– Никита, кончай, – попросил Равиль.
– Что-то ты действительно увлекся, – глухо проговорил Пчелкин.
Но Никита должен был договорить.
– Типичная клиническая психопатка. Она держала себя в узде и только дома позволяла натуре прорываться. Охранники были посвящены – такие же подонки. Временами они присутствовали при пытках, занимались подручной деятельностью – принеси то, подай это, подержи, похить человека, избавься от трупа… Подручным запрещалось в ее отсутствие вскрывать клетки и что-нибудь делать с узницами без ее ведома. Только надзирать, чтобы не покончили с собой, кормить объедками, пугать своим видом и не пускать в дом посторонних. Отсюда неплохая новость – девушек не насиловали, Марецкая – не спец по этой части… Особенно упорно она надругалась над Виктором Козиным. К парню применяли имитацию утопления, дробили кости на конечностях, подвешивали к потолку. При этом Марецкой ассистировала ее доверенная телохранительница Гольц – та еще штучка… Возможно, к Виктору Козину у нашей помещицы имелись особенные претензии…
– Виктор позвонил мне за день до того, как пропал, – глотая слезы, прошептала Диана. – Он был расстроен, изрядно выпил. Клял свою трусливую натуру… это он так выразился, говорил, что на многое готов закрыть глаза, что из него давно уже вытрясли совесть, но существуют пределы, за которые даже он не может уйти… Он как-то мутно высказывался, что случайно наткнулся на отвратительные вещи. Мол, это связано с недавним исчезновением двух женщин…
– В средоточие этих отвратительных вещей вашего брата и привезли, – угрюмо закончил Никита. – Диана, вы должны мужаться. Правда скоро вылезет, и полетят головы тех, кого мы не хотим убивать своими руками. Надеюсь, тело брата мы найдем. Спасибо, что спасли меня от еще одной царапины. – Он ободряюще улыбнулся. – А теперь пора эвакуироваться, господа. Засиделись мы тут чего-то.
– Подожди, Никита, – забеспокоилась Ксюша. – Как сложатся обстоятельства, неизвестно. Без шума можем не уйти – нам еще девушек забирать. Записи нужно прямо сейчас перегнать на сервер, так будет спокойнее. Если с нами что-то случится, ребята знают, что делать с этим материалом.
– Логично, – подумав, согласился Никита. – В доме господина депутата обязательно должен быть компьютер.
– Компьютер в кабинете на втором этаже. Я зачищала кабинет под вечер, все посмотрела. Но нужно знать пароль, иначе он не включится.
Насторожился депутат, приоткрыл один глаз. Судорога пробежала по телу.
– И это все, что нам нужно? – снисходительно улыбнулся Никита. – Думаю, не стоит беспокоить Дмитрия Евгеньевича по пустякам. Он весь во власти переживаний. Хакеры среди присутствующих имеются?
Но хакеров среди присутствующих не было. Мурзин недоуменно пожал плечами, нашли, мол, компьютерного гения.
– Я только пользователь, – стушевался Равиль. – Могу еще в «Сапера» поиграть…
– А я – в «Косынку» и пасьянс раскладываю… – глухо продолжила тему Диана.
– Не, я, конечно, отличаю жесткий диск от… – простодушно начал Пчелкин и тоже смутился.
– Делать нечего, придется беспокоить Дмитрия Евгеньевича по пустякам, – ухмыльнулся Никита. – Господин депутат, вы еще с нами? – Он взвел курок и двинулся к испуганному избраннику.
Тот задергался, прохрипев:
– Не трогайте меня, я все скажу…
– Говорите, – пожал плечами Никита.
– Я не знаю, какие там буквы… – заблеял Квакун. – Я плохо запоминаю слова и числа… Честное слово, вы должны мне поверить… Там простая комбинация клавиш – три по вертикали, три вправо… Я могу показать…
Никита пристально всматривался в серый лик человека и депутата. Мог и не врать прожженный плут, зачем ему врать, если никуда он не денется?
– Потрясающе, Дмитрий Евгеньевич, – вздохнул Никита. – Это не евреи, а вы и вам подобные – богоизбранный народ. Ну, пойдемте, поударяем по вашим клавишам.
– Сама управлюсь, – буркнула Ксюша, втыкая ствол пистолета за пояс. Она вытянула ремешок от чехла видеокамеры, повесила ее за спину. – Серьезно, Никита, тут дел на пять минут. Справлюсь с этой немощью. Ты здесь нужнее. Готовьтесь к эвакуации. Нужно спешить, а то, боюсь, станет нам совсем уныло.
– Ты уверена? – наморщил лоб Никита.
– Ты уж совсем меня не позорь, – проворчала Ксюша, вытаскивая нож.
Депутат задергался, начал покрываться пятнами. Но вместо того чтобы перерезать ему горло, что было бы логично и обоснованно, Ксюша срезала веревки, схватила депутата за ворот и поволокла из кресла. Тот хрипел, но не сопротивлялся. У него подгибались ноги, он едва стоял. Руки оставались связанными за спиной. Все присутствующие угрюмо смотрели, как она проверяет сохранность веревок на запястьях, удовлетворенно что-то бормочет, потом перехватывает депутата за шиворот и начинает подталкивать к крутой лестнице, прижатой к стене, а с другой стороны оснащенной надежными перилами. Ноги Квакуна заплетались, он несколько раз упал. Для ускорения Ксюша перехватила в правую руку нож и стала подгонять его болезненными уколами в зад. Депутат понесся, как козленок… Они поднялись наверх.
– Собираемся, – буркнул Никита, охватывая пространство цепким взором. – что тут еще осталось от реквизита?
– А этих мочить не будем? – с театральной жалостью вымолвил Пчелкин, показывая на окаменевшую в креслах троицу. – До кучи, так сказать…
– Но это не по правилам! – взвизгнул Быкасов.
Никита невесело улыбнулся.
– К сожалению, Олег Константинович прав. Убивать беззащитных – не по правилам. Эти люди свое получили и еще получат. Забираем треножник и уматываем. Сбор в вестибюле.
– Скатертью дорога, сволочи, – процедил Роговец.
Полковник имел все шансы получить подзатыльник, но неожиданно наверху раздался женский крик, что-то упало, послышались шаги. Никита ахнул и, выхватывая пистолет, который едва успел сунуть за пояс, перепрыгивая через ступени, устремился туда. Ведь было предчувствие, что нельзя отпускать Ксюшу! Задыхаясь от волнения, он вылетел из подвала. Топот затихал, в белесом мраке коридора что-то дергалось. Это была Ксюша, она держалась за отбитое плечо, поднималась по стеночке. Слава богу, с ней было все в порядке! И камера болталась на спине.
– Он сбежал, Никита, представляешь? – Она чуть не плакала. – Господи, какая я дура… Плелся впереди, потом как толкнет меня плечом – да с такой силой… А я побоялась стрелять, вся свора же сбежится…
Господин депутат оказался не промах. Прикидывался полумертвым, не исключал, что появится возможность отличиться. Силен еще в народных избранниках инстинкт выживания. Никита выбежал в холл в надежде догнать депутата как раз в тот момент, когда Квакун прижался спиной к дверному засову, нащупывал его связанными руками, подпрыгивая от нетерпения и страха. И справился, вывалился на крыльцо в тот момент, когда Никита только мчался по вестибюлю. Квакуну хватило времени, чтобы с завязанными за спиной руками пробежать по участку, распахнуть ногой калитку и выметнуться вон. Когда Никита возник на крыльце, тот уже ковылял по дороге и будоражил сонную округу зычными воплями:
