Сергей сел за руль. У него теперь остался один выход, как и у всех в этом деле, – ждать новых событий. Он вытащил ай-фон, хотел позвонить Анисиму, но тут же передумал. Козлы все! Неохота ничего…
* * *
События случились сразу же – одно за другим.
Наутро было совершено дерзкое покушение на Азарова – его отследили и буквально изрешетили машину из автомата.
Вениамин не погиб. Обладая какой-то собачьей интуицией, он, как только стали стрелять, успел выскочить из машины. Его охранники последовали за шефом. Пострадал только шофер, но тоже в целом нестрашно – одна пуля пробила плечо, не повредив кости, другая порвала мякоть ягодицы.
После нудных объяснений с милицией Азаров вернулся на свою конспиративную квартиру, поднял и там неимоверный хай. Вызванные на ковер Сергей и Анисим имели все шансы снова оказаться избитыми за нерадивую службу. Спасибо приехавшему Горохову – испуганные друзья переругались и оба решили, что необходимо заплатить негодяям, которые их прижали.
Азаров пытался связаться с Волкашиным, но тот отключил сотовый.
– Козел он! Козел! – упавшим голосом констатировал Вениамин. Обращаясь к Горохову, сказал: – Алик, я не удивлюсь тому, что наш Юрик просто вошел в долю к врагам. Нам теперь хана!
– И что? Я бы отдал… Не все, ну, процентов тридцать оставил бы себе… Дак ведь убьют все равно…
– Почему?
– Маранок отдал все – его хлопнули.
– Он не все отдал, а часть. Его убили, и остаток вытрясли с его жены.
– Что предлагаешь? Платить?
– Ничего не предлагаю.
Сергей желал одного – чтобы его выпустили из квартиры без последствий. Азаров и Горохов, казалось, забыли о Сергее и Анисиме – стояли у окна, запустив руки в карманы брюк, и жаловались друг другу на злую судьбу.
– Мы пойдем? – спросил Бянко.
Азаров и Горохов обернулись. Вениамин сдвинул брови.
– Журналист, еще раз облажаешься – убью.
– Что я сделал?! – обомлел Сергей. Угрозы из уст Азарова не были пустыми.
– В том-то и дело, что ничего!
– Мы постараемся.
– Пошли вон. Всегда на связи чтоб были!
Покинув страшную квартиру, горе-сыщики спустились на улицу и уселись в «десятку» Сергея.
– Что теперь делать? – спросил Аннус.
– Не знаю, Анисим. Самое разумное – бежать. Эти угрозы со смыслом.
– Тебе хорошо бежать – ты имель деньги. А я? Я ничего не имель и должен скрываться?
– Ты пялил жену Горохова. Азаров сказал, что все расскажет Алику.
– Это есть скверно.
– Ладно, не ссы раньше срока. Я подумаю. Нас пока не убивают. А на понт не покупайся, Анисим. Настоящих мужиков на понт не возьмешь.
– Что есть понт?
Сергей завел машину и плавно тронулся с места. Перекатываясь на ухабах, «десятка» медленно подкатила к асфальтированной дороге и уверенно вошла в поток движения, набирая скорость.
– Взять на понт? Ну, например, стоишь ты такой крутой, в костюме, куришь, плюешь на тротуар. Окурок выкинул и мимо урны промахнулся. А к тебе плюгавый дворник в оранжевой безрукавке подбежал и хай поднял: «Гражданин, вы мусорите. А ну, поднимите окурок или штраф платите сто шестьдесят рублей. Я вам устрою сейчас неприятности!» Если ты испугаешься и купишься на его нахрап, ты ему или десятку отстегнешь, или позорно поднимешь окурок и кинешь в урну. Тебя взяли на понт.
– А чтобы не мог взять?
– Чтобы не мог? Надо сказать: «Пошел вон, козел! Чем недоволен? Я сейчас подниму окурок, но ты у меня его съешь! Пошел на хрен! Это твоя работа – окурки собирать! Резво взял метлу и подмел здесь!»
– Он все так сделает?
– Ну, если он чмыган, он так и сделает. А вообще, он тебя тоже на хрен пошлет. На этом дело и кончится.
– А окурок?
– Окурок будет лежать рядом с урной, и никто его не поднимет.
– Почему?
– Он никому не мешает.
– Это не есть чистота. Нехорошо.
– Господи, Анисим, ты кто такой читать лекции о чистоте на улицах? У вас в Африке, что, все выметено и вычищено? Еще гаже, чем здесь!
– Зачем так говориль? Ты есть расист!
– Почему? – Сергей изумился. Он не ожидал, что Анисим так расчувствуется от разговора о чистоте на улицах.
– Ты есть всегда считать, что африканцы бывать хуже россиян!
– Я так не думаю – это первое. И я так никогда не говорил – это второе. Не лги!
– Ты так считать, я знаю!
Сергей, потешаясь (горе с этим Анисимом!), приложил руку к груди:
– Прости, Ан, если дал повод тебе думать обо мне, как о расисте. Я люблю тебя, Анисим. Ты мне как сын! Разве может человек плохо думать о сыне?
Анисим надулся.
– Не хочу говорить с тобой совсем.
Первую половину дня Сергей с Анисимом провели в редакции. Калашников поручил Аннусу написать статью на готовом материале, чем африканец, пыхтя и постоянно советуясь с Бянко, усердно занимался. Кроме Сергея стажеру помогали Фруев, Педофил и даже противный Воскутков-Кунни. К обеду общий труд был готов, и Сергей прочел его творцам вслух. Всем понравилось, особенно Анисиму – его потрясло, что такую крутую статью выпустят за его подписью: А. Джонс. Он даже представил, как отошлет вырезку со статьей на родину. Вышедший из кабинета Калашников, быстро прочитав сотворенный текст, с недовольным видом бросил листы на стол.
– Беспомощный лепет! Эй, вы, журналисты-соратники! Что, не могли помочь новичку? Фруев, Бянко, внесите лепту, сделайте правку. Отдельные мысли в статье поданы толково. Обработайте написанное стажером, и уже после я пройдусь по тексту рукой мастера. На журфаке статью Анисима повесят на стенде, обведя красной рамочкой, как эталон.
Отечески улыбнувшись Аннусу, Калашников пообещал:
– Ничего, сынок, я уверен – статья получится. А после я позвоню на твой факультет и похвалю тебя.
После этого, под гробовое молчание редакции, Калашников вновь скрылся в своем кабинете. Фруев не сдержал эмоции:
– Жучара позорный, ведь все классно написали!
Воскутков фыркнул. Сергей качнул головой – неосторожная фраза Фруева уже сегодня будет доведена Куннилингусом до ушей главного редактора. Бянко взял отвергнутое творение коллектива и, тшательно перечитав, задумчиво принялся править текст.
Было часа три дня, когда ай-фон Сергея разразился приятной трелью. Устало сжав пальцами закрытые веки, Бянко нажал на клавишу соединения.
– Слушаю.
– Азаров говорит.
У Сергея засвербило в груди – что еще стряслось?
