– Стоять! – заорал от машины Гусев. – Стоять, сука! Стреляю!
Томилин отшвырнул от себя Жмыхова, который не удержался и свалился на землю, перевернувшись через голову. А Томилин повернулся и побежал назад к станции, петляя, чтобы сбить с толку стрелка.
Но Гусев стрелять не стал, а бросился в погоню. Жмыхов, матерясь, шарил в пыли, пытаясь найти пистолет. Наконец он его нашел и стал подниматься. Но в этот момент Томилин подскочил к группке моторизованной молодежи и, не раздумывая, со всего плеча врезал одному из мотоциклистов по морде. Парень без звука опрокинулся на спину и слетел с мотоцикла, расплескивая по асфальту недопитое пиво. Приятели онемели. Гусев еще раз прокричал: «Стоять!» – он уже был совсем близко.
Но Владимир вскочил в седло освободившегося от водителя мотоцикла, выжал газ и с грохотом и треском рванул с места, едва не сбив бегущего Гусева. В одну секунду он миновал то дерево, под которым стояла припаркованная машина, свернул направо и помчался вдоль спящей поселковой улицы.
Жмыхов сдержал желание выстрелить ему вслед и махнул рукой Гусеву.
– В машину! Скорее! – прохрипел он.
Они кинулись к автомобилю. Но еще раньше с гиканьем и треском устремились в погоню мотоциклисты. Один, впрочем, остался утешать нокаутированного товарища. Зато трое других понеслись вслед за обидчиком, что называется, очертя голову. Ситуация полностью вышла из-под контроля. Гусев тоже понял это и, выезжая из тени, спросил у Жмыхова сквозь зубы:
– Что будем делать?
– Задача одна – догнать Томилина, – сказал майор. – Догнать любой ценой.
– Эх, знать бы сразу – разогнал бы эту сволочь на мотоциклах! – с сожалением заметил Гусев. – Вот чего с ними теперь делать? А он-то, гад, каков? Быстро сориентировался!
– Что делать, что делать – на трассу выедем, посмотрим, что делать.
Кавалькада проскочила поселок. Впереди Томилин на грохочущем мотоцикле, за ним на некотором отдалении растянулась троица байкеров, а на хвосте у них – старенький «Форд» Гусева. Томилин выжимал из железного коня все, что мог, и за поселком неожиданно свернул не на шоссе, а к лесу. Причем сделал это там, где не было никакого поворота и никакой дороги. Просто выбрал пригорок на обочине и на полной скорости взлетел на него, использовав как трамплин для отчаянного прыжка в темноту. Красный огонек перечеркнул небо и канул вниз, погаснув на фоне черной громады близкого леса. С дороги было видно, как пробежал по стволам деревьев последний луч света и погас.
Разгоряченные погоней мотоциклисты поступили по-разному. Первый решил, что его мастерство ничуть не уступает мастерству угонщика, и направил своего железного коня на тот же трамплин. Но что-то у него не заладилось с самого начала – возможно, он не сумел вырулить на пригорок по центру, а проехался наискосок, пролетел в воздухе совсем немного и клюнул носом в землю. Парень вылетел из седла, перевернулся через голову и тоже пропал в темноте.
Второй поосторожничал. Сбросил скорость и просто съехал в придорожную канаву. Там у него заглох мотор, и было слышно, как парень матерится, стараясь изо всех сил завести машину.
Третий не захотел изображать из себя каскадера и затормозил на обочине. Опустив ногу на землю, он напряженно всматривался в темноту, пытаясь понять, что происходит с его товарищами.
– Еще двадцать метров, прижмись к обочине и тормози! – проорал в ухо Гусеву Жмыхов, хватая его за рукав.
Гусев молча кивнул и выполнил все, о чем его просили.
– Давай! Я знаю, чего он хочет, – выпалил майор. – Он попытается спрятаться в лесу. Действуем! А ты, Лоскутов, сторожи машину. В бардачке ствол возьми. И если, не дай бог…
Лицо его в этот момент было настолько страшным, что Виталий не осмелился перечить, хотя чувствовал себя из рук вон плохо и едва не падал.
Жмыхов вместе с Гусевым выскочил из машины. Подняв руку с пистолетом, Андрей всмотрелся в перепаханную полосу, которая лежала между дорогой и лесом. Он смутно различил валяющийся на боку мотоцикл. Рядом никого не было.
– К лесу! – скомандовал он Гусеву. – Он туда побежал. И будь осторожней – у него травматический с собой.
Они побежали, не обращая внимания на сбитых с толку мотоциклистов. Те окончательно забыли о погоне и, оставив мотоциклы, пошли вытаскивать из канавы своего самого неумного товарища.
– Мне стрелять? – спросил на бегу Гусев.
– На поражение! – не колеблясь, ответил Жмыхов. – Семь бед – один ответ. Эту историю надо кончать, пока она нас не прикончила.
– А что с этими? – спросил Гусев, подразумевая парней с мотоциклами.
– Плевать! – сказал Жмыхов. – При первом выстреле разбегутся и будут молчать в тряпочку.
Они добежали до первых деревьев и здесь по знаку Жмыхова остановились. Подняв предостерегающе руку, он несколько секунд вслушивался в тишину. Потом оба довольно ясно различили шелест веток и треск хвороста, удаляющийся в юго-западном направлении.
– Он! – удовлетворенно кивнул Жмыхов. – К реке бежит. Там берег на той стороне крутой. Теперь он от нас не уйдет. Главное, сгоряча в меня не шмальни! Разойдемся маленько, чтобы охват больше был…
Они побежали дальше, временами останавливаясь и вслушиваясь в звуки леса. Преследуемый, кажется, их еще не обнаружил и все время бежал в одном и том же направлении. Это облегчало задачу, но бегуном Жмыхов был неважным, поэтому очень скоро почувствовал усталость, а перед глазами у него побежали красные круги. Сердце колотилось как бешеное и грозило вот-вот выскочить из груди. Майор невольно замедлил бег, а потом и вовсе перешел на шаг. «Чертов возраст! – мысленно выругался он. – Но кто же знал, что на старости лет придется в забегах участвовать? Еще и неизвестно, какой приз за этот забег получишь…»
К счастью, лес стал редеть, на небе прорезался узкий серп нарождающегося месяца, и Жмыхов, точно во сне, увидел приближающуюся гладь неширокой реки, пологий берег и бегущего к воде человека. Слева от майора из зарослей с хрустом выбрался Гусев. Он тоже тяжело дышал и озирался. Жмыхов молча указал ему на силуэт, спешащий к воде. Гусев понимающе кивнул и тщательно прицелился. Однако пистолет ходил в его руке ходуном, и он все медлил с выстрелом.
– Томилин, стоять! – закричал Жмыхов срывающимся голосом.
Убегающий человек обернулся, и тут же грянул выстрел. Пуля со свистом ушла в ночь, не причинив никому вреда. Гусев выругался и снова выстрелил. На сей раз пуля ушла вниз и взбила песок у самой кромки воды. Выстрел подстегнул беглеца. Он прибавил шагу. Теперь выстрелил Жмыхов и с ликованием в душе увидел, как Томилин споткнулся, упал на колени, а потом и вовсе повалился на бок, пропав из поля зрения.
– Есть! – завопил Гусев.
Удача придала им сил, и они снова бросились бежать. Однако в этот момент Томилин довольно резво поднялся и, согнувшись пополам, чтобы быть менее заметным, метнулся к реке. Потом он, поднимая фонтан брызг, врезался в воду, глубоко нырнул и поплыл к противоположному берегу.
