– Значит, вы, майор, не уверены, – зло хохотнул генерал и посмотрел на начальника УВД: – А вы, полковник, тоже не уверены?
– Определенно у него были сообщники, – спокойно ответил Решетников.
– Вот как? Значит, у вас работала целая террористическая организация, а никто ни сном ни духом? – оскалился генерал.
– Петр Васильевич, обстоятельства дела требуют дополнительного расследования, – примирительно сказал Решетников и почувствовал, как в его объемном животе сильно заурчало.
– Да что вы мне тут говорите! Просиживаете штаны, а в городе творится черт знает что!!! – заорал на него генерал. – Мне что, всю работу за вас делать?!
От дальнейших разборок спасла рация, ожившая в руках начальника ГУВД.
– Докладывайте, – прорычал он, прожигая взглядом вытянувшегося по струнке побагровевшего полковника.
– Первый, у преступника в машине заложница, – выпалил взволнованный начальник спецназа. – Мы это установили точно. Я общался с Асколовым. Он говорит, что это высокопоставленная чиновница из правительства. Кто точно, он не сказал.
– Черт! Надо немедленно установить личность заложницы, – нервно воскликнул генерал, озираясь на своих замов.
Все вокруг мгновенно пришло в движение. Звонки, переговоры. Бледный начальник центра по обеспечению безопасности лиц, подлежащих государственной защите ГУВД, требовал у своего зама немедленно проверить информацию.
– Еще одно. Заложница ранена, – продолжал Лагудин. – Преступник разрешил забрать ее в обмен на начальника УВД Решетникова. Он сказал, что только с ним готов разговаривать. В противном случае грозится взорвать мост.
Все разом посмотрели на Решетникова. У полковника от страха зашевелились на голове волосы.
– У него точно есть взрывчатка? – медленно спросил начальник ГУВД командира спецназа.
– Думаю, да, – ответил Лагудин, – но мы это еще проверим, когда подъедут медики. Однако без обмена он заложницу не отпустит. Я попытаюсь его уговорить…
– Свяжитесь с ним и потребуйте гарантий, что с нашим сотрудником ничего не случится, – перебил его генерал, искоса поглядывая то на чинов из МВД, то на Решетникова. Полковник был ни жив ни мертв, стоял точно оглушенный.
– Мое мнение, нельзя ни в коем случае соглашаться на обмен, – сказал Лагудин с напряжением в голосе.
– Исполняйте приказ, майор, – прорычал начальник ГУВД. Отключив рацию, он тяжело посмотрел на полковника: – Александр Александрович, за ситуацией в нашем городе в данный момент наблюдают не только у нас в России, но и за рубежом. На вас весь мир сейчас смотрит. Жизнь заложницы в ваших руках.
– Я-я-я не пойду к нему, – заикаясь, произнес Решетников, у которого вдруг страшно заломило голову.
– Я не могу отдать вам такой приказ, – с нажимом произнес генерал, глядя ему в глаза.
Это был конец. Частое сердцебиение заглушило в ушах Решетникова слова начальника. Его подталкивали на верную смерть. Асколов расправится с ним, как расправился с остальными. Он настоящий мясник. Подобного страха начальник УВД еще никогда в жизни не испытывал. Перед глазами прошла череда трупов, оставленных Асколовым. Чудом выжившие оказывались в психушке, как Жарков. И с ним случится то же самое. У Решетникова внезапно отнялись ноги. Он грузно упал на четвереньки. Перед глазами все закрутилось. Казалось, что он плывет в невесомости. Потом подступила тошнота. В глазах потемнело. Он рухнул на пол.
В оперативном штабе повисла тишина.
– Врача, – заорал начальник ГУВД, очнувшийся первым.
Кто-то бросился искать врача. Гудков склонился над шефом и пощупал пульс на шее. Начальник УВД был мертв.
Рация в руках начальника ГУВД снова ожила.
– Что еще? – спросил он взвинченно.
– Асколов гарантирует безопасность полковнику, – ответил Лагудин, – но я бы…
– Передайте ему, что полковник Решетников только что умер, так что обмен не состоится!
Лагудин некоторое время молчал, ошарашенный известием, потом ответил:
– Есть передать. – И отключился.
– Кошмар, – выдохнул генерал. Обессиленный, он опустился на стул и снял фуражку, поставил рацию на стол.
В комнату вбежали врачи «Скорой помощи». Но помочь полковнику уже было нельзя. Осмотрев его, врачи констатировали смерть от инсульта. Тело закрыли скатертью, погрузили на носилки и вынесли.
– Первый, это Волга, преступник согласен обменять заложницу на кого-нибудь из убойного отдела, – сообщил Лагудин после недолгого радиомолчания.
– Понял, Волга, передайте, что вышлем сотрудника для переговоров, – отозвался генерал и печально посмотрел на оперов.
Сглотнув подступивший к горлу комок, Гудков, оправдываясь, заговорил первым:
– Я бы пошел, но у Асколова на меня зуб. Он меня точно пришьет. Мне нельзя идти.
– Я пойду, – неожиданно вызвался Сажин. – У нас с ним вроде никаких терок не было. Попытаюсь уговорить сдаться.
– Быстро подготовьте его, – приказал генерал.
На инструктаж и подготовку ушло минут пятнадцать. Лагудин все это время разговаривал с Асколовым, убеждая его подождать. Когда Сажин готовился выйти, Гудков кивнул ему и тихо бросил:
– Следи за тем, что говоришь.
Сажин незаметно кивнул в ответ. Миновав заграждение, он направился к внедорожнику, стоявшему посреди моста. Еще раз он мысленно убеждал себя, что Асколов ничего ему не сделает. Это с остальными в отделе у него были терки. Гудков с Жарковым его пытали, а Новохватский помогал. Решетников отдал приказ сделать его козлом отпущения. Это на них Асколов злился. Он же в это время был в тропическом раю за тысячу километров отсюда. Он ни при чем. Бодро шагая с рацией в руке, Сажин незаметно запустил свободную руку под рубашку и, сдернув с груди микрофон, бросил его на дорогу, а при следующем шаге раздавил. В штабе не должны были услышать, о чем он с ним будет разговаривать. Уже у машины он отключил сердито затрещавшую рацию. С другой стороны к внедорожнику подъехала машина «Скорой помощи».
* * *
Потрудиться пришлось на славу. Степан за несколько минут собрал из металлической ручки нечто наподобие контактора для промежуточного реле электродетонаторов. Вырвал провода, идущие к стеклоподъемникам, и с их помощью соединил электродетонаторы с контактами реле. К катушке реле подвел через контактор провода, имитирующие подачу питания от приборной панели. Сделал перемычки на контакты реле. Даже специалист, посмотрев на пластиковую взрывчатку, детонаторы и провода, не заметил бы подвоха. Однако взрывать мост Степан не собирался.
– Что ты делаешь? – поинтересовалась Александра, наблюдая за его действиями.
– Да так, развлекаюсь, – ушел он от ответа.
– Хочешь все взорвать? – заерзала она на месте.
