– Я от работы никогда не отказывался, товарищ генерал-майор, и вы это знаете не хуже меня, – не сдавался упрямый опер. – И это дело довел бы до конца, если бы не «помощники», которые сделали все, чтобы завести его в тупик.
– Что ты имеешь в виду? – насторожился Чубареев.
Юрий рассказал о своей поездке в Наковальское, а также о визитах в СИЗО и областную больницу. Откинувшись на спинку кресла и слушая его, генерал морщился и время от времени бормотал себе под нос что-то непечатное. Когда тот закончил говорить, Чубареев некоторое время молча смотрел в потолок, после чего угрюмо пробурчал:
– Да, не было печали!.. Ты вот что, майор… Это дело поручено тебе, ты им и будешь заниматься. Сейчас тебе надо хотя бы примерно определить круг подозреваемых и продумать работу с ними – с каждым в отдельности. Тех, что в списке, обязательно проверь – встреться со всеми. Ну, а я прямо сейчас займусь этой историей с пострадавшим задержанным. Все! Свободен. И держи меня в курсе.
Когда Данилин молча покинул его кабинет, Чубареев немедленно вызвал к себе Колокотова и Шуманкина. Войдя к боссу, те с порога поняли, что разноса им не миновать. А генерал, некоторое время помолчав, неожиданно рявкнул во всю мощь своих легких:
– Вы что за самодеятельность устроили, остолопы?! Вам кто позволил от моего имени давать команду на проведение задержания целой группы людей? А кто спровадил в СИЗО жителя Наковальского Кирилла Усачева, где его избили до полусмерти?
Услышав об избиении Кирилла, Шуманкин побледнел и стал оправдываться:
– Понимаете, Эдуард Трофимович, вчера еще днем мне звонил Альберт Филиппович, который попросил, чтобы я, когда появится подозреваемый, сразу же его об этом проинформировал. Ну, его понять можно – все же такое горе… И вот вечером я ему сообщил, что, действительно, есть предположительно подозреваемый…
– Причем сделал это совершенно бескорыстно! – с сарказмом продолжил за него Чубареев. – Да? Или не совсем? Сколько он тебе «отстегнул» за информацию? Ладно, с этим мы еще будем разбираться. Но вот мне интересно, а почему именно Усачева ты посчитал главным подозреваемым?
– Понимаете, товарищ генерал-майор, – продолжал оправдываться Шуманкин, – Закирбеков, начальник наковальского угрозыска, сам назвал этого Кирилла Усачева. Он двоюродный брат погибшего Виктора Усачева. А на кладбище кричал, что сам найдет виновных и разделается с ними. Вот… Он, говорит, вообще парень горячий, да и навыки соответствующие имеются – служил на Кавказе, в батальоне ВДВ. Кроме того, в быту характеризуется как человек несдержанный, склонный к антиобщественному поведению…
– Он за что-то привлекался? – Чубареев недоверчиво поморщился.
– Да, полгода назад получил пятнадцать суток за дебош в районной администрации. Понимаете, пришел в жилищный отдел и начал там права качать – типа, он имеет статус участника боевых действий, ему обещали, а потому обязаны дать квартиру… Дескать, они с женой и ребенком ютятся у его тещи… Ну, начальник отдела ему предложил угомониться и выйти. Сказал, что не он его посылал на Кавказ. Кто ему обещал квартиру вне очереди, тот пусть и обеспечивает. Тогда этот Усачев устроил там настоящий погром – перевернул столы, шкафы, разогнал сотрудников…
– И именно поэтому было решено назначить его главным подозреваемым… Надеюсь, хотя бы алиби его вы проверили? – устало спросил генерал, хотя на самом деле уже ни на что не надеялся.
– Н-никак нет… – еле слышно выдавил Колокотов. – Мы боялись его спугнуть. Решили сначала задержать, а потом уже проверить.
Лучше бы он этого не говорил, потому что Чубареев разразился новой порцией брани в адрес своих подчиненных, закончив оптимистическим: «Посажу!»
Оставшись один, Чубареев набрал номер начальника СИЗО и, не тратя слов на приветствие, с ходу потребовал:
– А ну-ка объясни мне, майор, для чего была устроена «прессовка» доставленного к вам вчера вечером Усачева?
– Да никакой «прессовки», товарищ генерал-майор, не было. Просто парень не поладил с сокамерниками, возникла драка…
– А может, это был заказ Фоломьева? – неожиданно заорал в трубку Чубареев.
Тому ничего не оставалось, как признаться.
– Понимаете, кто-то ему сказал, что этот Усачев мог быть причастен к взрыву «БМВ». Но парень оказался упертый, ни в чем сознаваться не желал.
– Ну да, а Фоломьеву очень хотелось немедленно увидеть перед собой виновника гибели своего сына. И ты ему в этом решил помочь, – устало вздохнул Чубареев.
– Да никто не думал, что так все получится… Понимаете…
– Я-то понимаю, – перебил его Чубареев, – но только ты теперь второго августа на улице лучше не показывайся. Сам понимаешь – десантура может не взять во внимание твоих оправданий и устроить тебе жесткое приземление задницей об асфальт.
Бросив трубку, он долго сидел не двигаясь и глядел на большой настенный корпоративный календарь, на котором министр объявлял благодарность их управлению за успехи, достигнутые на поприще борьбы с преступностью. «Успехи!» – усмехнулся Чубареев, вспоминая, как именно они были достигнуты.
Да если бы не «тройная бухгалтерия», то – были бы им успехи!.. Если бы не «пересортица» происшествий, в результате которой откровенные разбои квалифицировались как мелкое хулиганство, а большая часть убийств – как суицид, если бы не наглое сокрытие энного числа обращений граждан, то им бы тогда светила не благодарность, а самый жесткий и беспощадный разнос.
Ну а что прикажешь делать? Приходится врать. Почему? Да потому что врут все. И попробуй не соври! Ведь если дать честные, объективные цифры, сами же министерские чины съедят с потрохами, потому что им тоже приходится «козырять цифирью» перед вышестоящими…
Вот и со всей этой историей тоже – головной боли, скорее всего, теперь будет выше крыши. Надо же было этим тваренышам из блатных семеек наломать столько дров! И наломать-то как? Показушно, с вызовом, с демонстрацией своей безнаказанности… Мать их в душу, ублюдков! Мало им, сволочам, шлюх; так нет – порядочных девчонок подавай. Мало им всякого этого экстрима – обязательно надо делать людям гадости. Кого-то унизить, кого-то избить…
Что, хочется адреналина? Да ради бога! Сейчас его найти можно на каждом шагу. Хочешь – прыгай на «тарзанке» вниз головой, хочешь – участвуй в аттракционе «Похоронен заживо»… Не-е-е-т! Этим сучатам подавай живой крови, чтобы все было настоящее – и мучения жертвы, и общественный резонанс, и риск попасть в тюрьму… Но с гарантией, что в последний момент все равно удастся отвертеться.
А со своими придурками из числа подчиненных как теперь быть? И где взять других? Нет, приходят-то в большинстве своем люди относительно нормальные. А потом, поработав в «системе», с какого-то момента иные из них становятся совершенно неузнаваемыми – звереют и тупеют на глазах. Кто-то, бывает, уходит сразу же, видимо, почуяв начавшиеся мутации своей нравственной «генетики». Правда, есть и особая категория – вот как этот Данилин – не поддаются мутациям, оставаясь самими собой вне зависимости от срока службы. Побольше бы их, таких данилиных… Правда, если учесть, что должной дипломатичности и гибкости в том же Юрии ни на воробьиный коготь, то еще и подумаешь, кого выгоднее иметь – тупых, зато услужливых отморозков, или ершистых интеллигентов-чистоплюев…
