– Во-первых, – задумчиво ответил Антон, – я предпочитаю обходиться в жизни без алкоголя. А во-вторых, в такой вечер просто грех туманить голову и терять ясность ума.
Ксения улыбнулась какой-то особенно хорошей улыбкой, и Антон не стал развивать свою мысль о том, почему не хочет туманить голову и терять ясность ума. Все, что он собирался сказать, теперь выглядело как-то пошло и избито. Эх, вздохнул он про себя, не умею я ухаживать за девушками. С ней, наверное, о звездах говорить надо, истории интересные рассказывать. По возможности, героические и из своей жизни. А у нас все наоборот получилось. Она весь вечер меня развлекает рассказами. Стыдоба, господин лейтенант!
– Здесь перелезем? – кивнул он на чугунную изгородь газона. – Или обойдем?
Ему все-таки хотелось перелезть здесь. И к руке прикоснуться удастся, и в темноте пройтись, пока метров двадцать до ближайшего фонаря на аллее, к тому же есть шанс подхватить под локоть, если оступится, а то и под руку провести немного. Хм, кажется, я начал ей увлекаться, поймал себя Антон.
– Вот они, голубки! – раздался неприязненный мужской голос, и со стороны аллеи к низкому ограждению подступили две фигуры. – А я все голову ломаю, что это моя голубка меня сторонится?
Антон почувствовал, как девушка вся напряглась. И сразу отошли на второй план местные достопримечательности, красоты нетронутой природы, колорит и дух старинного городка и провинциальная загадочная красавица. Он как будто опомнился, разогнал одолевшие его романтические мечтания или разогнал дремотный сон. На передний план вылезло нечто уродливое: переулки с разбитым асфальтом, переполненные и заплеванные урны возле деревянных стен продовольственного магазина, посеревшие вершины сосен и елей на склонах горы, к которой прижался своими цехами и орошал дымом чадящих труб завод. А тут еще ясно чувствовался запах алкоголя, ощущалась аура пьяной агрессивности. И Ксения теперь уже не казалась загадочной местной красавицей, а выглядела несчастной местной девчонкой, которой не удалось выбраться отсюда после школы, и она вынуждена прозябать в тупой глуши без надежды выйти замуж за приличного человека. Человека, который дал бы ей будущее, увез бы, наконец, в областной центр, где она поступила бы в свой юридический институт, пошла работать в приличный офис, а по вечерам ходила в театр.
И эта волна ощущений, которая разом накатила, накрыла с головой и откатила назад, оставила после себя только наглые развязные голоса впереди и испуганную девочку рядом. И еще мрачное, страшное, что копилось многие годы у него в груди.
– Тебе чего, соловей? – с ледяным спокойствием спросил Антон в сторону голоса.
– Гляди-ка, разговорчивый, а? – раздался второй голос, и из темноты выплыли два контура плечистых мужских фигур.
– Не надо, Антоша, – зашептала девушка, схватив горячими пальцами за руку своего кавалера. – Уйдем, не связывайся.
– Да, не бойся ты, – тихо ответил Антон, тоже переходя на «ты». – Это не опасно. Пустяки.
Он решительно отодвинул Ксению за свою спину, шагнул ближе к заборчику и громко произнес:
– Какие проблемы? Ну-ка, покажитесь?
– Ага, – злорадно пробубнил первый голос, – я твоя проблема, твоя самая большая проблема.
Антон не намеревался давать своим потенциальным противникам возможности перелезть из сквера на проезжую часть. Невысокий заборчик, всего по колено, был удобным рубежом обороны. Он сделал еще шаг вперед навстречу пьяным придуркам, которые не знали, с кем связываются, и усмехнулся:
– Твоя большая проблема в твоей голове. Был бы поумнее, сидел бы дома и читал книжки.
– Ни х… – захлебнулся от возмущения первый голос. – Да я… ты б…
Он был ростом не выше Антона, но в плечах заметно шире. Для человека, хорошо владеющего восточными единоборствами, это не играло никакой роли. Большая масса противника – это даже определенное преимущество, а для самого противника – минус. Кулак незнакомца взвился и понесся сбоку прямо в лицо Антона. Размах был хорош, но силы в нем не было. Этот человек не собирался драться, он собирался унизить, судя по разговорам, своего соперника. Так вопросы не решаются.
В последний момент Антон поймал атакующую руку, чуть изменив траекторию удара мимо своего лица. Одновременно чуть дернул руку на себя, чтобы помочь пьяному увальню потерять равновесие окончательно. Парень «ахнул», поняв, что промахнулся и падает, споткнувшись через чугунный заборчик. Антон позволил ему упасть, впечатав колено в печень в тот момент, когда правый бок противника оказался на нужном уровне. Парень что-то зарычал, согнулся пополам и рухнул, с грохотом перевалившись через ограждение.
Второй вовремя понял, что дружка сейчас как раз бьют, и ринулся на помощь. Его кулак появился из темноты, но его обладатель, видимо, в темноте видел еще хуже, чем его друг. Антон поставил блок левой, а правой впечатал открытую ладонь парню точно в лоб. У него было отличное ночное зрение, и он этим пользовался.
От удара парень на миг потерял ориентировку, но не растерялся. Он, хотя и несколько сумбурно, попытался ударить левой рукой, а потом еще и ногой. Антон с ироничной улыбкой на лице, которую Ксения, правда, не видела, спокойно отводил удары в сторону, отчего его противник все время терял равновесие и топтался на месте, как больной слон. Можно было отвесить ему хороший хук, но Антону доставляло удовольствие наказывать, ему хотелось, чтобы эти двое запомнили, что не на всякого человека на улице стоит так безрассудно бросаться, можно и по соплям получить.
Первый на земле, наконец, попытался встать, но дыхания ему еще не хватало. Пора было кончать этот спектакль. Еще раз одновременно обеими руками отбив руки противника, Антон нанес очень неприятный удар, которому его в армии научил командир. Очень удобный в рукопашной схватке, особенно на минимальной дистанции. Например, когда ты с противником нос к носу и размахнуться тебе не удается.
Согнув пальцы руки в положение кошачьей лапы, он без размаха сильно ударил своего противника в лицо. Пять согнутых пальцев одновременно ткнулись в переносицу, в оба глаза, в основание носа. Парень отшатнулся, помедлил и схватился рукой за лицо. Антон понимал, что тот сейчас чувствует. Накатывающая боль в глазах, которая перерастала в боль в голове, в передней ее части, а еще тошнота. Через несколько секунд она его накроет, как медный таз. Он будет корчиться на траве, выворачиваться наизнанку, а лоб будет ломить, как будто трескается пополам.
Этого Ксении видеть не стоило. Антон взял ее под руку и властно повел в сторону тротуара. Вечер был испорчен, хотя чего он ожидал от провинциального города, когда и в областном центре всякой шушеры хватает?
– Что ты с ним сделал? Ты их покалечил? – испуганно спрашивала девушка, не выпуская его руки.
– Нет, конечно, – усмехнулся Антон. – Зачем? Так, практически отшлепал. Никаких повреждений не будет. А что, этот, первый, намекал на какие-то отношения? Ты с ним знакома?
– Да… знакома, – нехотя ответила Ксения. – Вроде как ухаживал за мной пару недель.
