Ну что же… Если система от него отказалась, то он, в свою очередь, не считает, что остался ей что-то должен. А союзников он найдет. Даже и искать не придется. Просто не надо жадиться, стараться натянуть одеяло на себя. Делиться надо. А с кем – он знает.
Усевшись в свою машину, Старостин вытащил сотовый и набрал знакомый номер…
– Михаил?.. Привет. Это я. Надо встретиться – есть серьезный разговор. Очень серьезный…
4
Гена Плюснин не шел – он крался. Среди белого дня по оживленным и многолюдным улицам большого города в условиях мирной и даже беспечной для обывателей жизни референт пропавшего Малышева перемещался от укрытия к укрытию. Перебежка, осмотр территории впереди и сзади. Впереди – на предмет обнаружения грозящей опасности. Сзади – разумеется, для выявления преследования или наблюдения.
Конечно, Гена, человек сугубо гражданский и даже в армии не служивший, не владел приемами обнаружения наружного наблюдения, сам это понимал, и потому ему было еще страшнее. Он дико боялся случайно столкнуться не только с самим Старостиным или с кем-нибудь из службы безопасности; в равной степени его страшила встреча с любым сотрудником головного офиса концерна.
Правда, в таком густонаселенном, многомиллионном городе, как Москва, вероятность случайной встречи со знакомым равна нулю. По всем законам математики и теории вероятности. Однако математика – это наука в чистом виде. А вот жизнь – это жизнь, которая идет по своим собственным, не имеющим никакого отношения к логике, законам. И в ней возможно все.
Если быть до конца честным, Гена никогда бы не вышел из дому при свете солнца. Вообще, последнюю неделю, после возвращения из-за границы, он вел образ жизни, больше свойственный вампирам – если, конечно, безоглядно верить голливудским сценаристам. Днем Гена спал, а с наступлением темноты выбирался из арендованной им квартиры на городские улицы. Но не для поиска жертвы, а всего лишь затариться продуктами в ближайшем супермаркете.
Однако вчера произошло событие, заставившее малышевского референта изменить своим новоприобретенным привычкам. Вчера он получил письмо. Нет, не то, в конверте, что почтальон вкладывает в почтовый ящик. Если бы Плюснин получил такое письмо на никому не известный адрес, то он воспринял бы его как сигнал опасности и пустился бы в бега. Письмо было электронным. И пришло оно на почтовый ящик, который был специально создан на одном из интернет-порталов для проведения операции в Таджикистане. И который соответственно был известен только строго ограниченному кругу лиц. В письме – только два слова. «Необходимо встретиться». Дальше: дата, время и место.
Сначала Гена обрадовался. Это письмо очень многое для него значило. Ну хотя бы то, что те ребята, которых он по указанию Малышева отправлял в Среднюю Азию, не только выжили, но и вернулись в столицу России. И теперь он может обратиться к ним за помощью и защитой. Но тут же радость отошла на задний план, уступив место страху. А вдруг это письмо – происки Старостина? Вдруг он каким-то таинственным образом узнал электронный адрес и использовал его для того, чтобы выманить Плюснина из убежища? Каким образом Андрей Михайлович мог узнать секретный адрес, Гена не задумывался. Он твердо верил в профессионализм и хитрость Старостина. Да и вообще, под влиянием обстоятельств референт потихоньку приближался к паранойе. Хотя в этом он бы никогда не признался даже себе самому.
Таким образом, перед Геной встала трудноразрешимая дилемма. С одной стороны, он не мог не пойти на эту встречу – в ней была единственная надежда на спасение. С другой стороны, он просто-напросто боялся…
Проведя ночь в раздумьях, поминутно меняя решение и строя уже совсем фантастические планы, он к утру все же пришел к тому, что на встречу идти надо. Однако при этом старался соблюдать все возможные и доступные ему меры безопасности.
На практике это выглядело не только наивно, но и странно. По крайней мере, для окружающих. Однако Гена не обращал на них внимания. К назначенному месту встречи он пришел примерно минут за двадцать до условленного времени. Дважды обошел по кругу небольшой сквер, определенный как место «стрелки». При этом, внимательно разглядывая редких гуляющих в сквере людей, сам Плюснин старался держаться за редкими деревьями и кустарниками, не выходя на открытое место.
К слову, в эти минуты сам референт выглядел как минимум необычно. Он сутулился, подозрительно оглядывался по сторонам и явно сторонился людей. Стараясь быть незаметным, Плюснин, наоборот, привлекал к себе повышенное внимание окружающих. Впрочем, тех немногих, кто отдыхал в сквере, такое поведение не напрягало. Мало ли у нас психов? Страна, извините, такая. Сплошное Поле Чудес…
На третьем круге к Гене неожиданно обратился непонятно откуда взявшийся человек с восточной внешностью. Вообще-то его скорее можно было бы принять за кавказца – черняв, смугляв, горбонос… Но тюбетейка и пестрый халат четко указывали на то, что еще совсем недавно этот прохожий пас барашков где-то в Средней Азии.
– Простите, уважаемый… – Восточный человек заступил Плюснину дорогу.
Сначала Гена шарахнулся в сторону – обращение незнакомца его напугало. Однако человек выглядел таким безобидным… Да, довольно высок – выше Гены, широкоплеч… Но при этом – сведенные к переносице глаза, чуть склоненная к плечу голова. Этакий даун…
Человек протягивал какой-то обрывок бумаги. Несмело протягивал – рука полусогнута, кисть почти у бедра. Явный гастарбайтер, растерявшийся и заблудившийся в хитросплетении московских улиц и переулков, прибывший сюда из своей тмутаракани в поисках лучшей доли.
Быстро оглянувшись вправо-влево, Плюснин не заметил никакой явной опасности и чуть-чуть расслабился. Шагнул ближе к жалобно, просительно глядящему на него гастарбайтеру, протянул руку к бумажке:
– Что там у тебя?
Человек, обрадовавшись, закивал, сделал зачем-то шаг в сторону – Гена невольно последовал за ним, разворачиваясь спиной к проезжей части. Гастарбайтер, что-то неразборчиво лопоча, сунул бумажку в ладонь Гены… И тут же запястье референта оказалось в жестком, как железо, захвате. Гена попытался было вырваться, да куда там! А за его спиной уже тормозил какой-то автомобиль. Плюснин спинным мозгом ощутил исходящую от этой машины опасность, отчаянно рванулся еще раз. Но восточный человек, с лица которого исчезло глуповато-простодушное выражение, без особого труда удержал его на месте. И сразу же толкнул Плюснина к машине, где уже стоял еще один мужчина.
Жесткая, как деревяшка, ладонь легла на затылок Плюснина, наклоняя его голову, а из открытой задней дверцы высунулись две мужские – все в жгутах вздувшихся жил – руки, которые бесцеремонно вцепились в одежду Геннадия.
Референт не успел ничего толком ни понять, ни разглядеть – совместными усилиями троих человек Гена оказался в салоне автомобиля в какие-то секунды. Тут же, справа, рядом с ним упал один из захватчиков. Восточный человек, на ходу снимая тюбетейку и халат, плюхнулся на переднее сиденье. Двери машины почти синхронно хлопнули, и автомобиль тут же сорвался с места.
