Когда старший лейтенант Данилин увидел перед собой юную подозреваемую, то сразу же понял, что если это большеглазое создание отправится в тюрьму, ему надо будет достать свой пистолет и застрелиться. И он немедленно оформил отказную в возбуждении уголовного дела в связи с отсутствием состава преступления.
Через два месяца они поженились. Через год у них появился сын. Его назвали Максимом. Потом появилась и дочка, Иришка. Когда они с Жанной и детьми прогуливались по улице, до них не раз доносилось: «Боже, какая красивая пара! Какие у них чудесные дети!» В такие моменты Жанна сердито шептала:
– И чего нахваливают? Господи!.. Уж какие есть, такие есть. Как бы не сглазили…
Данилин над ее опасениями посмеивался, считая их пустыми женскими страхами. Он по-прежнему числился среди лучших специалистов сыска и за эти несколько лет дорос до майора, успешно вылавливая и домушников, и мокрушников, и карманников.
И вот теперь ему поручили расследование загадочной гибели двоих студентов, сыновей весьма известных в городе персон. Прибыв на место происшествия, где уже работала опергруппа районного ОВД, в зоне ответственности которого находился этот участок дороги, Юрий Данилин пообщался с пожилой супружеской четой и несколькими молодыми людьми – приятелями погибших – и был крайне озадачен поведением последних и их манерой держаться. Но приличный стаж работы в органах приучил его ничему не удивляться и не делать скороспелых выводов.
Моделируя ситуацию на листе бумаги, он со слов хозяина «Жигулей» составил схему расположения машин на трассе перед тем, как все произошло. Увиденное его несколько удивило – а с чего это вдруг иномарки, выстроившись цепочкой, шли параллельным курсом с «Жигулями»? Причем не обгоняя и не отставая, примерно с полминуты до того самого момента, когда внезапно прогремел взрыв?
В его памяти невольно всплыли несколько случаев загадочных ДТП, когда опытные водители, совершенно трезвые люди, внезапно улетали в кювет. Причем не на самых опасных участках трассы. Те, кому удалось выжить во время этих катастроф, уверяли, что их нагло, беспардонно «подрезали» какие-то иномарки. И, как не раз отмечалось пострадавшими, самое гнусное тут было то, что, спровоцировав аварийную ситуацию, негодяи тут же исчезали с места происшествия, совершенно не подумав о необходимости помочь людям, по их же вине попавшим в беду.
Первый, с кем из приятелей погибших пообщался Данилин, был двадцатидвухлетний Рогалин Георгий Валерьевич. Парень говорил неохотно, как будто делал оперативнику одолжение. Однако он вынужден был сообщить, что в сгоревшей «бэхе» ехали его друзья – Роман Фоломьев и Геннадий Забунто. Услышав знакомые фамилии, Юрий уточнил, уж не родственники ли они известных всему Меднореченску Альберта Фоломьева и Аристарха Забунто, на что услышал высокомерное:
– Именно. Это их сыновья…
– Поня-а-а-тно… – окинув свидетеля ироничным, изучающим взглядом, опер кивнул головой. – Тогда вы, надо понимать, сын зама спикера Рогалина?
– Да, это мой отец. А что? По этому поводу есть какие-то вопросы?
Но майор никак не отреагировал на его вызывающий тон. Более того, громкие фамилии, похоже, не произвели на него должного впечатления. Что бы это могло значить? Что вообще вообразил о себе этот мент?! К глубочайшему внутреннему недовольству Рогалина, опер ничуть не переменился в лице, услышав подобное «откровение», как если бы речь шла о каком-нибудь дворнике. Гога чувствовал и понимал безусловное превосходство над собой этого аристократичного, интеллигентного мента, который наверняка в душе был совершенно глух к громким титулам родителей членов их компании. Его ироничный, умный взгляд вызывал неприязненную ненависть, поскольку было ясно, что этого мента на «понт» не возьмешь. Он явно был человеком грамотным и эрудированным. Разговаривая с Гогой, он за словом в карман не лез. А когда тот – словом ли, интонацией ли – пытался поддеть и уязвить его, майор, не роняя себя до вульгарного хамства по принципу «сам дурак!», очень тонко и достойно ставил его на место, тем самым окончательно выбивая почву из-под ног.
Но самое неприятное в этом разговоре было то, что Данилин словно каким-то шестым чувством определил истинные намерения компании мажоров в отношении четы, ехавшей в «Жигулях». Задавая свои психологически очень грамотно построенные вопросы-капканы, он вынуждал Гогу хотя бы косвенно подтверждать факт подготовки мажорами аварийной ситуации, в ходе которой могли погибнуть люди. Поняв, что еще немного, и тот начнет его откровенно «колоть» на открытое признание подобного, весьма некрасивого замысла, Гога не выдержал и, ломая разговор, вне всякой логики вдруг раздраженно заявил:
– Господин майор, я понял, к чему вы клоните, и потому хотел бы заявить: далее я буду общаться с вами только в присутствии моего адвоката!
Сдержанно улыбнувшись, тот лишь чуть заметным кивком выразил согласие и пригласил к своей отстойной (да пусть бы и новенькой – разве это что-то меняет?!) «Ладе-Калине» следующего, каковым оказался Азамат Эдильбеков. Презрительно поморщившись, как если бы ему предложили надеть драный костюм, найденный на помойке, Азамат осторожно опустился на пассажирское кресло машины опера. Он был склонен к общению не больше, чем Гога, и поэтому отвечать предпочитал односложными «да» и «нет».
Далее пообщаться с Данилиным пришлось и всем остальным мажорам. Все они очень недоумевали по поводу гибели своих приятелей и даже предположить не могли, что же такое с ними случилось. Когда опер закончил свои расспросы, мажоры немедленно «свалили» обратно в Меднореченск, поскольку было ясно, что прямо сейчас им никто не скажет о причинах случившегося с «бэхой». Единственное, что им удалось узнать от капитана, осматривавшего с экспертами машину, – по непонятным причинам взорвался ее бензобак. Впрочем, в разговоре с майором они рассказали о странном случае с заправщиком на Зубовской АЗС.
Эта информация Данилина очень заинтересовала, и он, покончив с делами у места автокатастрофы, немедленно отправился к Меднореченску в микрорайон Зубовка. Выруливая на трассу, он заметил несколько машин с газетчиками и телевизионщиками, которые, прослышав о случившемся, прибыли за «жареными новостями».
Автозаправщик, назвавшийся Денисом, рассказал, что сегодня с ним и впрямь произошло нечто глупое и совершенно бессмысленное. Какой-то кретин решил сыграть с ним шутку, заперев в туалете. Того, кто это сделал, он не видел. Не видел и невесть откуда взявшегося «заправщика», который исчез неведомо куда. Единственное, что он смог вынести из этой истории – «даунов развелось немерено и несчитано». К этой категории Денис отнес и «козлов на трех иномарках», которых «отволтузить бы, как уродов последних, да руки об дерьмо марать не хочется».
Примерно того же мнения о мажорах была и кассирша АЗС. Девушка рассказала о том, как к ней приставал качок в черной майке.
– …Я здесь работаю всего пару дней, – едва у кассы рассосались клиенты, вполголоса поведала она майору. – Мне рассказали, что до меня тут работала другая, но она позавчера уволилась. Никому ничего объяснять не стала, но, говорят, была очень расстроена. И еще я слышала, что к ней тоже приставали какие-то скоты. Вроде бы она их отфутболила, но они ее подкараулили после смены и увезли с собой. Возможно даже, эти самые…
