– А этот твой…
– Теймураз? Плакал, угрожал, хотел застрелиться, но ему все объяснили, и поехал он, бедненький, к своей усатой жене.
– А дом?
– Через полгода приезжал, снова плакал. А потом принес бумаги на дом, и больше я его не видела.
– Вот, а меня никто не воровал, никакой экзотики!
– Нашла, чему завидовать. Дэн, выпьешь что-нибудь?
– Кофе. Я за рулем. Но бутылочка «Мускатного» в машине завалялась.
– А что еще завалялось? Я же вижу по твоей бесстыжей физиономии, ты что-то припрятал! Признавайся! – Наташа стукнула его кулачком в грудь, потом погладила волосы, поправив пробор. – Вот, так лучше! Ладно, пошли мы, Ленка, а то я сгорю от нетерпения. Звони. – Она взяла Дениса под руку и потащила к выходу.
– Слушай, Натка, хочу признаться сразу – я подлец и сволочь. Попал в переплет и пришел к тебе за помощью.
– Так это же здорово! Ты ни разу не дал мне возможности отблагодарить тебя.
– Брось! Если бы я мог сделать для тебя в десять раз больше, я бы, не задумываясь, сделал.
– Вот за это я тебя и люблю, мой рыцарь! Ты никогда слюни не пускаешь, но очень внимателен и благороден. Конечно, я тебе помогу!
– Не обещай раньше времени. Дело очень серьезное, играем по-крупному, поэтому и проигрыш может быть крупный.
– Плевать!
Наташа плюхнулась в «девятку» и тут же посмотрела назад. Увидев свертки, она встала на колени и, протянув руку к заднему сиденью, принялась потрошить Денисовы покупки.
– Ой! Это же моя любимая «Весна»! Помнишь еще! Шампанское, икра – обожаю! А тут что-то мягкое. – Послышался звук разрываемой бумаги и тут же женский визг на такой высокой ноте, что Денис вздрогнул.
– Перестань, Наташка! Люди вон оглядываются. Не хватало, чтобы милицию вызвали!
– Это что, мне? Ой, Дэнчик, ты прелесть! – Она вытащила шубку из упаковки и начала прикладывать к себе, повернув зеркало дальнего вида. – Поехали! Чего стоишь?
– Так я не знаю твоего нового адреса!
– Ой, и правда! Какая я свинья, ничего не сказала о переезде!
– Господи, хорошо-то как! Слушай, Дэн, а почему бы тебе не переехать сюда? – Наташа села на кровать, сбросив с себя простыню, и склонилась над ним, грациозно изогнувшись своим тонким телом. – Ты же знаешь, я в твои дела лезть не стану. Трудно ведь без женской руки в доме. Будем жить как брат и сестра.
– Брат и сестра любовью не занимаются.
– Ой, в жизни всякое бывает! Да и неважно. Назови, как хочешь! Но преимущества огромные. И обстиран, и накормлен – я очень хорошо готовлю, между прочим! И баба под боком, до ласки охоча, готова на любые безрассудства, только свистни. И квартира огромная, две комнаты мне, две – тебе. Ну!
– Ты мне это предлагаешь после всего, что я тебе рассказал? А вдруг меня завалят?
– Не говори так! Нельзя. У вас все получится, алиби тебе я обеспечу, да так правдоподобно, что не подкопаешься. Кроме того, ты сам сказал, что офис твой разгромлен. – Она перекинула ногу через его торс, села ему на живот, и он почувствовал кожей волнующее прикосновение ее горячей влажной плоти. – Хорошо, давай придумаем какой-нибудь вразумительный предлог. Например, ты будешь отваживать моих ухажеров. Я девушка самостоятельная, мне никто не нужен, а они так и липнут как мухи на мед! Поживи хоть немного, пока офис отремонтируют.
– В принципе можно обдумать предложение, когда все закончится. Только я буду платить за все!
– Да плати, если хочешь! Хотя я и сама не бедствую. Мой салон красоты – в самом центре, клиентки элитные.
Наташа начала медленно двигать тазом, все крепче прижимаясь к нему и постепенно сползая вниз, где уже просыпалась его мужская сила. Их плоть встретилась, и он резко вошел в нее. Она вздрогнула, склонилась над ним, рассыпав длинные пепельные пряди по его груди, и начала волнообразно двигать всем телом, все глубже вбирая его в себя. Он смотрел на ее милое лицо, чуть тронутое румянцем, на чувственно приоткрытый рот, маленькие груди, колышущиеся в такт ее движениям, и беспокойные мысли и сомнения, мучившие его последние дни, стали бледнеть, терять свою остроту, и тихое блаженство постепенно вытеснило их куда-то на задворки подсознания. «Нет, брат, вот так жить стоит!»
Следующий день Денис провел в хлопотах. Хотелось подготовиться к любым неожиданностям, поэтому он разворошил все свои контакты, и, в общем, с пользой. Ему удалось достать немного взрывчатки и два радиоуправляемых взрывателя, которые могли очень пригодиться. Кроме того, купил три малогабаритные рации с радиусом действия более двадцати километров. Теперь Серьга мог получать донесения от своих «топтунов», которые имели слабенькие рации, и передавать информацию штурмовой группе. Тайник в фургоне уже был забит до отказа, и небольшие самонадувающиеся лодки из тонкого прорезиненного материала пришлось распихивать в салоне.
В полдень они с Наташей пообедали в «Петровском», а вечером ужинали и играли в боулинге загородного клуба «ПосейДон». Кроме того, что им было приятно побыть вместе после долгого перерыва, эти выходы имели целью привлечь внимание к себе, чтобы алиби выглядело более надежным. Для этого Наташа выбрала наряды, минимально прикрывавшие ее роскошное тело, и оба так активно разыгрывали взаимную страсть, что, увлекшись любовным эпатажем, чуть не довели себя до оргазма. Разумеется, это не прошло не замеченным ни для тех, кому было все равно, ни для тех, кого личность Дениса очень даже интересовала. Люди Черепа, Армавирского и Гогена, а также информаторы уголовки так активно докладывали своим хозяевам обо всех штучках, откалываемых этой сладкой парочкой, что в верхах вскоре воцарилось недоумение и удивление пополам со здоровым любопытством. Черепу было непонятно, как человек, одной ногой уже стоявший в могиле, мог так беззаботно веселиться, в то время как ему следовало забиться в какую-нибудь крысиную нору и «сопеть в подмышку». В свою очередь, Гоген и Армавирский, зная о намерениях Дениса, недоумевали от его бесшабашности перед столь ответственным мероприятием.
А Наташа и Денис, утомленные «пиром во время чумы», вернулись к ней домой и занялись именно тем, чего ожидали многочисленные невольные свидетели их эротической клоунады. Утром Денис встал рано, стараясь не разбудить Наташу, принял душ и соорудил на скорую руку завтрак в постель. Когда она проснулась, он попотчевал ее кофе с бутербродами и принялся инструктировать по поводу грядущего вечера.
– Позвони в салон и скажи им, что заболела, но так, чтобы все поняли, что у тебя закрутилась интрижка. Сможешь?
– Не учи ученого, теоретик. Я могу так рассказать о своей мнимой болезни, что любой через десять минут кончит там, где стоит.
– Не сомневаюсь в твоих способностях. И ни в коем случае не выходи! Тебя не должны видеть в одиночестве. Постарайся дотерпеть до завтра.
– Неужели я выгляжу такой дурой?
– Ну прости, крошка! Я просто очень волнуюсь!
