Глядя ему вслед через запыленное стекло, Вадим с тоской взирал на беззаботно прогуливающихся или куда-то спешащих по своим делам людей. Потом он взглянул на сидящих в летнем кафе и внезапно увидел такое, отчего у него внутри все сразу сжалось в комок, даже потемнело в глазах: за одним из ближних столиков, радостная и улыбчивая, сидела Майя с тем самым Васей, которого она якобы «не переносила на дух». И они не просто сидели, они целовались, говоря друг другу какие-то нежности… Это потрясло Ежонова до самого «донышка». Он очумело глядел на эту мгновенно ставшую ему ненавистной идиллию и в какой-то момент, не выдержав подобной душевной пытки, начал яростно биться в своей металлической каморке, отчего «уазик» закачался как на волнах.
Прохожие удивленно посматривали на машину, из которой доносились громкий стук и отчаянные вопли, но милиционеры как будто совершенно ничего не замечали и не слышали. Ежонова колотила нервная лихорадка от ощущения того, что все, все, все – без остатка – его продали и предали. Даже эта Майка, телка дешевая, и то предпочла ему другого! Тюрьмы он не боялся уже потому, что знал – он величина особая. Он был уверен, что, если даже его посадят, на свободе останется та, которая будет его ждать, орошая его фотографию слезами и терпеливо отмечая в календаре каждый прожитый день, молясь за его скорейшее освобождение… И вот – кошмарная реальность! Он унижен и уничтожен…
– Эй, мужики! Мужики! Везите меня к Петрухину! Все распишу, без остатка! Все! На «чистуху» подписываюсь! – наконец заорал он, колотя в перегородку, отделяющую его от оперов.
Те озадаченно переглянулись, и один из них, махнув ему рукой, громко переспросил:
– Точно идешь на «чистуху»? Ладно, сейчас созвонюсь с Борисом Витальевичем.
Он набрал номер Петрухина и нарочито громко сообщил:
– Борис Витальевич, мы еще в городе. Тут вот Ежонов собирается чистосердечное написать. Нам что, ехать назад? То есть в Кузнецовку не надо? Понял! Ну, ладно, едем назад в СИЗО, – оглянувшись, объявил он Вадиму.
Машина развернулась и помчалась в обратную сторону. Ее подневольный пассажир так и не догадался, что все им увиденное и услышанное было отменно срежиссированным спектаклем. Впрочем… Почему только спектаклем? Двое за крайним столиком кафе, увлеченные общением, даже не заметили того, что машина с мигалками исчезла за поворотом и разыгрывать влюбленных им теперь уже совсем необязательно…
* * *
«В мире царит строгая иерархия возможностей и взаимоотношений. Есть те, у кого возможности ограниченные, есть те, у кого они безграничны. Отсюда и особая градация взаимоотношений. Тот, кто относится к элите, волен поступать по отношению к быдлу так, как считает нужным. И, напротив, маргиналы с ограниченными возможностями вольны поступать лишь в тех пределах, насколько им позволит элита. Все же это логически предопределено, что рулить жизнью и получать от нее по максимуму могут только особо избранные личности…»
Примерно такие философические мысли одолевали поздней ночью на пустынном берегу олигарха местного значения Аркадия Хухминского. Неспешно покуривая в беседке, он глядел на отблескивающую в свете звезд зыбкую гладь Волги. В лицо дул приятный, прохладный ветерок, располагая к неспешному отдыху и приятельской беседе. Но здесь, в этой беседке, ничего подобного сегодня не намечалось. Этой ночью Аркадий решил здесь попробовать новых, еще не испытанных им ощущений.
Сколько раз в этих местах он уже побывал? И не сосчитать. Этот остров он знал как свои пять пальцев. Да и денег в него всадил бессчетно. Поэтому фактически Золотой Камень стал как бы его собственным. Да, он потратился. Зато теперь это – территория элитного отдыха, привлекающая крупных людей даже из обеих столиц и приносящая неплохую прибыль. А скоро предполагается заезд еще и иностранцев. К тому же в недалеком будущем тут появится шикарнейшее казино. Завтра-послезавтра ему привезут все нужные бумаги, без которых никак не начать строительства, и дело закипит.
Впрочем, с Золотым Камнем у него связаны не только приятные, но и совсем иные воспоминания, похожие на ветку шиповника, попавшую под босую ногу. И далеко за этим ходить не надо. Тут, совсем рядом, у пляжной раздевалки, когда-то он попытался добиться взаимности хорошенькой гимнасточки лет четырнадцати. Черт! Вот зачем все это взбаламутил в себе? Теперь в голове закружились не очень радужные воспоминания о том, чем закончилось то «ухаживание»…
Да, в ту пору он был гораздо моложе и, хотя денег имел намного меньше, чем сейчас, тогда Аркадий имел нечто, неизмеримо более ценное – здоровье, неуемную жажду жизни во всех ее проявлениях. И, разумеется, самым главным, самым замечательным ее проявлением он считал неограниченные возможности для реализации своих буйных фантазий. О! Тогда он гулял безоглядно и безудержно.
Кстати, что же тогда был за повод их прибытия на «Остров Невезения»? Помнится, с компанией приятелей он приплыл на Золотой Камень поохотиться, порыбачить, попить водки… Или у кого-то тоже был день рождения? Сначала все шло по запланированной программе. Переночевав на базе отдыха, после завтрака их компания на катере отправлялась выше по течению, где на нескольких островах с дикой природой городская знать палила по зверю и птице, хотя до открытия охотничьего сезона еще было очень и очень далеко… Потом, по возвращении с трофеями, начиналась безудержная гульба.
Но если приятели Аркадия превыше всего ценили содержимое стеклотары с элитными этикетками, то он отсутствие в своей жизни женщин даже на протяжении пары дней воспринимал как напрасно прожитое время. В какой-то мере его жажду утоляли поварихи и медсестра базы отдыха. Но это было все не то. Особенно после просмотра им по видику кассет с иностранными фильмами, подходящими даже не для всякой взрослой аудитории. Особенно Аркадию нравилась кассета с фильмом про какую-то «забугорную» команду юных легкоатлеток.
Как же все было там легко и просто! Все кувыркались со всеми, невзирая на пол и возраст… Не раз просматривая фильм, он грезил чем-то подобным, и вот однажды (Аркадий решил, что ему подвернулась клевая «маза») в пансионат приехала на отдых областная легкоатлетическая сборная. Он сразу заметил ту юную чемпионку. Настя ее, что ли, звали? Но его попытки расположить спортивное дарование к себе закончились полным провалом. В отличие от киношных персонажей эта чемпионочка даже слышать не желала о том, чтобы прокатиться с «добрым дядей» на шикарном катере или прогуляться с ним по острову. И даже когда он пошел ва-банк, напрямую предложив ей новенькую «шестерку» взамен за оказанную ему «любезность», она, недослушав его, ушла со слезами на глазах. Хорошо еще никому не нажаловалась…
И тогда он решил… А что он, что решил? Да просто взять «свое», а потом как-нибудь выкрутиться. Девочку он подкараулил у раздевалки, когда ее подружки побежали ловить унесенное ветром чье-то платье. Но она сразу же стала отбиваться и звать на помощь. Аркадий от подобного невнимания к своей персоне словно осатанел. Он ударил ее по голове первым, что подвернулось, – и она сразу же упала. И только тут до него дошло, как далеко он зашел в своих «приключениях». Убедившись, что его никто не видел, он затащил убитую им девочку в раздевалку, закинул подальше в воду камень, который машинально продолжал держать в руке, и пустился наутек…
