Ларин щелкнул замочком портмоне и ловко, как фокусник, отсчитал деньги. Положил их на приборную панель древнего «КрАЗа».
– В порядке, – произнес водитель, сгребая деньги и засовывая их в нагрудный карман рубашки. – Теперь вот этот высококлассный специалист, – кивнул он на экскаваторщика, – на три дня всецело в вашем распоряжении. Бензин ваш – работа наша.
– Бензин – в смысле солярка, – уточнил экскаваторщик.
– Ну, это так в кино говорится, – осклабился водитель «КрАЗа».
Тягач затормозил у невысокого забора, установленного в чистом поле. На нем ветер колыхал девственно чистые ленты с надписью «Теплосеть».
Из миниатюрного вагончика-бытовки вышла Лора. Ее было не узнать: рабочий джинсовый комбинезон, на голове строительная каска, глаза прикрывают строгие очки. Под мышкой молодая женщина сжимает кожаную папку.
– Ну сколько вас можно ждать? – воскликнула она. – Кстати, опаздываете на пятнадцать минут. Может, применить к вам штрафные санкции?
– Не стоит. Ребята наверстают, – заступился за подрядчиков Ларин.
Экскаваторщик ловко согнал свою машину с трала. Водитель посчитал за лучшее покинуть территорию объекта.
– Разрешение на проведение земляных работ у вас есть? – поинтересовался экскаваторщик.
– А как же, – Лора расстегнула папку и подала документы со всеми необходимыми печатями.
– Так… – наморщил лоб машинист экскаватора, – ни электрические кабели, ни газопровод здесь не проходят.
– Тут только труба теплотрассы, давно отключенная и бездействующая, – с милой улыбкой проворковала Лора, изображающая прораба, и указала рукой на воткнутый в землю колышек. – Глубина залегания два с половиной метра, так что пока берите на два и не ошибетесь.
– Нет проблем. Вся ответственность на вас.
Застучал пускач. Вслед за ним загрохотал раздолбанный дизель. Экскаваторщик уселся за рычаги, подъехал. Занесенный ковш в первую очередь выкопал вбитый в землю колышек. Вал земли аккуратно укладывался вдоль траншеи. Машинист хорошо знал свое дело. Лоре даже не пришлось воспользоваться выставленным возле бытовки нивелиром. Глубина раскопа была ровно два метра, что и засвидетельствовал Ларин, опустив в него геодезическую рейку. А потом он сделал вид, будто у него сработал мобильник – поднес безмолвствовавшую трубку к уху, состроил на лице озабоченное выражение.
– Да… слушаю… вот же, черт…
Экскаваторщик почувствовал неладное – вознесенный ковш мягко опустился на кучи выкопанной земли.
– Проблемы, шеф? – сочувственно спросил он.
– У тебя нет. А у меня – да, – ответил Ларин, опуская мобильник в карман спецовки. – Мэрия приказывает работы остановить. Так что с этого момента у тебя выходной, и на сегодня и на завтра. Но ты не беспокойся, – предупредил настороженный взгляд машиниста Андрей, – деньги заплачены, свое ты получишь. Бери шинель, иди домой. Твоему начальству я сам позвоню.
Экскаваторщик радостно заулыбался, хотя и не так широко, как ему хотелось. Все-таки он сочувствовал приятного вида мужчине, который неожиданно преподнес ему более полутора суток выходных.
Дизель экскаватора замолк. Экскаваторщик спрыгнул на землю, отряхнул руки и крепко пожал Ларину ладонь.
– Вы уж не обижайтесь. Я если что, всегда подъеду, свою работу сделаю, не сомневайтесь.
Андрей и Лора стояли плечо к плечу возле бытовки. Смотрели вслед экскаваторщику. Мужчина, широко размахивая руками, шагал по направлению к городу.
– Хоть одного человека сегодня сделали счастливым, – проговорил Ларин.
– Кто бы меня осчастливил? – Молодая женщина привстала на цыпочки и чмокнула Андрея в щеку.
– На меня твои штучки не действуют.
– Не хочешь, ну и ходи голодный, – хищно усмехнулась Лора, села на подножку бытовки, достала тонкую сигарету и закурила.
– Эй, подруга! Ты кончай себя гробить. – Ларин вырвал сигарету из рук молодой женщины и бросил в котлован.
– Нервы, понимаешь ли, расходились.
– Понимаю, но я-то жив.
– И это обнадеживает.
Когда экскаваторщик пропал с глаз, Андрей поскреб давно небритую щеку. Покопался в кабине, извлек пусковой шнурок с привязанной к нему палочкой и зашел к моторному отсеку экскаватора. Отыскал шкив пускового двигателя, намотал на него шнур, резко дернул. Пускач затарахтел. Дернув на себя рычаг, Андрей завел и дизель. Экскаватор завибрировал, из выхлопной трубы повалил черноватый дымок.
– Агент-то я неплохой, – подмигнул Ларин Лоре, – а вот экскаваторщик из меня никудышный. Но дело тут несложное. Всего-то углубиться на какой-то метр, если, конечно, Станислав Станиславович не шарлатан.
Андрей сел в кабину, подергал рычаги, приноравливаясь к экскаватору. Гидравлический манипулятор вознес ковш и мягко вогнал его в дно уже вырытого котлована. Понадобилось всего около получаса работы, чтобы земля обвалилась, обнажив вход в подземелья. Точно там, где и указал его местный краевед Кириенко.
– Спасибо старику.
Экскаватор был заглушен. Ларин со своей напарницей на несколько минут скрылись в вагончике-бытовке. Вышли они оттуда одетыми в строительные комбинезоны, на головах пластиковые каски с шахтерскими фонарями. Андрей нес легкую сумку с оборудованием.
– Запасные обоймы взять не забыла?
– Перестраховываешься, что характерно для человека, вернувшегося из загробного мира, – ответила Лора и похлопала себя по нагрудному карману. – Пять штук.
Напарники спустились в котлован и осторожно двинулись по узкому подземному ходу, прорытому в мягком песчанике. На низком своде виднелись следы от копоти. Когда-то здесь ходили с факелами. По подземному лазу гулял еле ощутимый сквозняк, что свидетельствовало – дорога не кончится тупиком.
– Это ж в какие времена его прорыли? – проговорила Лора, вертя головой – свет фонаря плясал по стенам.
– Мы с тобой не археологи, в этом не разбираемся. Главное, что ход есть.
Иногда на стенах можно было увидеть выцарапанные надписи. Но прочитать с ходу старославянские слова Андрей не мог, да и не было на это времени.
Вскоре впереди послышался неясный гул: что-то лязгало, позванивало.
– Узнаю звук, – произнес Ларин, – точно так же звучала технологическая линия в бомбоубежище. Давай осторожнее и потише.
За поворотом подземный ход расширился. Подземные путешественники оказались в полусферической рукотворной пещере. Добрую ее половину закрывала гора человеческих костей и черепов.
– Боже мой, – даже перекрестилась Лора, что было для нее нехарактерно.
– Это, если я не ошибаюсь, называется «костницей». Тут монахов хоронили. Такой обычай славяне переняли от греков. Заносили умершего в подземелье и оставляли. Труп или в мумию превращался, в мощи святые, или же разлагался, оставались только кости. Вот эти кости тут и складывали.
