В этот момент, визжа шинами, к дверям клуба подлетели две черные «Волги».
Бах! Бах! Бах! Бах!
Из всех дверей машин полезли азиаты, паля напропалую из пистолетов.
Леня, охнув, метнулся за чужую машину. Сергей присел от неожиданности. Два корейца у дверей клуба, блюя кровью, повалились в песок.
Тра-та-та, – затрещал автомат.
Налетчики, стреляя из пистолетов, продырявили все припаркованные машины. Лопались стекла. Погибли несколько корейцев, находившихся внутри машин. Автоматчик, стоявший рядом с Араховым, с затухающим взглядом завалился на него; во лбу оплывала кровью здоровенная дыра.
Нападавшие уже стреляли в здании клуба. Там орали, перемежая русские и корейские ругательства.
Бах! Бах! Бах!
Все кругом словно кипело от выстрелов.
Сергей, вжав голову, застопорился – происходящее казалось видеофильмом 3D, не более, но в мозгу свербила только одна мысль: «Война! Это война!» И было странно, что он все еще жив. Арахов сидел на корточках, держа в руках автомат бандита. Он скорчил такую ужасную гримасу, что она отрезвила Сергея. Ли кинулся к Лене, инстинктивно ища защиту.
– Бежим, Серега! – заорал Арахов, отталкивая от себя труп корейца.
Ли, пригибаясь, прячась за машинами, кинулся вслед за Леней. Одна из «Тойот» в парковочном ряду взревела двигателем и круто вывернула задом. За рулем сидел бледный Джеки Чечен. Толкнув дверцу, он заорал:
– Сюда-а-а!!!
Сергей не понял, как оказался в машине рядом с Джеки Чеченом. Арахов плюхнулся сзади и передернул затвор автомата, словно собирался отстреливаться. «Тойота», снова круто выворачивая, рванула прочь. Вслед раздались выстрелы.
Бах! Бах!
Стукнувшись брюхом о бордюр, «Тойота» вывалилась на проезжую часть и сразу взяла сто километров в час, с бешеным ревом прорезая поток движения.
Через пару секунд Джеки Чечен уже успокоился и сбросил скорость до семидесяти.
– Что это было?
– Налет, Джеки, – прорычал сзади Арахов. – Вас грубо похреначили. Как бы самого Сашку не завалили.
– Босс неуязвим. Интересно, кто напал?
– Судя по мордам – китайцы.
– Люди Гунука? – Сергей оглянулся на Арахова. – Дракон бьет первым?
– Не знаю, чьи люди устроили бойню в «Лотосе», но нас они специально не убили.
– Как это? – удивился Ли.
Он еще живо помнил, как пространство вокруг него жужжало пулями, и он, зачем-то пригибаясь, бежал в этом смертоносном рое, словно болванчик в виртуальной компьютерной игре – проскочит, не проскочит. Он проскочил и считал, что ему круто повезло, а рычащий сзади в злой улыбке Арахов на полном серьезе утверждал, что их «специально» оставили в живых!
– Они убивали корейцев. Джеки не убили случайно – согласен. Нам жизнь оставили преднамеренно. В метре от меня стоял болван с автоматом – выскакивающий из машины китаец первым же выстрелом уверенно вырубил его пулей в лоб. В меня он просто не стал стрелять – отвернулся.
– Ты был без оружия, – заметил Сергей.
– Фигня! Все корейцы вокруг были без оружия, и все они уже трупы.
Ли заторможенно смотрел на дорогу. Джеки гнал по проспекту, лицо его напряглось и отвердело от быстрых, нервных мыслей. Он переживал за друзей, за свое будущее, за свою жизнь.
– Чечен, сбрось скорость – тарантас развалится, – подал голос Арахов, потом зарычал: – Если мою тачку разгрохали, я этих долбаных налетчиков лично в асфальт закатаю! Бляха-муха! Там все машины похреначили. Серый, видел, что с моей голубкой случилось?
– Нет.
– Джеки, очнись! Куда едем, спрашиваю?
– Залечь надо. Нас пасут, чтобы убрать.
– Нас? Это вас пасут! Уже выпасли.
«Тойота», завизжав шинами, сошла с проспекта в проулок. По грязным ухабам, сбросив скорость, вползли в район частной застройки – бревенчатые дома за дощатыми заборами, кучи шлака и мусора у дороги, брызгающие слюной, исходящиеся в бешеном лае шавки, вылетающие, словно тугие мячи из подворотен, и чуть не кусающие в лютой злобе колеса. Джеки свернул еще раз, и еще – Сергей не успел запомнить названия улиц, – и притормозил перед деревянными, крашенными в зеленый цвет воротами. Он шумно выдохнул и повернул ключ зажигания – двигатель стих.
– Приехали. Будем здесь сидеть.
– Чего сидеть? Мне машину надо забрать!
– Леня, в «Лотосе» сейчас море ментов, а тебя они не любят.
– Логично, – тут же успокоился Арахов. – Надо автомат схоронить.
– Зачем тебе автомат? – спросил Сергей.
– Люблю оружие. Вдруг Дракон и его подельник Гунук обложат нашу малину? Чем отстреливаться? Пальцем?
– Вызовем подмогу, – сказал Сергей.
– Так они тебе и приехали.
Сергей вздохнул. Все правильно. Он хоть и суперагент, но действует абсолютно автономно, спецслужбы могут оказывать ему лишь информационную помощь. Когда он найдет Дракона, вот тогда и сможет обрушить на шпиона всю боевую мощь ФСБ и контрразведки.
– Ленчик, почему тебя не любят братья-милиционеры?
– Я крутой, – Арахов отстегнул у автомата магазин, передернув затвор, выкинул из ствола патрон, затем делано улыбнулся, показывая все зубы. – Они простые мужики. Ловля бандитов для них рутинная работа. Можно ловить, а можно не ловить – оклад все равно идет. Если не ловить, даже от бандитов премиальные иногда накатывают. А я – гончий пес. Взял след, гоню до результата – или сам сдохну, или возьму добычу.
– Выходим, мужички, – сказал Джеки Чечен. Он толкнул дверцу, первым покинув расхристанную «Тойоту».
6
В доме никого не было. Джеки Чечен растворил ворота и сам затолкал во двор свою машину. Заперев ворота тяжелой сосновой балкой, он оглянулся на фээсбэшников и полез в карман джинсов.
– Сейчас пожрем. Есть китайская лапша в пачках.
– Корейской нет? – усмехнулся Сергей.
– Что? – Чечен зыркнул исподлобья, передернул плечами. – Трясет всего.
– С мясом лапша? – подал голос Арахов, проходя в темный тамбур.
– С каким мясом? Что вы пристали ко мне с дурацкой лапшой?! – вспылил Чечен. Войдя в дом, он швырнул ключи на застеленный клеенкой деревянный стол. – Сами располагайтесь. Раскладушки вон в той кладовой, там же матрацы.
Сергей огляделся. Обычная изба старой постройки – большая комната с печью, стол, холодильник, табуретки, половики на полу. Из центральной комнаты выходили три двери – две в спальни, где было пусто, стоял лишь небольшой черно-белый телевизор на полу; и третья дверь скрывала за собой холодную кладовку.
Арахов первым делом выволок из кладовой три раскладушки и три сырых, пахнущих плесенью матраца.
