Абонент разъединился. А чиновник пытался сосредоточиться, взять себя в руки, родить элементарную мысль. Преступники не идиоты, должны понимать, что деньги им не светят, тогда что это значит? В указанном квадрате практически открытое место, а вокруг такое нагромождение бывших промышленных строений, что в них легко можно запрятать весь ОМОН великой страны…
Лучшие умы полицейского департамента обдумывали план предстоящей операции. Несколько человек только что вернулись из окрестностей завода, где проводили рекогносцировку местности, и рисовали на ватмане план увиденного. «Квест какой-то, – шутил остряк. – Если пройдем – получим премию». Подполковник Кудесник, терзаемый недобрыми предчувствиями, потирал щетинистый подбородок – он сегодня впервые в жизни забыл побриться!
– Товарищ подполковник, я, кажется, понял, что они собираются предпринять! – прозрел вдруг самый молодой, но подающий надежды оперуполномоченный Ляпов, и физиономия его в эту минуту озарилась светом ЗНАНИЯ. Все повернулись, угрюмо уставились на младшего товарища: дескать, высовывайся, да не усердствуй, толпа не прощает выскочкам успеха.
– Говори, – соизволил Кудесник, не имеющий собственного плана и достигший высот в деле присвоения себе заслуг подчиненных.
– Смотрите, – Ляпов схватился за карандаш и принялся чиркать по белому листу. – Вот это Бетонный проезд. Безлюдное место, а в десять вечера и подавно. Здесь задняя сторона цеха и через дорогу задняя сторона цеха. Там можно спрятаться, но туда еще нужно добежать. Так же и до свалки – метров сорок открытого пространства. Что мы имеем – одну лишь трансформаторную будку?
– Так сами не слепые, – проворчал Кудесник. – Видим. И что – будем бегать вокруг будки?
– А вот здесь, – оперативник с торжественным видом ткнул в проезжую часть неподалеку от будки, – крышка канализационного колодца. Лично наблюдал час назад. Под землей давно все высохло, никаких нечистот, но проходы, разумеется, сохранились, и ими можно воспользоваться, если заранее проложить маршрут. Затеряться в коммуникациях, а потом вылезай на поверхность где угодно. Нам просто людей не хватит, чтобы перекрыть все лазейки. Да мы о них и не знаем, чай, не диггеры какие-нибудь…
– Подожди, – задумался Кудесник. – Ты полагаешь, что похитители могут возникнуть из-под земли?
– Конечно, товарищ подполковник, – физиономия паренька озарилась простодушной улыбкой. – У них было время там все изучить и проторить дорожку для отхода. Представляете, ОМОН засядет повсюду – в цехах, за свалкой, да хоть на облаке! Фигурант подвезет сумку с деньгами, поставит за будкой, тут же выпрыгнет черт из колодца – ему пробежать всего два шага, – хвать и тикать обратно в свое подземелье! И мы остаемся с носом – как пить дать не догоним!
– А что, дельно бухтит молодой, – неохотно признался капитан Махрышкин – начальник уголовного розыска. – Возможно, так они и собираются действовать. Ведь разумно же, товарищ подполковник? Я и сам об этом только что подумал… И что ты предлагаешь, Ляпов?
– Время еще есть, – заволновался оперативник. – Посадим в колодец наших людей – хватит четверых. Ну, у которых желудки сильные… Пусть спрячутся там. Мы даже до греха не доведем, схватим злоумышленников еще на подходе. Ведь нечего нам терять, верно? Пусть они сидят там, в колодце, хуже не будет.
– Ну, что ж, – состроил скептическую гримасу Кудесник. – Давайте попробуем. Молодец, парень. Если сбудется, как говоришь, быть тебе генералом полиции. Одно меня во всем этом смущает…
– Да, товарищ подполковник, – с готовностью выпрямился Ляпов.
– Фамилия у тебя какая-то не к добру…
Все происходило стремительно, в лучших традициях заморских боевиков. Сумерки сошли на «постиндустриальную» зону. Облачались в полумрак бетонные заборы, унылые строения заброшенных цехов и мастерских. Поднявшийся ветер гонял по колдобистому проезду полиэтиленовые мешки. Из полумрака показалось неровно дышащее тело. Оно тащило что-то тяжелое. Доковыляло до одиноко мерцающей трансформаторной будки, поставило за нее сумку и припустило обратно в сумрак. И вдруг образовалось гудение мотора – тяжелое, надрывистое. Из бокового проезда, который никто не догадался перекрыть, вырулил здоровенный «ЗИЛ»-самосвал и, гремя незакрепленным кузовом, рыча простуженным мотором, помчался к строению номер десять! Казалось, он проедет мимо. И вдруг резко затормозил – и встал, наехав передним колесом на крышку того самого люка! Водитель заглушил двигатель. Люди, сидевшие в засаде, затаили дыхание. Происходило что-то странное. Открылась дверца, и на подножку выгрузилось невнятное существо в живописном одеянии бомжа. Оно неспешно, переваливаясь с ноги на ногу, а главное, не глядя по сторонам, обошло кабину, взгромоздилось на бампер и распахнуло крышку капота. Понять, что существо выводит из строя двигатель, чтобы машина не смогла тронуться, и сдвинуть ее с люка сможет лишь аналогичная, не меньше массой машина, довелось не сразу. Существо спрыгнуло, отряхнуло ладони… и вдруг быстрее лани метнулось за трансформаторную будку! Схватило сумку, отвесило сокрушительный пинок! – и нарезанные из бумаги «куклы» разлетелись по проезжей части! Донесся дьявольский смех, и в следующее мгновение существо уже удирало со всей прыти по Бетонному проезду к погружающимся в сумрак цехам! Пышное отрепье реяло по ветру. Спохватилась группа захвата, очнулся старший.
– Взять его! – и не менее десятка бойцов, гремя доспехами, «сверкая блеском стали», посыпались из укрытий на улицу. Они уже неслись вдогонку, перебрасывая автоматы за спину: приказ был строг – брать живым. А существо вдруг притормозило, прыжком развернулось и стало стрелять с обеих рук. Выстрелы были какими-то тихими, ненастоящими. Позорный травматик, плюющийся резиновыми пулями! Детский сад! Да разве остановит доблестный ОМОН такое, прости, господи, оружие?
Первому бегущему пуля угодила в шлем. Загудело в голове, ноги заплелись, он шмякнулся на пятую точку, сорвал с головы шлем, завертел вихрастой макушкой, пытаясь вспомнить, кто он такой и чего хотел. Второму комочек резины попал в незащищенную коленку, он взвизгнул не по-мужски, повалился на бок, зажал руками пострадавший сустав. Третьему – в бедро и дважды. Боец споткнулся, ослепленный болью, свалился ничком и пробороздил носом полтора метра волдыристого асфальта.
Существо в отрепьях припустило дальше, а омоновцы подавили замешательство, сомкнули ряды и, ругаясь, как портовые грузчики, припустили за ним. Расстояние между добычей и охотником сокращалось. Существо вдруг юркнуло в узкий проулок, взметнув напоследок живописным рубищем. Группа захвата прибавила шаг, чертыхаясь, отдавливая друг другу пятки, омоновцы вкручивались по одному в тесный проход, топали дальше. С двух сторон возвышались кирпичные стены, ни одного выступа, ни одного окна. Поворот – и вновь глухие стены. Бегущий в авангарде заметил, как существо юркнуло влево, и возликовал:
– Парни, там закрытый двор! Мы в нем нариков в прошлом году брали! Теперь-то не уйдет! Он сам себя в западню завел!
Люди одобрительно гудели, нетерпеливо подталкивали бегущих впереди. Еще один поворот. Проход расширялся, мерцал просторный двор, заваленный бесхозным хламом. Возвышались бетонные заборы, перемахнуть через которые было сложно даже цирковому акробату. Сквозной арочный проход, завершающийся свисающей над головой горизонтальной трубой, омоновцы по одному забежали в замкнутый двор, наполненный тишиной и покоем…
