– Двигай вдоль колеи, – распорядился Никита, устраиваясь на переднем сиденье. Осмотрелся: Ксюша уже пристроилась на откидном боковом кресле в зачумленном грузовом отсеке и трепала за холки страшноватых собак, мигом признавших в ней хозяйку. Валялось какое-то тряпье, пустые и полные канистры с бензином. – И давай без критики, пожалуйста, Андрюха. Тебя бы хоть на час в эту мясорубку…
В салоне трясло, как на американских горках. «Петрович» тащился по девственному снегу, проплывали деревья, живописно обросшие инеем, низины чередовались крутыми подъемами. Просека расширялась, заснеженные просторы красовались во всех окнах.
– Вы как тут? – спросил Никита, хватаясь за ручку над головой. – Собачки еще не бунтуют?
– Диана с Крюгером начинают догадываться, какой у них хозяин идиот, – усмехнулся Андрей. – Они искренне не понимают, в чем заключается их священная миссия. Выпускаю погулять, но в этот колотун их хватает минут на десять, бегут обратно и начинают будить звонким лаем, прямо как жена, мол, пусти, дяденька, погреться. Изнежились, дармоеды, без настоящей работы. Но они молодцы, – засмеялся бывший инспектор лесной охраны. – Эти псы приносят больше пользы, чем все чиновники региона, вместе взятые. Кстати, поступила информация от одного моего парня – он примерно год назад устроился в полицию…
– В полицию? – перебил Никита. – Какие удивительные у тебя знакомства. Ну и как работа?
– А кто говорит о работе? – хохотнул Андрей. – Но неважно, парень хороший. Свой среди чужих. Ловит преступников – вроде нас с тобой. Так вот, он сообщает, что поиски исчезнувших под Новый год людей вступают в пиковую фазу. Выявили всю компанию, одиннадцать человек, выяснили, что все пропали при схожих обстоятельствах и похитители, скорее всего, одна шайка-лейка. Копают все городские службы, пытаются понять, что все это значит, ищут ниточки, свидетелей, и все, кто занимается поиском и расследованием, буквально горят от злобы, ведь им не то чтобы встретить Новый год не дали, они даже семьи свои не увидели. Я это к тому, Никита, что, если нас поймают, пощады не будет. А поиски развернуты масштабные, есть повод для беспокойства. Мы работали, конечно, ювелирно, но сам знаешь, не существует преступлений, спланированных и осуществленных идеально. В лучших умах уже блуждает идея о сходстве злодеяния с событиями в Качалове и Н-ске, прощупываются противники режима, включаются агенты в стане оппозиции. Могут выйти и на меня с моими снегоходами, обнаружить их отсутствие на Талой заимке, опросить людей в Буровом, мимо которых мы проезжали… Я намекаю, Никита, что мы должны готовиться к худшему сценарию и поменьше спать.
– По тебе и видно, что ты мало спишь, – усмехнулся Никита. И внезапно напрягся: – А ну, помедленнее, кони.
Просека раздвинулась, впереди открывалось ослепительно белое поле, заваленное снегом пространство, разрезаемое гусеничной колеей. До противоположного леса было не менее километра. Не доезжая метров семидесяти до поля, на колее были видны четкие человеческие следы, убегающие налево, в лес.
– И куда это их понесло? – изумился Андрей, останавливая машину.
Ксюша подкралась сзади, едва дыша.
– Андрюша, а ты подумай головой… – Ее голос дрожал от волнения. – Они прошли по этой колее не меньше двух километров. А это, между прочим, не летом по шоссе. Промерзли насквозь, выбились из сил. И вдруг впереди открывается огромное поле, перебраться через которое они не способны просто физически. Не удивляюсь, что они свернули в лес. Возможно, прокурору пришла в голову светлая идея наломать дров и развести костер. Ну, что ж, надеюсь, они еще живы…
– Вот черт! – помрачнел Андрей. – Мы же не проедем по этой чаще, придется спешиваться.
– Бери шинель, встаем на лыжи, – пробормотал Никита. – Думаю, мы найдем их за ближайшим холмом, не могут же они далеко углубиться в этот лес.
Они оставили мотор включенным, Андрей извлек из отсека в полу пару лыж, двойной тулуп, дедовскую шапку-ушанку. В лес вкатили практически одновременно, собаки не отставали, уже отогрелись, метались между деревьями, устроили шуточную борьбу, таская друг дружку за глотки. По следам было видно, что люди едва передвигались. По-видимому, прокурор тащил свою зазнобу уже практически волоком. Несколько раз она падала, в снегу оставалась вмятина. Он плясал вокруг нее, поднимал, сам падал. Никита недоумевал: зачем они потащились от колеи в такую даль? Потом сообразил, что эти двое угодили в сплошной сосняк, наломать веток здесь не было никакой возможности, кустарник не рос, обдирать кору им было нечем, поэтому приходилось двигаться дальше. Надежда таяла вместе с силами, но они еще передвигались.
Видимо, прокурор не ожидал, что финал окажется настолько жутким. Они уже не шли, ползли, временами вставая на ноги. Появлялись молодые елочки, заиндевелые голые кусты. Снег вокруг одного из таких кустарников был истоптан, прокурор пытался наломать веток. В ямке валялась небольшая кучка. А потом, похоже, что-то произошло. Он куда-то побежал, причем совсем в другую сторону. Обронил одеяло, оно валялось, скомканное, в снегу. И Валентина Максимовна побежала параллельно любовнику, но у них же сил не было! Потом они покатились с горочки в низину…
Люди застыли на краю возвышенности, обуянные каким-то первобытным ужасом. Жалобно заскулили собаки, трусливо прижали уши и попятились. В низине, окруженной елями и куцым подлеском, на удалении друг от друга валялись два окровавленных тела. Возле них грудились несколько животных, рычали, дрались между собой, суетливо сновали с места на место. Довольно крупные, покрытые густой серой шерстью, со стоячими ушами и длинными хвостами. Самые голодные уже приступали к трапезе, не обращая внимания, что их кто-то толкает…
– Мама дорогая, волки… – отвесил челюсть Андрей и машинально перекрестился. – В натуре, самые настоящие лесные волки…
– Но ты же говорил, что в этой местности отродясь не бывало волков… – потрясенно прошептала Ксюша.
– Клянусь тебе, отвечаю… никогда не бывало. Зуб даю, не бывало… Это что же творится в природе? Откуда они здесь взялись?
Стая почувствовала приближение посторонних. Поднял голову здоровенный ободранный волчище, судя по осанке и наглости во взоре, вожак стаи. Угрюмые желтые очи вперились в людей, и Никита почувствовал отчаянный дискомфорт. Убежали, поджав хвосты, Диана с Крюгером, видно, встреча с дальними родственниками не входила в их текущие планы. Подняли головы остальные волки, угрожающе зарычали, напряглись…
Никита оттолкнулся палками, перехватил их в левую руку и поехал вниз, расставив ноги. Страх теснился в голове, но он сдавил ему горло. Вскинул «ярыгина» правой рукой, ловил в перекрестье прицела вожака стаи. Он видел, как волк попятился, злобно зарычал. Засуетилась вся братва, одни отпрыгнули, другие встали в стойку. После первого же оглушительного выстрела волки заметались. Прыгнул в сторону вожак, но вторая пуля угодила ему в «филейную часть». Он рухнул на задницу и завертелся, жалобно скуля. Третья пуля пробила череп и швырнула в снег. Еще два выстрела учинили панику в волчьих рядах. Серые хищники убегали прочь, оглашая окрестности скулежом и рычанием. Пропадали между деревьями. С одного сочилась кровь, он бежал, подволакивая ногу, оставляя за собой красную дорожку…
