Зашипело. Анатолий Игоревич большим и указательными пальцами легко согнул пробку и щелчком отправил ее в дальний угол предбанника. После чего жадно прильнул губами к горлышку. Ополовинил бутылку и довольно облизал влажные губы.
— Вы бы не понижали градус, — запоздало посоветовал ему Гросс.
— С выпивкой, Боря, нужно, как с сауной. Сначала высокий градус, как в парилке, а затем низкий, как в холодном бассейне. Сечешь? — И он пьяновато хохотнул.
Борис Михайлович пить больше не стал. Отодвинул от себя рюмку с водкой и принялся потихоньку есть салат. Чем вызвал недовольство своего босса:
— Эй, чего это ты от компании отрываешься? — После пива Бахрушина изрядно развезло, а он еще догадался сделать себе так называемого «ерша».
Обычно Гросс не заговаривал с боссом о делах, когда тот был «под мухой». Но сегодня решил сделать исключение.
— Еще вчера хотел с вами об одном деликатном моменте переговорить, да все как-то не получалось. То вы заняты, то я, — неожиданно признался Борис Михайлович.
— Если ты о делах производственных, то лучше и не начинай, — скривился Анатолий Игоревич.
— О немцах, — уточнил его заместитель.
— Про немцев можно.
Гросс подался вперед, загадочно прищурился, будто бы собирался поведать какую-то тайну.
— Знаете… — осторожно начал он, — вчера вечером я взвесил все «за» и «против», так сказать, разложил по чашам весов плюсы и минусы, которые нам принесет этот проект с немцами. И, к сожалению, перевесила чаша с минусами.
Расслабившийся было владелец химкомбината моментально напрягся.
— Ты к чему это клонишь? — пробормотал Бахрушин. — Мы же с тобой относительно этих фрицев уже все решили. Какие, к черту, минусы?
— Это, конечно, моя ошибка, что я сразу ситуацию не просчитал, но хорошо, что хоть вовремя спохватился, — как бы не слыша своего босса, произнес Гросс.
— Слышь, хватит темнить. Давай по существу, — немного раздраженно бросил хозяин химкомбината.
— В общем, Анатолий Игоревич, давайте заглянем в недалекое будущее. Представим себе, что с этими немцами мы подписали все необходимые бумаги, они возвели свое предприятие и начали перерабатывать наши отходы. Все вроде бы хорошо. Но вместе с тем ситуация в городе начинает меняться. Благодаря бюргерам в райцентре появляются новые рабочие места, европейская культура производства и другие подобные вещи. А это, в свою очередь, подрывает сложившиеся устои, которые мы с вами выстраивали годами. Более того, люди начинают видеть альтернативу в лице немцев. Мол, какие молодцы, за короткое время отгрохали суперсовременное производство, не чета нынешним руководителям, которые только обещать горазды. И все это вкупе приведет в конечном счете к тому, что вы потеряете над народом власть. Так что я бы посоветовал вам сохранить статус-кво, — обрисовал не радужные для Бахрушина перспективы Гросс.
Раньше Анатолий Игоревич об этом не задумывался — огромные суммы, обещанные зарубежными инвесторами за терриконы отходов, затмили ему глаза.
«А Боря прав, — рассуждал он, поглаживая пальцем запотевшую бутылку пива. — Но было бы глупо упускать немчуру, когда они уже практически перечислили на наш счет деньги. А барыш немаленький. Вот если бы каким-то образом…»
— Я знаю, о чем вы сейчас думаете, — словно прочитав мысли босса, хитро улыбнулся Гросс. — И на этот счет у меня есть одна идея. Если мы ее воплотим в жизнь, то нам удастся не только рыбку съесть, но и костью не подавиться.
— Ну и что за идея? — нетерпеливо спросил Бахрушин.
— Короче, Анатолий Игоревич. Предлагаю поступить следующим образом…
План Бориса Михайловича, который обычно любил выстраивать сложные схемы, на этот раз оказался незамысловатым. Он предложил боссу дождаться, когда немцы инвестируют в химзавод деньги, а потом сделать так называемый «финт ушами». При помощи заранее купленных чиновников создать бюргерам массу бюрократических проблем, натравив на них различные проверяющие инстанции…
— …в итоге они устанут с ними сражаться, плюнут на все, — продолжал Гросс, — и сдриснут, как вы любите выражаться, обратно в свою Германию. А вложенные в производство деньги останутся у нас. Как-то так.
С какое-то время владелец химкомбината переваривал услышанное, а затем изрек:
— Так и поступим, — он осушил бутылку, довольно причмокнув. — И как это нам раньше такая идея в голову не пришла? Хотя, как говорится, хорошая мысля приходит опосля.
Время было уже позднее. А потому засидевшиеся в сауне мужчины решили разъезжаться по домам. Бахрушин достал мобилу и набрал номер Коляна:
— Подъезжай за нами… Да, и немцев в гостиницу транспортировать надо, а то нажрались как свиньи и в комнате для отдыха себе дрыхнут… так что еще одну машину пришли… Все, жду.
Уже и Гросс тыкал пальцем в сенсорный экран мобилы, чтобы вызвать своего шофера. Но владелец химкомбината его остановил:
— Боря, дай водиле поспать. Колян тебя подбросит. Ты ж, как-никак, мой сосед, через дом живешь.
— И то верно, — и заместитель нажал кнопку «отмена вызова».
* * *
На пустынном перекрестке черный, как смоль «Ленд Крузер» и серебристый «Майбах», которые до этого шли капот в капот, моргнув друг другу фарами, разъехались в разные стороны. Первая машина поехала отвозить перебравших немцев в гостиницу. Вторая — взяла курс на коттеджный поселок «Радужный».
Колян сильно не гнал, хоть на дворе стояла ночь и других автомобилей на дороге не было. Берег подвеску. Ведь буквально через каждые десять метров на пути «Майбаха» встречался «спящий полицейский». Но как только городской пейзаж за окном сменился лесом, и машина выехала на шоссе, шофер Бахрушина вдавил педаль газа…
…Справа что-то фыркнуло, зашевелилось. Залегший за стволом поваленного дерева Павел Бабырыкин моментально повернул голову на звук. Но разглядеть что-либо в темноте не представлялось возможным. И тут в ногу бывшего командира десантно-штурмового батальона что-то кольнуло.
— Уй е, — вырвалось у мужчины, и его рука нащупала в чернильной темноте колючий комочек. — Ежик. И что, друг, ты тут забыл? Ну-ка иди домой. — И пролежавший целый день на одном месте Бабарыкин, аккуратно отодвинул животное в сторону.
Не прошло и минуты, как ночной пришелец, недовольно фыркнув, поспешил скрыться в чаще леса. Павел широко зевнул и переложил из одной руки в другую небольшую коробочку с пуговкой-кнопкой, которая активизировала дистанционный звонок.
— Так, главное — не спи. Будь на чеку. Он может проехать в любую минуту, — отгонял от себя сон бывший командир десантно-штурмового батальона.
Однако усталость постепенно брала свое. Поначалу Бабарыкин облокотился на ствол. Затем его глаза стали медленно закрываться, и он стал клевать носом. Вот-вот, и Павел должен был провалиться в сон.
