Майор Крапивин наморщил лоб, переваривая услышанное.
– Что касается бухгалтерии, то я с тобой полностью согласен. А вот очутись в руках наших недоброжелателей план подземелья… кто знает, сколько его копий существует… – И он вдруг замолчал, прищурился, будто ослепленный чем-то.
– Все в порядке? – насторожился Шамиль, заметив, как бледнеет лицо хозяина особняка.
– Не захворал ли? – также почувствовав неладное, спросил отец Меркурий.
Ничего не говоря, командир отдельного батальона полицейского спецназа поднялся с шезлонга и зашел в дом. Его компаньоны переглянулись – мол, что за фигня происходит, сидел себе, сидел, а потом, бац, резко встал и покинул их. Правда, не прошло и минуты, как майор вернулся и вновь занял свое место.
– За нами следят. Так что не вертите головами и делайте вид, что ничего не произошло, – огорошил неожиданной новостью своих дружков Крапивин.
Казначей Свято-Покровского монастыря и Шамиль заметно занервничали.
– С чего ты взял? – сглотнув, спросил бизнесмен.
– Только что в окне одного из коттеджей я видел сдвоенный солнечный блик – такой от линз бинокля отражается. Ошибки здесь быть не может. Я на подобное явление за время войны в Чечне уже насмотрелся, когда боевики за нами из гор пасли.
– Авось детишки беснуются? – скорее не предположил, а произнес для самоуспокоения отец Меркурий.
– Не похоже. Но в любом случае мы это выясним. Я уже, кстати, своим ребятам позвонил. Скоро подъедут…
…Несмотря на то что из всей троицы, собравшейся на террасе роскошного особняка, Ларин был знаком только с отцом Меркурием, он без особого труда идентифицировал и личности двух его собеседников. Как ни странно, но помогла ему в этом небольшая местная газетенка церковной направленности, подавляющая часть тиража которой распространялась среди обитателей и паствы Свято-Покровского монастыря. Иногда ради интереса почитывал ее и Андрей. Уже тогда он обратил внимание, что из номера в номер кочует одна и та же рубрика с неизменным названием «Неравнодушные», где печатались небольшие черно-белые фото и краткие биографии людей, которые исправно перечисляли деньги на всякие благочинные дела и благотворительные акции, проводимые с благословения архипастыря Филарета. Частенько среди них мелькали фотографии брутального типа в погонах майора, командующего отдельным батальоном полицейского спецназа, и представительного мужчины неславянской внешности, занимающегося бизнесом. Правда, каким именно, там не уточнялось.
«Вот вы и засветились, голубчики. Оказались не в том месте, не в то время, – продолжая наблюдение, оскалился Ларин. – А в целом, необычная такая преступная группировка вырисовывается. С одной стороны – коммерсант-ингуш. С другой – командир спецназа. Ну а с третьей – казначей монастыря. Вот только для полноты картины четвертого, то бишь главаря всея банды, не хватает. Но, по-видимому, архимандрит подобные сходки игнорирует, не царское это дело, – размышлял он. – Итак, что дает это открытие? Круг главных действующих лиц, причастных к убийствам священников, наконец определился. Но по-прежнему остается загадкой, что за бизнес всех их объединяет… Ладно, поломать голову над этим вопросом можно и в другом, более спокойном месте. А сейчас пора уходить, пока беду на себя не накликал».
Бинокль повис на шее, взвизгнула «молния» кожаной куртки, и Андрей заспешил к лестнице. Он уже успел спуститься на первый этаж, как с улицы неожиданно донесся пронзительный скрип, похожий на тот, который издают старые тормозные колодки при резкой остановке машины. Следом за ним послышались и голоса. Ларин метнулся к дверному проему, краем глаза глянул наружу, хотя уже всеми фибрами души чувствовал, что ничего хорошего для себя там не увидит. Как в воду глядел.
Рядом с недостроенным коттеджем стоял микроавтобус с тонированными стеклами и сдвинутой набок дверцей. Из него один за другим выскакивали люди в масках типа «ночь». На их спинах желтели угрожающие надписи «Спецназ». Все, как и положено, были облачены в бронежилеты и вооружены короткоствольными автоматами. Бойцов элитного полицейского подразделения было немного, человек десять. Но Ларин, некогда и сам служивший в органах, прекрасно знал, что берут эти ребята отнюдь не количеством, а профессионализмом.
– …здец, – в сердцах выругался Андрей и попятился к лестнице.
И вот он уже вновь находился на последнем этаже – тяжело дышал и затравленно осматривался по сторонам, будто загнанный в клетку зверь. Он лихорадочно соображал, что ему делать в сложившейся ситуации. Но, как назло, в голову ничего путного не приходило.
«Думай, думай, – твердил он себе. – А что тут думать? Кранты тебе полные. Попытаться прорваться? Так дом окружен, никуда не убежишь. Отстреливаться до последнего патрона? Да пожалуйста. А что потом? – тут же спрашивал его внутренний голос. – Не паникуй. Спокойней».
Все же Ларин вытащил из-за пазухи пистолет. Оружие придало ему уверенности. Но чувство безысходности от этого никуда не делось.
– Вы окружены! Оказывать сопротивление бесполезно! Выходите с поднятыми руками! Если вы не подчинитесь нашему требованию, мы применим силу! – прозвучало стандартное в таких случаях предупреждение.
Не стоило сомневаться, что спецназовцы свое слово обязательно сдержат. Андрей даже представлял себе, как это произойдет. Сначала полетят во все двери-окна светошумовые гранаты. Затем последуют разрывающие барабанные перепонки взрывы и яркие вспышки. Он, оглушенный, ослепленный и дезориентированный в пространстве, начнет бросаться из стороны в сторону, натыкаясь на стенки. В этот самый момент в дом ворвутся бравые бойцы и без напряга уложат его мордой в бетонный пол. Одним словом, классика жанра.
– Повторяем, вы окружены… – вновь прозвучало предупреждение, только на этот раз уже последнее.
Ларин лихорадочно соображал, что делать: сдаваться или нет?
«Это, конечно, полное сумасшествие. Но любое действие лучше, чем бездействие», – решил Андрей и снял пистолет с предохранителя…
…Напряжение в среде спецназовцев нарастало. Оно и неудивительно – на их требование «выйти с поднятыми руками» так никто и не отреагировал, что было весьма нетипично. Ведь как показывала практика, в подобных случаях обязательно следовала какая-то ответная реакция. Преступник начинал либо отстреливаться и кричать что-то типа «попробуйте возьмите, гады», либо, что случалось куда чаще, сразу же пасовал и сдавался. Иного варианта не дано. А тут полнейшая тишина: никакого движения и попыток начать переговоры. А потому кареглазый капитан, укрывшийся за микроавтобусом с тонированными стеклами, снова вышел на связь с майором Крапивиным, который так и не присоединился к своим бойцам, а руководил всей операцией из расположенного неподалеку особняка. То ли побоялся, то ли просто решил, что его люди справятся и без него.
– Товарищ майор, тут определенно непонятки какие-то, – произнес в рацию капитан.
– В смысле? – отозвался раздраженным голосом майор.
– Такое ощущение, что с нами в молчанку играют. Может, все-таки вам показалось насчет того бинокля…
