– Откуда такие мысли?
– А он чуть ли не с первого дня в Каменске стал за дочкой мэра ухлестывать. Кое-кто из местных ребятишек, с кем она дружила, считает, что он был ее телохранителем. Но это, по-моему, детский треп. Ее выдумка.
– Так почему же он уволился из органов, если у него «волосатая лапа» есть? Наоборот, надо бы пользоваться моментом, что головы рубить стали, занимать освободившиеся должности. Какого хрена он вообще в Каменск распределился после института? Это такой блат у него необычный?
– А может, с умыслом? Там легче вылезти в начальство, послужить на большой должности, а потом вернуться в областной центр на аналогичную должность. Только ты, Сережа, забываешь, что он там человека убил. Пусть и вооруженного преступника, когда защищал гражданское лицо, но, как-никак, офицера полиции. Как раз в таких случаях, от греха подальше, из органов тихо и уходят. Опять же, с его личными качествами вяжется. Он в Каменске двоих вооруженных преступников один взял. Голыми руками. Это чего-то стоит, а?
Когда Антон подошел к машине Боруцкого, тот сидел уже один. Разумеется, Сергей Михайлович изобразил, что только что подъехал, выкроив минутку в своем плотном деловом графике. Значит, он наблюдал за их встречей с Андреем Краюхиным, делал последние выводы. А что он предложит, какую работу?
– Давай, падай, – кивнул Боруцкий через опущенное стекло на соседнее сиденье в машине. – Прокатимся немного, поболтаем.
Антон без лишних вопросов залез в салон. И сразу, несмотря на опущенные стекла, почувствовал характерный запах сигарет. Душистый такой запах, заметный. Он отметил, что надо выяснить, какие сигареты так пахнут, потому что Боруцкий курил «Кент».
Самое опасное для Антона было выдать себя нетерпением, поспешностью, заинтересованностью. Это все можно истолковать как простое и вполне объяснимое желание поскорее найти работу, а можно и по-другому – как реакцию молодого неопытного оперативника полиции, которого внедряют в криминальную среду.
Антон залез в машину, пристегнул ремень безопасности и стал равнодушно смотреть в окно. Он всем своим видом показывал, что нервы у него железные, что эмоции – баловство не для него. Ему хотят предложить работу? Предлагайте. Он скептик и не думает, что ему предложат что-то приемлемое, он и сам долго не может найти работу по душе. Но раз позвали, то надо выслушать. Антон повернул голову и мысленно представил, что он курит в машине, а потом выбрасывает окурок за окно. Куда окурок отлетит? На подходящем расстоянии лежали три окурка: два белых и один коричневый. Антону даже показалось, что коричневый еще дымится. Жалко, нельзя вылезти и подобрать его…
И опять начался тягомотный разговор «ни о чем». Боруцкий крутил руль, лавируя по переполненным улицам большого города, сетовал, что в этом году рано наступила жара, мимоходом поинтересовался, что удалось из работы подыскать Антону, согласился, что найти что-то путное сложно, потом ударился в рассказы о каких-то случаях из жизни. Антон понимал, что Боруцкий не хочет говорить о деле в машине и в черте города, что он куда-то вывозит Антона, где и состоится настоящий разговор. Проколоться Антон вроде нигде не успел, значит, разборок с «засланным ментом» быть не должно. Хотя и к этому Антон был готов.
Боруцкий свернул с Уфимской трассы и остановился у основания невысокого пологого пригорка, поросшего прямыми молодыми соснами.
– Пойдем, прогуляемся, – предложил он, отстегивая ремень безопасности. – Свежим воздухом подышим, хвоей.
Антон молча вылез из машины и пошел рядом с Боруцким. Так молча они неторопливым шагом прошли метров пятьдесят. Наверное, воздух действительно был хорош, но Антон его сейчас не воспринимал. Он настроился на серьезный разговор, и красоты природы для него не существовали.
– Значит, не нашел ты работу? – спросил Боруцкий и, не дождавшись ответа, неожиданно предложил: – А может, в ментовку вернешься? Могу устроить. Связи у меня там остались такие, что уголовника запросто начальником РОВД и полковником сделаю. А?
– Это не для меня, – равнодушно бросил Антон.
– Что так? – Боруцкий даже остановился. – Чем тебе полиция так не угодила? Вроде и образование соответствующее, и диплом с отличием.
– Образование никогда не помешает, а диплом… У меня просто память идеальная. А в полиции я не хочу работать, потому что слишком много начальства, большинство из которых я не только не уважаю, а просто презираю. Недоумки, необразованные хамы и выскочки. Это не организация, а пародия какая-то. Ладно бы, хоть правоохранительной деятельностью занимались, так нет же, такое ощущение, что полиция существует только для того, чтобы кто-то имел генеральские должности и погоны. И получал соответствующие оклады, а потом и пенсии. Организация сама для себя!
– А чего ж ты в нее подался-то?
– Да… – усмехнулся Антон и махнул рукой, – романтика, инфантильность. Хотел легально применить свои таланты и наклонности. Не получилось.
– А не совсем легально применить их не хочешь?
– Как это? В частной службе безопасности?
– Считай, что так.
– А что за фирма?
– Эта фирма – я. Я, и все! Это чтобы ты в дальнейшем не задавал лишних вопросов. У меня свой бизнес, но суть его тебя, как хорошего преданного работника, не должна волновать. Ты ведь намерен стать хорошим и преданным работником? Понимаешь же, что хорошие деньги платят как раз за это, а не просто за стальные мышцы и хорошую реакцию.
– А вам от меня нужны стальные мышцы и хорошая реакция?
– Ты ведь искал работу в службе безопасности? – вопросом на вопрос ответил Боруцкий. – Вот я тебе ее и предлагаю. Будешь моим личным «безопасником», я бы даже сказал, офицером для особых поручений.
– Каких поручений? – спросил Антон и посмотрел Боруцкому прямо в глаза.
Бывший подполковник взгляд выдержал и твердо повторил:
– Особых. Таких, каких я никому не смогу поручить. Понимаешь? И главное условие: ты ни от чего не отказываешься.
– Это очень дорогое условие.
– Согласен. Очень дорогое. Скажем так, я буду ежемесячно платить тебе по полтиннику. Это твой страховочный оклад. За него ты должен жить спокойно и всегда быть готовым выполнить мое задание. Ходи в тренажерный зал, поддерживай форму, питайся нормально и калорийно. А за каждое задание, в зависимости от сложности, я буду платить тебе отдельно. Там такса будет совсем иная.
– Понял, – кивнул Антон. – Я согласен, но только при одном встречном условии.
– Да-а? – удивился Боруцкий. – И что же это за условие?
– Я вам продаюсь не навечно. Я сам решаю, сколько лет на вас работать. Причина простая: меня интересуют только деньги. Как только заработаю у вас достаточную сумму, я уеду. Из страны, если вам нужны уточнения.
Боруцкий некоторое время стоял и смотрел на Антона такими глазами, будто хотел залезть внутрь него, посмотреть на него изнутри. Очевидно, представление о нем он уже составил, и это произошло не сегодня и не вчера.
