– О, господи, вы где? – повторила Ксюша. – Никита, ты ведь не женщина, что растекаешься?
– Прости. Наши силы скапливаются за трансформаторной будкой с задней стороны участка. Несколько минут назад мимо нас протопал патруль – ломаю голову, почему они нас не заметили… У тебя усталый голос, любимая, – обнаружил Никита.
– Я устала, – вздохнула Ксюша. – Секс с депутатом Госдумы – это такая утомительная вещь.
– Он доволен?
– Да, он полностью удовлетворен. А также остальные участники оргии. Поспешите, Никита. Наши двери всегда для вас открыты. Можете пройти через главный вход – при условии, что вас не заметят с улицы случайные патрули.
– Прости, любимая, мы не можем перемещаться вопреки законам физики. Все, я отключаюсь…
А тем временем народный избранник пришел в чувство, дополз до выхода в холл, а узрев в вестибюле коварную соблазнительницу, бросился на нее, вереща на всю округу. Ксюша оторопела. Едва отпрыгнула, как пышущая гневом махина пронеслась мимо. И что за невезенье, стоит только отлучиться на пару минут… Туша уже разворачивалась, издавая звериное рычание – не человек, а сумасшедшее подобие. И почему она без камеры, вот бы снять и выложить в Сеть… Ксюша помчалась ему навстречу, словно гоночная машина, идущая на таран. В глазах разбушевавшегося избранника мелькнула растерянность. А дальше пошла вариация на тему. Не добежав до цели нескольких метров, девушка рухнула на колени, и остаток пути проехала по гладкому полу, стирая наголо «покрышки», то есть колготки. Попала головой в живот – и депутатская неприкосновенность отправилась в полет, невзирая на избыточную массу и не очень хорошие аэродинамические качества. Он грохнулся на мягкое место, изобразив корявую петлю. А Ксюша даже очки не потеряла. Она уже неслась к кушетке – элементу мебельного гарнитура в зловещем стиле «ампир», схватила с пола первое попавшееся, помчалась обратно. А депутат с рычанием разворачивался, привставал. Он почти не пострадал. Задница стальная, натренирована на бесконечных сессиях и заседаниях. Он ахнул, когда подбежавшая валькирия подпрыгнула, чтобы усилить мощь удара, занесла над головой свое оружие. И напольные электронные весы, не сказать, что очень легкие, обрушились на затылок важного государственного деятеля.
Череп депутата оказался чувствительнее задницы. Он сложился пополам, но живот послужил амортизатором, и потерявший сознание мужчина растянулся, как на пляже.
Ксюша, тяжело дыша, стояла с весами, потрясенно таращилась на то, что натворила. Даже не заметила, как с носа сползли очки и упали под ноги – в них все равно не было нужды. Скрипнула широкая входная дверь, и в холл стали просачиваться люди. Четверо были в масках, пятый предпочитал держать лицо открытым. Он смотрел на Ксюшу с нескрываемой любовью и чуть не аплодировал. Последний посетитель запер за собой дверь.
– Ты, Ксения, прямо как Фемида – с весами, – уважительно заметила Диана Горская, стаскивая маску. Глаза у женщины возбужденно горели – это был, конечно, не биатлон, но все равно увлекательно.
– Ну, банда, не могу… – тускло улыбнулась Ксюша, созерцая коллектив единомышленников. – Вам никто не сказал, что вы здесь выглядите как-то подозрительно? – Она качнулась, сделав глупое лицо, и подскочивший Никита успел схватить ее за талию.
– Спокойствие, родная. Что-то не в порядке? У тебя такой вид, словно ты весь день лампочки закручивала.
– Я в глубокой рецессии, дорогой… Старею, наверное…
– Ничего, – утешил ее Никита. – Старость в нашей стране – это ненадолго. – Он отвел девушку на ярко-красную «зловещую» кушетку и заботливо посадил. – Отдохни, любовь моя, мы все сделаем сами. А завтра купим тебе новые колготки.
– Поцелуй меня… – слабым голосом попросила Ксюша и вытянула губки.
– А не укусишь? – засомневался Никита, но выполнил просьбу со всей положенной нежностью и отправился по делам, напевая под нос: «Я и лошадь, я и бык…»
Злоумышленники стаскивали маски, боязливо озирались.
– Внимание в центр зала, господа, – сказал Никита. – Хорошая новость – плацдарм мы отвоевали.
– Мы? – спросила слабым голосом Ксюша с кушетки.
Никита кашлянул.
– Теперь надо его укрепить и по возможности расширить. Будем надеяться, что в ближайшее время к господину Квакуну никто не завалится. С удовольствием представляю – это депутат. – Он показал на тело, что валялось у него под ногами. – Абсолютно гнусный, циничный и развращенный тип. Остальные трое – хранители тела. Последних нужно связать, заткнуть рты и убрать подальше, а первого – оживить. Заодно навести порядок в доме, если хотим в обозримом будущем принять гостей.
– Никита, пойдемте скорее в подвалы, – жалобно просил раскрасневшийся от возбуждения Паша Пчелкин – он по случаю переоделся в штатское. – Надо убедиться, и если выяснится, что эта сука мучает наших девчонок и Козина…
– Убью своими руками, – сказала Диана.
– Да, скорее, – затрепетал бледный Равиль. – Меня уже трясет от нетерпения.
– Разумеется, – кивнул Никита. – Мурзин, командуй, топайте в подвал. Осмотрите там все внимательно. Только что-то мне подсказывает, что депутат не в теме… – произнес он негромко, со скепсисом посматривая на бесчувственное туловище. – Он сволочь, конечно, знатная, но не его формат…
Вся компания с разочарованными лицами вернулась минут через пятнадцать. Паша Пчелкин приглушенно ругался и бил «стальным» кулаком по стенам. Диана часто моргала, чтобы люди не видели ее слез. Равиль что-то злобно шипел под нос.
– Подвал имеется, – грустно доложил Вадим. – Большой, отремонтированный, и все, что там есть, – это котел и сауна. Еще гараж. Бесперспективно, Никита, – перехватил он недоверчивый взгляд «главаря». – На фото мы видели бетонные стены, а в этом доме все подполье заделано гипсокартоном и плашками, причем заделано не вчера.
– Я так и знал, – вздохнул Никита. – Но ничего, успокойтесь, – попросил он. – Наберитесь терпения. Все понимают, что мы не можем беспрепятственно ходить по домам и проверять подвалы? Никто не рвется в тюрьму или на тот свет, верно? Посмотрите за окно – темнота надвигается со скоростью света. Обещаю, что в ближайшие несколько часов мы все выясним. Но если будем пороть горячку, нас спалят и раздавят.
– Никита, мы подчиняемся, – сказал Равиль. – Ты знаешь, что делать. Возможно, ты прав, несколько часов погоды не сделают.
– А если этот знает? – Диана выстрелила пальцем в шевелящегося депутата.
– Да ни хрена он не знает, – фыркнул Паша Пчелкин. – Я не кладезь, конечно, премудрости, но кое-что пока еще смыслю…
– Кстати, из мира мудрых мыслей, – подала голос Ксюша. Ей надоело отдыхать, и она освобождала от гнета оружия охранников Квакуна, попутно при помощи скотча обматывая их. – Темнота надвигается, как верно заметил Никита. Охрану усилят, привезут собачек. Если мы не собираемся ночевать в этом доме, то выбираться будет трудновато. У охранников есть жены, друзья, коллеги. Если им кто-нибудь позвонит, а они не отзовутся, возникнут проблемы. Часа через четыре к дому подтянутся различные службы.
