– Я должен вас спрятать. Есть одно местечко. Там не слишком уютно, но про него никто не знает. Сами видите, дело пахнет керосином.
– Где Томилин? Никто из вас мне не ответил на этот вопрос.
– Боюсь, пока на этот вопрос и нет ответа. Отвечать на него придется вместе с вами. Но я подозреваю, что второй раз вас уже не выпустят. Поэтому нужно вас спрятать.
– У меня в поезде остались вещи, – устало сообщила Полина. – И гитара. Главное, гитара. Тот полицейский обещал выслать вещи на мой адрес. В это можно верить, как вы считаете? Или все-таки стоит обратиться в камеру хранения? Я не стала этого делать, когда возвратилась, потому что спешила.
– Тому полицейскому я бы не верил. Но и на вокзал вам возвращаться не надо. Когда я расскажу, что здесь происходит, вы меня поймете.
Он отвез Полину на квартиру Боброва. Девушка Григорию Семеновичу понравилась, и он без труда дал себя уговорить поселить Полину на своей даче.
– У меня там не хоромы, учтите, – пробурчал он смущенно. – Все по-старому, как в СССР. Бассейна нема, удобства во дворе, комары… Да и покушать надо купить.
– Ты отвезешь нас? Только надо сделать все как можно незаметнее.
– Пожалуйста. А за тобой уже следят, что ли?
– Похоже на то. Вертелись вчера какие-то у подъезда… В общем, мы должны действовать на опережение.
– Мы?
– А разве мы не одна контора? – притворно удивился Дроздов. – Не компаньоны? Между прочим, я все уже продумал и очень на тебя рассчитываю.
– А доводы?
– А на кого мне еще рассчитывать? Сам подумай!
– Но вообще-то у меня есть своя жизнь. А я подозреваю, что твоя затея может мне ее здорово испортить.
– Может, – признался Виктор. – Поэтому я и говорю, что мы должны действовать на опережение.
– И что это значит? Какие у тебя планы?
Слегка рисуясь перед девушкой, Дроздов объяснил, какие у него планы. Выслушав его, Бобров только крякнул.
– Похоже, ты сошел с ума, приятель! – заявил он. – Тебя нужно показать доктору, который лечит головы.
– К доктору мы всегда успеем. А здесь нужно действовать без промедления, пока вся эта компания не спохватилась. Они просто не поняли, с кем имеют дело.
– Кто они? У тебя есть конкретные соображения?
– Одно имя у меня есть, – заявил Дроздов. – Мой верный попутчик с разбитой мордой – сержант Лоскутов. Похоже, это он ехал в одном купе с Полиной. Она его хорошо описала. Нужно будет найти и его тоже. У него, кстати, мой мобильник.
– И насколько я понимаю, финансовое и техническое обеспечение операции возложено на меня? – саркастически спросил Бобров. – Машина, питание, накладные расходы…
– Все воздастся сторицей. Как только наследство попадет к законному владельцу, мы получим, что нам причитается.
– Звучит зловеще, – заметил Бобров. – Но так и быть. Просто если оставить тебя одного, ты наломаешь таких дров… Только дай слово, что, когда я скажу притормозить, ты будешь внемлить!
– Буду. А у тебя дома, случайно, не завалялись наручники?
– У меня даже пулемет на даче закопан, – пробурчал Бобров. – Ох, подведешь ты меня, Дроздов, под статью!
– В случае успеха, знаешь, какая у нас будет реклама? Клиенты в очередь встанут!
– Побойся бога, Виктор! Тут речь о жизни и смерти идет. Не до жиру, как говорится… Спасибо скажи, если с тебя шкуру не снимут.
– Не успеют! – бодро сказал Дроздов.
– Ну, тогда поехали!
– Вот потому, Витя, тебя жена и бросила! – с упреком заметил на это Григорий Семенович. – Прежде чем грубыми мужскими делами заниматься, нам с тобой девушку накормить нужно. С дороги человек, да и стресс у нее – от стресса знаешь как аппетит разыгрывается?
Однако Полина наотрез отказалась от угощения, сославшись на то, что перекусила в поезде, когда возвращалась в Зеленодольск.
– И вообще, у меня, кажется, теперь долго не будет аппетита, – заявила она. – Вы такого тут напланировали, что интерес к обычным вещам улетучился совершенно.
Погрузились в машину Боброва в сосредоточенном молчании. Видимо, каждый в глубине души переваривал то, что «напланировал». Отвезли Полину за город, в тот район, где один к другому лепились дачные участки, доставшиеся владельцам еще при советской власти. Здесь не было роскошных строений, зато огороды и сады были ухожены и выделялись свежестью и яркостью зелени. У Григория Семеновича на участке был маленький домик из двух комнат и сарай, в котором он держал инструменты, рыболовные принадлежности и массивный верстак. Десяток яблонь с прогнувшимися от тяжести плодов ветвями, несколько грядок помидоров, лука, вот, пожалуй, и все хозяйство. По крайней мере, здесь было спокойно и тихо.
Они оставили Полину в домике, сели в автомобиль и поехали через дачный поселок. Выбравшись на дорогу, Бобров остановил машину.
– Ну что, не передумал?
Дроздов мотнул головой.
– Это их главный козырь. Липовый, но главный. Если мы им не завладеем, то они или пустят его в ход, или спрячут в рукаве. В любом случае мы лишаем их инициативы. Но делать это надо именно сейчас, пока еще есть шанс.
– Значит, едем в Новый?
– Едем!
Новым назывался поселок, где уже второй год начинали вырастать дачные строения, кардинально отличающиеся от владений старых дачников. В Новом находился загородный дом покойного Томилина, куда, по сведениям Дроздова, перебазировался претендент на наследство.
Двухэтажный дом Томилина, крытый черепицей, стоял на отшибе, отделенный от основной массы строений еще и рядом густых кустов, усыпанных мелкими красными плодами. В этой уединенности, видимо, в очередной раз проявился эгоцентричный характер покойного бизнесмена. Но Дроздову с Бобровым такое обстоятельство было, однако, только на руку.
Оставив автомобиль за кустами, они разделились. Григорий Семенович вперевалочку принялся обходить кругами машину – по сигналу Виктора он должен был постучаться в двери дома – забор вокруг него оказался не достроенным, поэтому доступ был совершенно свободен. Дроздов же совершил значительный обходной маневр и подобрался к зданию с тыла, как раз там, где уже стояла незаконченная кирпичная стена забора. Укрываясь за этой стеной, Дроздов подкрался совсем близко и высмотрел открытое окно на первом этаже. В окне торчал человек. Он курил, пуская дым в небо. Докурив, швырнул окурок на землю и скрылся.
Виктор легким шагом пробежался до стены дома, сполз на землю и в таком непрезентабельном положении перекочевал под открытое окно. У него под ногами еще дымился недавно выброшенный окурок. Наверху в доме слышался звук включенного телевизора. Дроздов достал телефон и послал Боброву условленную эсэмэску. Через некоторое время из дома донесся шум, мужской голос кого-то окликнул. Другой голос что-то невнятно ответил. Потом все стихло – видимо, пошли открывать. Дроздов поднялся и быстро заглянул в окно. Перед ним была кухня. Недавно здесь обедали – на столе стояли тарелки с недоеденной лапшой быстрого приготовления, кетчуп и пустые бутылки из-под пива. Дроздов взобрался на подоконник и спрыгнул на пол. Теперь он слышал не только звуки работающего телевизора, но и невнятные голоса, доносившиеся из прихожей – там Бобров под надуманным предлогом пытался проникнуть в дом через парадный вход.
