А потом эта деваха придумала Антону угрожать. Если он будет отказываться от ее приставаний, то она пожалуется воспитателю, что он ее чуть не изнасиловал и вообще не дает прохода. Антон тогда только гордо ухмыльнулся ей в ответ. А она сдержала слово.
Разговор с воспитателем – очкастой сухопарой бабой – был неприятным и для Антона оскорбительным. Не считая себя виноватым, а уж тем более полагая ниже своего достоинства доказывать свою невиновность, Антон вел себя спокойно и как бы даже равнодушно. А потом его вызвала для беседы заместитель директора. Эта тридцатилетняя платиновая блондинка по крайней мере выглядела как настоящая женщина, а не как кикимора. И разговоры с Антоном вела в ином ключе.
– Не знаю, что уж там между вами произошло, – говорила она, усадив Антона в своем кабинете на угловой диван и усевшись на кресло напротив него, – вы уже почти взрослые, ты уже почти взрослый, и это физиология. Оставим эту девочку, с которой ничего не произошло. Ты мне скажи другое, Антоша: а на самом деле тебя девочки уже интересуют?
Антон не понимал, куда клонит женщина, и не знал, что ей ответить на этот вопрос. Мысли его немного путались, потому что он не знал, куда девать глаза. Заместителя директора нельзя было назвать красивой женщиной. Ну, может быть, ее следовало охарактеризовать как женщину приятной внешности, но не более. Но одевалась она со вкусом, выгодно делая акценты на своей фигуре. Юбка, длиной на пару пальцев выше колен, туго обтягивала ее бедра, блузки всегда имели глубокий вырез, такой, что немного была видна грудь. Сейчас женщина сидела прямо перед Антоном, и его взгляд то и дело натыкался на ее бедра, наполовину видневшиеся из-под юбки, на ее плотно обтянутые колготками округлые колени. Она сидела, чуть наклонившись корпусом вперед, но верхняя пуговица блузки была расстегнута, и Антон видел ее пышные груди гораздо в большем объеме. Еще он разглядел, что кожа на груди и шее женщины очень нежная, словно бархатная. И от нее исходил какой-то незнакомый, будоражащий запах духов.
– Так тебя уже интересуют девочки или ты предпочитаешь только спорт?
– Я… не знаю, – замялся Антон, – дружил в школе… раньше.
– Да? – оживилась женщина. – Вы целовались? Ну, честно скажи, вы целовались с ней?
Антон кивнул, непроизвольно хмурясь от непонятного смущения и беспокойства.
– И что ты почувствовал? Я это спрашиваю, чтобы лучше понять тебя, Антоша. Ну, что ты почувствовал, когда целовал ее?
– Я не знаю! – начал нервничать Антон. – Не помню… приятно было!
– Ну что ты! – Женщина поднялась с кресла и села рядом с Антоном, обдав его новой волной незнакомых духов. – Как ты смущаешься! Ты же парень, ты должен спокойно говорить о таких вещах, тем более со мной, с психологом. Психолог – это как врач, и с ним нужно быть откровенным. Я пытаюсь понять уровень твоего физиологического развития. Итак, ты ее целовал, ощущал нежность ее губ. И? Тебе в те мгновения не захотелось большего?
Антон так разволновался, что почувствовал дрожь. Он стиснул руки, чтобы не выдать своего волнения. Мысли в голове совсем разбежались в разные стороны. А она вдруг взяла его руку в свои мягкие теплые ладони, стала говорить какие-то успокаивающие и ободряющие слова, и Антон вдруг ощутил, что его рука уже лежит на женском бедре. Она что-то говорила, а ее пальцы чуть шевелились, они вдруг начали поглаживать его руку, ладонь, пальцы. Антона охватила самая настоящая паника. Он понял, что его опять стала накрывать знакомая истома. Ужас, ему захотелось обнять эту женщину, поцеловать ее в губы, почувствовать рукой мягкость ее груди!
А дальше все было как в тумане. Она сама положила его ладонь на свое бедро и чуть прижала сверху своей ладонью. Ее горячее дыхание было где-то рядом с его ухом, и она что-то говорила о том, как Антон хорош собой, как он великолепно сложен, словно юный викинг, и нет ничего удивительного, что девочки просто тают от него. А потом он почувствовал ее губы на своем ухе, шее, влажные женские губы стали хватать его губы, впились поцелуем, он ощутил во рту ее язык…
…Когда все кончилось, он лежал рядом, тяжело дыша, положив на нее одну ногу, и мир постепенно стал проясняться. А она трепала волосы на его затылке и прижимала его горячее лицо к своей обнаженной груди.
Состояние Антона было очень сложным. С одной стороны, первый долгожданный сексуальный опыт, впервые все по-настоящему с женщиной. А с другой стороны, ему было страшно стыдно, и чувство стыда уже граничило с неприязнью, даже с некоторой брезгливостью к этой женщине.
Она велела ему вставать. Антон поднялся, стыдливо натянул джинсы, боясь поднять глаза, а она что-то говорила покровительственным тоном, затем потрепала его по спине, обещая теперь приводить его к себе в кабинет часто. Было уже поздно, и весь корпус спал. Антон зашел в душ и целый час смывал с себя мерзкие и сладостные ощущения.
Потом что-то случилось. Заместитель директора ушла в отпуск и не вернулась, говорили, что ее перевели куда-то в министерство. Антон облегченно вздохнул и попытался побыстрее забыть все, что у него произошло с этой женщиной. Позже в его жизни бывали романы, но до серьезных отношений никогда не доходило. Антон чувствовал, что целоваться с женщиной, к которой у него нет любви, он не может. Сразу всплывали в памяти «те» ощущения…
Дорога пошла на подъем. Антон почувствовал, что мотор теряет обороты, и переключился с пятой на четвертую скорость, а потом и на третью. Машина уверенно шла в гору, небольшой поворот, и прямо перед капотом Антон с неудовольствием увидел желтую необъятную корму дорожного скрепера. Тихоходная машина еле ползла со скоростью едва ли больше двадцати километров в час. Он посмотрел на сплошную разделительную и подумал, что в данном случае имеет право на обгон тихоходного транспортного средства.
Включив поворотник, взял чуть левее, чтобы убедиться, что нет встречных машин, и уверенно пошел на обгон. Отлично, теперь педаль до пола, и через двадцать минут он будет на месте. Белые «Жигули» с проблесковым маячком на крыше Антон увидел сразу, а потом с некоторым беспокойством наблюдал, сбавляя скорость, как полицейский вышел на обочину и вытянул горизонтально жезл.
Невнятно представившись, старший лейтенант взял у Антона документы, внимательно прочитал доверенность и, кивнув ему в сторону своей машины, где сидел его напарник, велел:
– Садитесь в машину.
Антон сел на переднее сиденье и собрался было уже вступить в диалог с капитаном по поводу того, что последним постановлением по ведомству не рекомендовано останавливать без серьезных оснований автомашины вне стационарных постов. Но его огорошили тем, что он совершил нарушение, грозящее ему лишением водительского удостоверения на срок до двух лет. Уверенный в своей правоте, Антон стал доказывать, что имел полное право пересечь сплошную, потому что обгонял транспортное средство, которое в принципе не может ехать со скоростью даже в тридцать километров в час. Капитан с ехидной ухмылкой осадил его цитатой из соответствующего пункта правил, где подобная ситуация предусмотрена, но только с четкой оговоркой, что транспортное тихоходное средство должно быть снабжено соответствующей табличкой. На скрепере ее, конечно же, не было.
