– Вымела.
– И много?
– Прилично.
Вероятнее всего, со стороны Алексея последовал бы очередной пространный вопрос, на который Баркетов так же скупо прореагировал бы, но неожиданно Ключевский резко бросил вилку на стол и поднял глаза на Рослякова. Ноздри Павла свирепо раздулись.
– Бросьте ходить вокруг да около! – гаркнул он так громко, что посетители за соседним столиком мгновенно обернулись в их сторону. – Что за игры в кошки-мышки, в самом деле? Мы с Максом – не уголовники, чтобы нас на понт брать. У вас конкретные вопросы есть? По существу? Что вас интересует? Гибель Осина? Или гибель Агафонова? Ну?
Росляков остался невозмутим.
– Вообще-то и та, и другая. Но начал бы я, пожалуй, с Осина. В хронологическом порядке. Давайте черканем немного конкретики.
– Валяйте, – Ключевский тяжело опустил локти на стол.
– Ключ… – попытался одернуть товарища Баркетов, но тот только поморщился:
– Пусть спрашивает. Я отвечу на любой вопрос. Если он, конечно, будет по теме.
Росляков отхлебнул минералки. Нападки Ключевского его совсем не волновали. Алексей привык, что люди реагировали на него по-разному, в зависимости от собственного темперамента.
– Вы знали, куда поехал в тот вечер Олег Осин?
Павел усмехнулся:
– Вы нас в чем-то подозреваете?
– Пока я только спрашиваю.
– Конечно, знали, – ответил за товарища Баркетов. – Олег несколько дней говорил о том, что ему нужны свободные сутки для поездки на дачу. Он всегда ездил туда в первых числах ноября, а наш напряженный график…
Ключевский не дал ему закончить.
– Короче, мы знали, – отрубил он. – Что дальше?
– Кто видел Осина последним?
– Мы и видели, – Павел дернул плечом. – Тренировка закончилась, следующий день выдался свободным, и мы зашли в бар пропустить по стаканчику виски. Олег торопился. Выпил с нами немного, а потом уехал.
– В его поведении было что-то необычное? – гнул свою линию Росляков.
– Не было. Олег вел себя так же, как всегда.
– А «как всегда» – это как?
– Какое это имеет значение?
Алексей негромко вздохнул. Партнеры погибшего Осина определенно не хотели идти на контакт. Росляков был уверен, что ребята знали гораздо больше, чем хотели показать. Знали, но старательно запирались. Зачем – понять пока было невозможно.
– В последнее время у Осина были с кем-то конфликты?
– У Осина всегда были с кем-то конфликты. – В голосе Ключевского звучал металл. – На площадке Олег был жестким игроком, и это мало кому из противников нравилось. Его частенько провоцировали. Следовательно, убить его мог любой.
Росляков удивленно вскинул брови.
– Убить? – переспросил он. – Секундочку! Давайте и тут черканем немного конкретики. С чего вы вдруг заговорили об убийстве? Насколько мне известно, по официальной версии Олег Осин погиб в результате несчастного случая.
Ключевский взял вилку, переглянулся с Баркетовым, а затем положил ее на прежнее место. Поданное на завтрак блюдо остывало, но Павел, казалось, забыл о нем. Как и о своем чувстве голода.
– Вы мне по ушам ездите?
– Ключ, не заводись…
– Нет, подожди, Макс. Я терпеть не могу, когда из меня делают идиота, – Ключевский подался вперед. – Если бы вы придерживались официальной версии, вас бы здесь не было. Так? Значит, вы и сами считаете, что это убийство…
– А вы? – с прежним спокойствием парировал Росляков.
– Я не следователь, чтобы иметь четкое мнение на этот счет.
– Давай лучше я, – снова вмешался Баркетов. Он шумно пододвинул стул. – Перекуси, Ключ. Послушайте, – Павел повернулся к Рослякову. – Как вы сами сказали, давайте черканем немного конкретики. Я готов ее черкануть. Если Олега убили… Я подчеркиваю: если! Этого не могли сделать мы, его друзья. Следовательно, вы не там копаете… А если мы знаем, кто это сделал… Опять же подчеркиваю: если! Неужели вы думаете, что мы скажем об этом вам?
– А почему нет? – невинно улыбнулся Росляков.
– Мы способны разобраться самостоятельно, – отчеканил Ключевский и вернулся к еде. Более Павел не отрывал глаз от тарелки. По его мнению, сказанное Баркетовым было вполне разумно, и добавить к этому нечего.
– Даже если это выходит за рамки закона? – напомнил Росляков.
Баркетов молча пожал плечами. Он как бы давал понять, что в данном вопросе и его, и его товарища мало волнуют рамки закона.
– Ну, хорошо, – Росляков понял, что спорить с этими парнями бессмысленно, и, сделав глоток минералки, перешел к следующему вопросу: – А как насчет Агафонова?
Баркетов вновь ответил не сразу.
– В его естественную смерть вы тоже не верите?
– Не верю, – честно ответил Росляков. – А вы?
– Это опять же наше внутреннее дело, – Максим незаметно наступил под столом на ногу Павла, видя, что тот вновь готов взорваться. – Верить или не верить, я имею в виду. А что касается остального…
Росляков перебил его:
– Я слышал, у Осина с Агафоновым были нелады.
– Кто вам сказал? – вскинулся Ключевский.
– Люди. Так это верно?
– У нас у всех бывают разногласия с тренером, – опять взял на себя инициативу Баркетов. – У Олега их было не больше, чем у остальных. Чем у меня, например, или у Паши…
– Осин Агафонова точно не убивал, – зло ухмыльнулся Ключевский. – Уж в этом можете не сомневаться.
– Такой вариант я и не рассматривал. А когда лично вы видели Агафонова в последний раз?
– На игре. Борисыч неважно себя чувствовал. Это было видно. Он ни с кем не общался, держался в стороне… После игры исчез куда-то. Его никто из наших не видел. Все ушли раньше, чем Агафонов вернулся. Последним оставался старший тренер Денисов. Можете спросить у него…
– Агафонов принимал транквилизаторы?
– Черт возьми! – рявкнул Ключевский. – Мы уже и до транквилизаторов докатились. Может, хотите взять у меня пробу на допинг-контроль? Прямо сейчас? А?
– Если будет нужно, возьму. – Рослякова невозможно было выбить из колеи.
– Уймись, Ключ!
– Да что «уймись»?! Пусть возьмет пробу. Я готов! Закатать рукав?
– Пока я интересовался только Агафоновым.
– Он не принимал транквилизаторов, – ответил Баркетов. Его пятка вновь надавила под столом на носок кроссовки Ключевского. – Никогда. То есть в те времена, когда он сам играл в хоккей, может, и принимал… Этого мы не знаем. Но на посту главного тренера – никогда.
Росляков больше не стал ничего спрашивать. Оба хоккеиста напряженно наблюдали за ним, пока он осушал до дна стакан с минералкой. Баркетов снял ногу с ноги Ключевского. Павел отодвинул от себя пустую тарелку. Сотрудник Роскомспорта взмахнул рукой, привлекая внимание официанта.
