Капитан, у нас ничего не получится, – сказала она.
– Я не узнаю тебя.
– Я только реально смотрю на вещи. Он всегда на шаг-два впереди нас.
– Есть предложение? – догадался капитан, присаживаясь рядом.
– Нужно изменить тактику.
– Каким это образом? – без особого энтузиазма поинтересовался Рублевский.
– До сих пор мы гонялись за ними. А теперь надо сделать так, чтобы он сам вышел на нас.
– Звучит заманчиво. Вот только как это сделать?
– Я знаю – как, и это должно сработать, – прищурилась Соболева.
– Тогда поспешим. – Рублевский еще не знал, что предлагает лейтенант, но уже готов был действовать.
– Посиди, капитан, спешить для этого как раз и не надо.
* * *
Эта ночь стала богатой на события. По дороге к полузаброшенной турбазе, стоявшей у самых предгорий, неторопливо катила грузовая машина с московскими номерами. На тенте кузова виднелась недавно нанесенная картинка – снежные вершины гор, над ними небо в кучерявых облаках, а среди облаков парящий орел.
Руль грузовика деловито крутил молчаливый водитель. Причем для обычного водителя, привыкшего по несколько дней находиться в дороге, выглядел он не совсем обычно – гладко выбрит, аккуратно подстрижен, подтянут, тренирован. Короче, он больше напоминал офицера, чем дальнобойщика. Рядом с ним восседал Павел Игнатьевич Дугин и внимательно всматривался в дорогу.
