— Теперь я понял. Мне нужно подозревать и мужчин и женщин.
— Мы же исходим из того, что преступник, которого ищет
Интерпол, мог не появиться здесь. Или действовать через своих сообщников…
— Нет, — возразил Дронго, — преступник такого класса вряд ли
стал бы действовать через помощников. Откуда он родом?
— Из бывшего Советского Союза. Из Молдавии.
— Значит, мы бывшие соотечественники. Все время забываю у
вас спросить, а вы сами говорите по-русски?
— Конечно, — удивилась она его вопросу, — болгарский и
русский очень похожи. Так что, кроме английского, французского и испанского, я
знаю также русский. И еще я неплохо понимаю сербов, украинцев, белорусов.
— Вы прямо полиглот, — сказал он, переходя на русский язык,
— откуда вы родом? Из какого места Болгарии?
— Из Бургаса. Это на самом юге. Рядом с известными на всю
Европу курортами. Недалеко от границы с Турцией.
— Красивые места, — согласился Дронго. — И вас сразу послали
в Интерпол. Прямо после окончания института?
— Университета, — поправила она, — я закончила юридический
факультет университета и успела несколько лет проработать в нашей прокуратуре.
И только затем меня отправили в Интерпол. В основном за знание языков. У меня
бабушка француженка, и я знала французский, как болгарский. К тому же по
русскому у меня всегда были только пятерки. И я немного владела английским. А
уже попав во Францию, я выучила испанский.
— И вы остались в Париже, — улыбнулся он.
— В Болгарии тогда было очень сложно, — напомнила она слегка
изменившимся тоном, — невероятная инфляция, дефицит продуктов. Страна стояла на
грани разорения. В начале девяностых мне повезло, что я вырвалась во Францию. Я
даже помогала первое время своей семье и брату, которые остались в Бургасе,
выкраивая из своего стажерского оклада. Тогда и десять долларов считались в
Болгарии большими деньгами. А на сто долларов, которые я посылала, жили несколько
человек. Со временем дела у них наладились. А я постепенно начала расти по
службе. Сейчас у меня большой оклад. Раз в двадцать больше, чем я получала,
когда работала стажером.
— И вы живете одна?
— У меня есть друг, — сказала она, отводя глаза, — он
француз. Но мы не женаты. Ему нравится появляться и исчезать по собственной
прихоти. Наверное, ему так удобнее.
— А вам?
— И мне, конечно. Я слышала, что у вас есть жена в Италии?
— Есть, — согласился он, — но про меня ходит много разных
слухов. А почему в Интерполе решили, что ваш преступник появится непременно в
Испании?
— Он жил несколько лет в Латинской Америке и прекрасно знает
испанский язык, обычаи, нравы. Ему здесь легче затеряться. Хотя, наверное, вы
правы. Он бы не стал рисковать появляться там, где его могли ждать.
— Как его зовут?
— В Латинской Америке он был известен под именем Маноло
Пиньеро. Но настоящее его имя Петр Дудник. Его почему-то называли Лимончиком.
Не знаю почему. Говорят, что у русских в просторечии это понятие родственно
слову «миллион». Или он вызывал у людей реакцию, как на лимон, и они всегда
морщились при упоминании его имени. У нас есть сведения, что он не только
крупнейший мошенник, но и убийца. Если он все же решился появиться здесь, то
именно такой человек и мог организовать убийство Исаака Рочберга и похитить
камни из его номера.
— Тогда ваш сеньор Помидор должен был сразу исчезнуть из
отеля, — предположил Дронго, — но никто из известных нам людей отсюда не
сбежал. Значит, он еще среди нас. Если он вообще в нашем отеле…
— Лимончик, — поправила она с улыбкой, — его называли
Лимончиком. И за глаза Фанфарон. Обычно так называют хвастунов и позеров.
Говорят, этот жестокий, самолюбивый человек обладает невероятной выдержкой,
умеет просчитывать любые ситуации. Я поэтому и приехала сюда, чтобы попытаться
его найти, — призналась Ирина. Она оглянулась на столик Бернардо. Тот уже
закончил завтракать и терпеливо ждал, когда она наконец присоединится к нему,
чтобы вернуться к разговору с комиссаром. Ирина улыбнулась Дронго, поднялась и,
поблагодарив своего собеседника, подошла к Бернардо. Они вместе вышли из
ресторана. Дронго проводил их долгим взглядом.
У его столика задержался Галиндо, проходивший мимо с
чашечкой кофе в руках.
— Кажется, вы нравитесь нашей болгарской гостье, — игриво
улыбаясь, сказал Галиндо.
— Скорее наоборот, — ответил Дронго совершенно серьезно, — а
разве вам она не нравится?
— Красивая женщина, — кивнул Галиндо, — но, кажется, немного
странная. Во всяком случае, вчера она вела себя очень странно. Сразу ушла. И я
видел, как она разговаривала со следователем. Было такое ощущение, что они
старые знакомые. Или коллеги? — Он пристально посмотрел на Дронго.
— Не знаю, — ответил Дронго, поднимаясь. — Вы не слышали
вчера, как кричала Эрендира Вигон?
— Я ее даже видел, — нахмурился Галиндо. — Когда я ее вижу
или слышу, у меня начинается аллергия. Терпеть не могу таких женщин. Горластых,
вечно орущих, но с большими претензиями на глубину и интеллект. Эта Эрендира
пуста, как колокол, и может только греметь.
— По-моему, ее не любят все присутствующие, — отметил
Дронго, — непонятно в таком случае, почему она здесь?
— Она нужна Пабло Карраско, чтобы расписать его новую
коллекцию на страницах своих изданий. Кстати, к Пабло она относится неплохо. А
он, как и все, презирает ее, но терпит. Она обладает удивительной способностью
раскапывать различные истории и рассказывать о них в модных журналах. Ее охотно
печатают, как журналист она очень неплохой профессионал. Но как человек —
ужасная сволочь. Не пощадит никого, даже хорошего знакомого, если узнает о нем
какие-нибудь неприятные факты. Некоторые политики и бизнесмены иногда
попадались на ее уловки, и их чистосердечные признания становились достоянием
публики.
Галиндо прошел дальше. Дронго вышел из ресторана. В первом
внутреннем дворе толпились журналисты, которым не разрешали покидать отель. Он
мрачно посмотрел на них и услышал за своей спиной уже знакомый голос:
— Значит, вы самый известный детектив в Европе?
Глава 9
Дронго обернулся. За его спиной стояла Эрендира Вигон. Она
надела цветастое сине-желтое платье и, как обычно, сильно надушилась. Дронго
удивленно поднял брови:
— Откуда вы узнали?
— Я слышала, как разговаривали Бернардо и наша болгарская
гостья. Кажется, Ирина Петкова. Она говорила, что только вы можете расследовать
это убийство, но наш Бернардо уверял, что сотрудники полиции не разрешат
вмешиваться постороннему лицу.
— Вы еще и подслушиваете разговоры, — досадливо поморщился
Дронго.
