Но фонари были видны не одному ему. В подвале дома явно что-то происходило. Теперь уже совершенно отчетливо послышались шаги, голоса, заскрипели проржавевшие петли, а потом где-то снаружи у дальнего конца дома хлестнул одинокий выстрел. Бобров разом вспотел и, прижавшись к стене, стал сдвигаться влево, подальше от входа в подвал.
– Что такое, сука? – растерянно воскликнул Коровин, пытаясь нащупать лучом фонаря источник звуков.
Бобров сделал несколько быстрых шагов, вытирая стену спиной, а потом вдруг юркнул в какую-то нишу, сильно отдающую плесенью – и вовремя.
– Где этот гад? – завопил Коровин. – Гусь, прикрой меня! Я его сейчас убью!
Размахивая фонарем, он заметался посреди подземелья, пытаясь понять, куда скрылся Бобров. Наверху между тем бабахнул еще один выстрел, потом еще один, послышались крики, и выстрелы загремели уже со всех сторон.
– Нас подставили! – крикнул Гусев и побежал наверх.
Григорий Семенович принялся лихорадочно шарить вокруг себя и нащупал сырую тяжелую дверцу, обитую жестью, похоже, когда-то прикрывавшую вход в подвал, – и поднял ее над головой. Едва разъяренный Коровин оказался рядом, как Бобров выступил из темноты и обрушил на него дверцу с такой силой, что та даже треснула пополам. Коровин охнул и зашатался. Фонарь выпал из его руки и укатился к стене. Бобров наугад пнул его и бросился к выходу. За спиной послышался шум падающего тела.
Григорий Семенович не стал интересоваться, в каком состоянии оставил Коровина, и выскочил во двор. Именно в этот момент в темноте сверкнул огонь и жахнул выстрел, произведенный явно из охотничьего ружья. Раздался крик от боли.
Бобров пригнулся. Мимо него кто-то пробежал и скрылся во тьме. Опять выстрелили – на этот раз из пистолета, и все стихло. Потом Боброву показалось, что его кто-то зовет. Наконец он явственно расслышал свою фамилию и пошел на зов. Через несколько секунд его глазам предстала удивительная картина.
У ворот, где стояла машина Жмыхова, в лучах ее фар на земле лежали два человека со сцепленными на затылке руками. Над ними, широко расставив ноги, стоял широкоплечий невозмутимый человек с пистолетом, приговаривая вполголоса: «Спокойно, ребята, спокойно…» Бобров узнал в нем Яна. Степа что-то объяснял поодаль Решетникову, разводя руками и указывая куда-то в темноту. У ног Валентина темнела какая-то груда, и, подойдя поближе, Григорий Семенович понял, что это еще один человек. Он попытался рассмотреть его лицо, но было слишком темно.
– Ладно, Степа, пробегись по периметру, – негромко приказал Решетников. – Посмотри, все ли спокойно, а я тут проведу разъяснительную беседу… А, и ты здесь, Семеныч? Как тебе комбинация? Тебя не задело?
– Меня не задело, – мрачно сказал Бобров. – А вот я немного задел одного. Доской или чем-то вроде нее. Хорошо приложился. Он там в подвале.
– Ага, Степа, ты одним глазком туда тоже, ладно? – предложил Решетников. – Чтобы уж без сюрпризов.
Степа кивнул и удалился в темноту. Капитан хмыкнул.
– Представляешь, Семеныч, в ходе ночной операции были убиты опасный рецидивист Аганез и еще один из его подельников. Выбора не было – отчаянно сопротивлялись, отстреливались – что тут поделаешь! Третьему удалось уйти, да и черт с ним! Все равно это не наша победа и не наш косяк. Все лавры мы целиком передаем господину Жмыхову и его людям. Это они, рискуя жизнью, отказавшись задействовать ОМОН, осуществили рискованную операцию. С нашей, так сказать, стороны также имеются раненые… – включив фонарик, Решетников опустил его луч вниз, высветив лицо лежащего человека.
Бобров узнал в нем Жмыхова.
– Что с ним?! Надо вызвать «Скорую»!
– Тихо, Семеныч! Операция не закончена. Она только началась. И ты теперь должен молчать и слушать.
Майор застонал, открыл глаза, но тут же прикрыл их рукой, спасаясь от света.
– Суки! Кто здесь? Кто стрелял? Коровин! Гусев!
Он попытался подняться, но вскрикнул от боли и снова рухнул на асфальт. Свет упал на его ноги, и Бобров увидел, что ниже колен брюки майора промокли от крови.
– Спекся твой Коровин, товарищ майор! – злорадно сообщил Решетников, опускаясь на колени. – И Гусев, и Петя заодно. Все они сейчас у меня на мушке. Как и ты, между прочим.
– Мать твою, Решетников! – вдруг поняв, кто перед ним, воскликнул Жмыхов. – Что ты тут делаешь? Что тут вообще происходит, черт побери?! Кто в меня стрелял?
– Ну как же, товарищ майор, – спокойно ответил Решетников. – Забыли? Вы брали банду Аганеза. Двоих положили, третий ушел, вы ранены, остальные напуганы…
– Что за бред! Какая банда? Что ты затеял? Вызови «Скорую»! Мне нужна перевязка! Черт, какая боль!..
– Банда очень серьезная, – сказал Валентин, усаживаясь прямо на землю рядом с раненым и доставая из кармана сигарету. – А вы, получив секретную информацию, решили отличиться, не так ли? Вы же любите сами принимать участие в опасных операциях?..
– Что ты несешь? Да я с тобой знаешь что сделаю, если ты немедленно…
– Закрой рот и слушай! – жестко сказал Решетников, закуривая. – Сейчас я позвоню, и сюда подъедет следственная группа во главе с Ваниным, тем самым, который вел дело об убийстве Чекановой. Мы с ним нашли общий язык, майор, к сожалению для тебя.
– Не понимаю, куда ты клонишь, – зло сказал Жмыхов. – При чем тут Ванин и Чеканова?
– Я объясню. Но сначала ты сообщишь, где прячешь Дроздова с его бывшей женой. А Бобров туда съездит и заберет их. Вот если он их не заберет, тогда твое положение осложнится до предела. В тебя попали крупной дробью из двух стволов с близкого расстояния. Обильное кровотечение, переломы, риск заражения… Все это требует неотложного хирургического вмешательства. Так что, если будешь тянуть резину…
– Это ты стрелял! – выдохнул Жмыхов. – Я понял! Ты не случайно встал у меня на дороге! Еще там у лесника…
– Как раз у лесника я оказался совершенно случайно, – парировал Решетников. – Но, разобравшись в ситуации, принял в деле живейшее участие. Настоящий Томилин у меня, и тебе до него не добраться. Особенно с перебитыми ногами. Понял теперь, в чем фишка? Со мной бесполезно играть в кошки-мышки. Я иду ва-банк и щадить никого не буду. Ну что, ты даешь адрес или будешь медленно угасать на этой помойке? Что толку запугивать нотариуса, если завтра весь ваш карточный домик все равно развалится? Нам еще о многом надо поговорить, и для тебя этот разговор важнее, чем для меня.
– Сволочь! Ни хрена ты не получишь!
– Тогда ты взвалишь на себя еще и похищение человека. Оно тебе надо? Ты спрашивал, при чем тут Ванин? А при том, что я убедил Ванина не закрывать дело об убийстве Чекановой. Вскрылись новые обстоятельства. Понимаешь, мои люди задержали мелкого уголовника по кличке Мураш. Он пытался снять деньги по банковской карточке убитого Крутова. Идиот редкий! Но зато выяснилось, что он был подельником убитого вами, майор, уголовника по кличке Лех. Они вдвоем ходили убивать, понимаете? И он вообразил, что раз Лех убит, теперь никто ни о чем не узнает. Примерно, как и вы, командир! Вы тоже думали, что смерть Леха снимает проблемы? А вот Мураш вас заложил.
