Гудков промолчал. Взяв висевший на шее бинокль, он внимательно осмотрел берег. Камыши, заросли осоки, однако заросли везде довольно жидкие и человека в них не пропустишь.
– Нужны собаки, чтобы прочесать берег, – произнес он задумчиво.
– А ты упорный, – усмехнулся Лагудин, качая головой. – Говорю же тебе, конец ему.
– Конец будет, когда я увижу тело, – возразил старший оперуполномоченный, поджав губы. – Этот гад живучий, как кошка.
– Ладно, прочешем берег, – махнул рукой Лагудин.
Глава 10
По акватории порта носились шикарные скоростные катера. Рев моторов, брызги воды, блики солнца и радостные визги девушек – словом, молодежь отрывалась по полной.
– Твои, что ли, нефтяники зажигают? – поинтересовался Юхно, наблюдая за гонками.
– Нет, какие, на хрен, нефтяники, – покачал головой Луганский. – У меня даже у начальников департаментов зарплата не настолько высокая, чтобы рассекать на таких штучках. Это быдло, которое мне в трубы врезки делает да потом бензин ворует. Служба безопасности за ними не поспевает. Каждый день все новые и новые врезки находим.
– Да, тяжело тебе, – с фальшивым сочувствием произнес губернатор и посмотрел на хмурого Тарасова. Тот перехватил взгляд Юхно и поинтересовался:
– Мы что, кого-то ждем?
– Да, сейчас Саша должен подъехать, – ответил Павел Игнатьевич, думая о своем. На причале охрана губернатора сдерживала толпу журналистов. «Ишь, как осмелели, – усмехнулся он про себя. – Ну ничего, после переизбрания разберемся: ху из ху».
– А может, он не приедет? Может, у него какие дела? – нервно спросил Тарасов и заходил по палубе. – Чего мы здесь будем торчать на виду у щелкоперов.
– Ну, пошли в каюту, не будем торчать, – пожал плечами Юхно.
Луганский поддержал эту мысль и сказал, что неплохо бы выпить чего-нибудь. Они спустились в просторную каюту, расселись за овальным столом. Павел Игнатьевич, как радушный хозяин, усадил всех, открыл бар, достал бутылку Old Parr и показал гостям. Луганский кивнул, а Тарасов ответил, что ему без разницы. Губернатор поставил бокалы, разлил виски, взял свой и хотел было предложить тост, но Тарасов не стал его дожидаться и залпом осушил свой бокал. Луганский отпил немного и поставил бокал на стол, поинтересовавшись:
– По какому поводу пьем? Хотелось бы ясности. Давай, Паша, быстро все решим и разъедемся. Если честно, мне сейчас не по себе.
– Хорошо, я буду краток, – спокойно ответил Павел Игнатьевич, смакуя виски. – Я связался с человеком наверху. Он обещал мне помочь, но для этого нужны большие деньги.
– Ты намекаешь, что мы должны тебя спонсировать? – сузил глаза Луганский.
– А как иначе? – пожал плечами губернатор. – У меня, конечно, есть деньги, но я не могу сразу достать такую большую сумму. К тому же вы заинтересованы, чтобы я оставался у руля.
– И о какой сумме идет речь? – включился в разговор мрачный Тарасов.
Павел Игнатьевич достал с полки блокнот, авторучку, быстро написал восьмизначное число и придвинул блокнот Тарасову.
Взглянув, тот поперхнулся и закашлялся. Луганский тоже взглянул и осипшим голосом выкрикнул:
– Что! Это в рублях?!
– В долларах, естественно, – фыркнул губернатор со значительным видом.
– Да за такие деньги мы и с новым губернатором договоримся, – язвительно заметил Луганский.
– Давайте попробуйте; только вот когда все потеряете, не пеняйте на судьбу. – Криво улыбнувшись, Павел Игнатьевич допил остатки виски и поставил бокал на стол.
– У меня дома под кроватью нет лишних десяти-двадцати миллионов, – зло буркнул Тарасов, – и я деньги не печатаю.
– Основную часть суммы внесу я, – пояснил Павел Игнатьевич, успокаивая собеседников, – с вас по двадцать процентов. Но за эти деньги вы покупаете полную неприкосновенность. Пока я здесь, вас никто и пальцем тронуть не посмеет. Сможете делать все, что заблагорассудится… в рамках разумного, конечно.
– Да, заманчиво, но я не могу вот так сразу решить, – осторожно заметил Луганский. – Давай обсудим наши будущие привилегии. Хотелось бы узнать поподробнее.
– Лады, – кивнул губернатор и знаком показал, что собирается позвонить, нажал кнопку вызова, приложил аппарат к уху и, когда ответили, громко спросил: – Эй, ты где, твою мать?.. – Сделал паузу, а затем переспросил с недоверием: – Это ты, Клим? А Сан Саныч куда делся?.. Понятно… Слушай, если такое дело, то подъезжай сам. Мы ждем еще пять минут. Кстати, как там с нашей маленькой проблемой?.. Что значит вроде решил?! Меня такой ответ не устраивает! Ты сам труп видел?.. Короче, пока передо мной не будет его трупа, я не поверю, что он мертв. Мне по хрену, что там был взрыв. Что-то же от него должно было остаться. Скажи своим людям, чтобы искали! Все! Я тебя жду! Пять минут! Давай по-шустрому.
– Что случилось? – обеспокоенно спросил Луганский, когда губернатор опустил сотовый.
– Саша Решетников дуба дал, – вздохнул губернатор.
На душе у Павла Игнатьевича от известия было тоскливо. Несмотря на то что они с начальником УВД не были лучшими друзьями, Юхно было неприятно наблюдать, как его привычный мир разваливался, рассыпался, превращался в прах.
– Умер, – задумчиво повторил Луганский. – Убили, что ли? Опять этот?
– Нет, инсульт, – пояснил губернатор и налил себе еще виски.
Тарасов неожиданно встал и направился к выходу.
– Ты куда? – встрепенулся Луганский. – Мы же еще не закончили.
– Я выйду, воздухом подышу, – зло пояснил Тарасов.
– Минут через пять скажи там, что я приказал отплывать, – бросил ему вдогонку Юхно.
– А про какую ты проблему толковал? – поинтересовался Луганский, провожая взглядом компаньона, спешившего наверх.
– Асколов подох наконец-то, – ответил Юхно и выдохнул облегченно: – Дай-то бог.
– Неужели менты все же смогли его достать? – изумился Луганский, оживляясь. – Вот падла! Как это было?! Расскажи!
– Да он, типа, сам подорвал себя на мосту, тут рядом, – рассеянно бросил губернатор. – Сейчас Клим приедет и расскажет.
– Ну, слава богу! А то я уже потерял надежду, думал, он до нас до всех доберется, – произнес Луганский с улыбкой. – Это ему за мою дочь и за твоего сына. Вот тварь! Жаль, что он не мучился, перед тем как сдохнуть. Надо теперь подумать, как мои бабки вернуть, что я на счета детдомов перечислил.
– Вернем, не переживай. – Юхно налил в два бокала виски на треть, подвинул один бокал бизнесмену и подмигнул: – За десять процентов от суммы я готов разрулить вопрос. Вот сейчас все это закончится…
* * *
Силы оставляли его. Собрав всю волю в кулак, Степан рванулся вперед, мощно загребая руками. Ноги коснулись вязкого дня. Он оттолкнулся, выбросив тело вверх. Шагнул, а на следующем шаге уже по пояс вышел из воды. На тело навалилась непривычная сила тяжести. Не удержавшись на ногах, он рухнул вперед, стал барахтаться на мелководье, кое-как выполз на берег, заросший осокой, перевернулся на спину и так и лежал некоторое время, наслаждаясь видом синего неба с редкими облаками и щурясь от солнца.
