– Какое его последнее слово было? – Обносов почувствовал настолько сильную неприязнь к Дрону, что ему захотелось ударить бутылкой по этой огромной пустой голове.
– Да зачем вам это? – подозрительно прищурился Дрон, пытаясь прочитать потаенные мысли Обносова.
– Надо, – просто ответил Кузьма.
– Пощады просил, заклинал меня именем Христа. – Дрон от всех этих воспоминаний стал раздражаться и, чтобы успокоиться, приложился к коньяку прямо из горлышка.
– Жалко тебе его не было? – решил напоследок поинтересоваться у убийцы отец Федора.
– Был один момент. Когда он про отца врал. – Ответ охранника снова больно задел самолюбие Обносова.
– А ну, пошел вон! – рыкнул на него Кузьма, который уже не мог сдерживать охвативший его гнев.
Дрон, хоть и был удивлен такой сменой настроения хозяина, все же, хорошо зная угрожающие интонации Обносова, поспешил ретироваться.
Татьяна, придя в себя, покинула территорию больницы и, забежав домой покормить младшего сына, сразу же отправилась к священнику. Страх, что беременность Анжелы была прервана и она не смогла помочь бедной девушке, забирал у нее последние силы, но женщина заставляла себя ускорять шаг, все же надеясь, что отец Арсений не опоздал. К глубокому ее разочарованию, ворота и калитка, ведущие на церковную территорию, оказались закрыты на навесной замок снаружи – значит, Анжелы и священника на территории церкви не было. От навалившейся усталости Татьяна, прислонившись к церковной ограде, сползла на землю рядом с каким-то ворохом тряпок. Она вспомнила о предстоящих похоронах сына, и слезы стали душить ее.
Мобильный телефон прошил ее нервную систему громкой мелодией.
– Татьяна, ты где? – раздался в телефоне голос Кузьмы. – Я приехал к тебе домой, а тебя нет; сын говорит, что ты куда-то убежала. Я стал за тебя волноваться. С тобой все в порядке?
После перенесенных потрясений его голос действовал успокаивающе. Татьяна почувствовала, что ей хочется довериться этому сильному мужчине, спрятаться за его спиной.
– Я у церкви, – дала она ему свои координаты.
– Стой на месте, я через пять минут буду, – раздался приказ Обносова.
Вскоре он подъехал, подхватил отчаявшуюся женщину и мягко и заботливо опустил в салон машины.
– Домой! – скомандовал он водителю.
«А куда домой?» – задумалась Татьяна. К кому? К ней или к нему? А какая разница… Ей хотелось тепла, ласки, спокойствия, в противном случае она знала, что не выживет. Татьяна ощущала себя маленькой «сдохнувшей» батарейкой. И ей был просто необходим положительный жизненный заряд.
Анжела пришла в сознание ранним утром на кровати в незнакомой обстановке. За окном только начинало светать, вокруг было тихо. Она вспомнила последние события и ужаснулась. Насильственный укол, который ей сделали пришедшие в палату заведующая отделением и две ее подчиненные… После отказа Анжелы заведующая навалилась на нее всем телом, а две другие быстро подготовили руку и сделали инъекцию, после которой практически моментально наступило легкое, блаженное состояние покоя. Девушка испуганно положила руку на живот. Она не понимала, что произошло, где она и, самое главное, что с ее ребенком. Осторожно встала, на цыпочках подошла к двери и, приоткрыв ее, краешком глаза заглянула внутрь. Анжела увидела очертания большой комнаты-столовой, в которой было темно из-за отсутствия окон. Единственным источником света был странный темно-синий огонек, горевший в одном из углов этой комнаты. Приглядевшись, она к своей неописуемой радости узнала в этом огоньке лампадку, выхватывающую из темноты образ Богоматери и Иисуса. Рука непроизвольно сделала осеняющий крест, а с губ слетели слова благодарности.
– Анжела, ты проснулась? – раздался голос за спиной, и девушка от неожиданности вскрикнула.
Она оглянулась и увидела за своей спиной привставшего на диване молодого человека.
– Не бойся, это же я, Георгий.
– Гоша! – обрадовавшись, девушка бросилась к нему в объятия, но в тот же момент вспомнила, что в одной ночной рубашке, и отскочила от него как ошпаренная.
– Извини, я не одетая, – поспешно пояснила она.
– Да понимаю, – радовался Георгий проявлению таких эмоций любимой девушки.
– Я у тебя дома? – догадалась Анжела. – А где родители?
– В своей комнате спят, но скоро уже встанут, к заутрене нужно собираться.
– Ну же, рассказывай, как я здесь очутилась, – нетерпеливо потребовала девушка.
Георгий стал говорить. Анжела вспыхивала, реагируя то с радостью, то с негодованием, то со смехом, то с грустью.
– И твой отец вырубил охранника! Теперь я понимаю, в кого ты пошел.
Большей благодарности Георгию и не было нужно. Не отдавая отчета, он потянулся к ее восхищенному лицу с поцелуем.
– Подожди, – мягко выставила ему навстречу руку Анжела. – Я же была в отключке и не знаю, все ли в порядке с моим ребенком. Может, они успели нам навредить…
– Успокойся, ничего они не успели, – поспешил заверить ее Георгий, который продолжал держать в «прицеле» губы любимой девушки. – Когда мы с отцом зашли в операционную, ты лежала привязанная ремнями, но следов крови не было, даже инструмент был чист.
– А ты что, заходил туда? – Представив, в каком положении он мог ее увидеть, девушка покрылась краской стыда.
– Не переживай, я ничего не видел, ты лежала ко мне затылком, – поспешил успокоить ее Георгий. – Да к тому же в больничной рубашке.
– Поклянись, что не врешь, – пряча глаза, потребовала Анжела.
– Клянусь своим здоровьем.
– Спасибо тебе, – потупив взор и все еще стыдясь, Анжела подставила для поцелуя свою щеку.
– Проснулась? Ну и слава Богу! – В гостиную вышла из спальни матушка Варвара.
Георгий пояснил матери, что рассказывал Анжеле про ее освобождение.
– Да уж, все как в приключенческом романе вышло, – присела к ним на диван матушка Варвара. – Я и сама отца нашего полночи промучила. Пока он мне все в мельчайших подробностях не рассказал, спать, бедному, не давала.
Все рассмеялись.
– Хорошо у вас, спокойно – век бы не уходила, – призналась девушка. – Тем более что куда идти, даже не представляю. Дома никого нет, а к Малахитову я не вернусь.
– А почему дома нет никого? – поинтересовалась матушка Варвара. – Георгий говорил, что ты с матерью и отчимом вроде живешь.
Анжела пожалела, что вывела разговор на такую больную тему, но, доверившись семье священника, уже не искала для себя лазеек и честно все рассказала. О приставаниях отчима, о позиции матери, о Николае, который для нее стал просто избавителем от семейного кошмара. О том, как по распоряжению Малахитова мать забрали в городскую психиатрическую больницу.
– Вот с этого момента, как мать насильно поместили в больницу, у тебя и пошли все неприятности, – сокрушенно покачала головой матушка.
