– Мы проверяли всех…
– Да или нет? – настаивал Дронго.
Нодар посмотрел на Тамару, потом в окно. Увидел, что к кафе
подъехали сразу несколько машин с сотрудниками его отдела, и тяжело поднялся со
стула, чтобы выйти на улицу. Только тогда повернулся к Дронго.
– Да, – отчеканил он и пошел к выходу.
Дронго вышел вслед за ним. Нодар коротко раздавал указания:
проверить номера машин, приезжавших к кафе, уточнить обстоятельства нападения
на Дронго и его собеседника у здания Министерства иностранных дел… Закончив
разговор с сотрудниками, он подошел к Дронго.
– Не знаю, что с вами делать. У меня приказ министра выслать
вас в течение суток, но за это время многое изменилось. В городе уже работают
сотрудники ФБР, которые расследуют сразу два убийства – Гургенидзе и Джибладзе…
– У нас есть еще пять дней, – напомнил Дронго. – Разрешите
мне остаться. Я действую на ваших врагов как хорошая приманка. Они уже дважды
пытались доказать мне серьезность их намерений. Не убить, а именно показать,
насколько опасная ситуация в стране. Это тоже стратегия. Стратегия страха.
– Хорошо, – согласился Нодар. – Возьму ответственность на
себя. Можете остаться. Но не предпринимать ни одного шага без моего согласия.
Договорились?
– Да. Сегодня уже поздно, а завтра мне нужно встретиться с
бывшим помощником Гургенидзе и руководителем фармацевтической компании, где
работала дочь генерала.
– Зачем? – не понял Нодар. – При чем тут его дочь?
– У меня собственные методы расследования, – уклонился от
ответа Дронго. – А вы лучше проверьте все машины, которые сюда приезжали. Я
имею в виду наших гостей. И постарайтесь понять, почему они так неожиданно
уехали. Как раз перед прибытием ваших сотрудников.
– У Мераба сегодня будут дежурить двое наших офицеров, –
сообщил Нодар. Затем посмотрел на Тамару и пожал плечами. – Трое, если она
захочет остаться. Мне кажется, Тамара в вас влюблена. Она говорила, что вы
знакомы уже много лет.
– Да, много лет, – кивнул Дронго. – Спасибо за понимание,
Нодар.
Он отмахнулся.
– Получается, что, вызвав вас сюда, я невольно спровоцировал
убийство полковника Джибладзе. Если все действительно так, никогда не прощу
себе этой ошибки.
– Мы еще многого не знаем, – заметил Дронго. – Нужно понять,
чего именно они хотят. Какую цель преследовали эти убийства. Только уж потом
винить себя за ошибки.
Нодар приказал отвезти их к Мерабу. Был уже вечер, когда они
подъехали к дому. Мераб не удивился их возвращению, словно не сомневался, что
Дронго не улетит. Он улыбнулся гостю и сообщил, что приготовил вкусный ужин.
– А вино у вас осталось? – полюбопытствовал тот. – Мне
понравилось ваше вино.
– Очень хорошо, – обрадовался Мераб, – идемте на кухню, я
все приготовил. Сегодня мне привезли настоящее кахетинское. И Тамару мы не отпустим.
– Нет, – отказалась она, – мне нужно поехать домой,
переодеться. Я вся пропахла кухней. Извините меня, Мераб, сегодня я не смогу
остаться.
Старик пожал плечами и шаркающей походкой ушел на кухню.
– Я действительно не могу остаться, – повернулась Тамара к
Дронго. – Извини, но у меня так кружится голова. У нас был сложный день. Мне
нужно домой. Переодеться, встать под холодный душ… И немного прийти в себя.
– Мне показалось, что ты останешься, – мягко произнес
Дронго.
– Уже поздно, – она показала пальцем в сторону гостиной, где
на диване расположились сразу два офицера охраны, которых прислал Нодар.
– Ты их стесняешься? – спросил Дронго.
– Не очень, – улыбнулась она. – Я уже давно никого не
стесняюсь. Просто устала. Очень устала. И хочу немного отдохнуть. Извини,
сегодня я не могу остаться.
Он много раз ругал себя за то, что, если женщина отказывала,
никогда не настаивал. Среди его знакомых было много мужчин, которые считали,
что только решающий штурм может привести к успеху. И добивались своего изо всех
сил, невзирая на отказ. Дронго так не умел. В своей профессиональной
деятельности он был упрям и неистов, а в отношениях с женщинами проявлял
непонятную покладистость. Никогда не настаивал, никогда не был настойчивым. Дронго
не принимал правил игры, когда женщина флиртовала или кокетничала. Но и сам во
второй раз уже ничего не предлагал.
– Жаль, – пробормотал он, протягивая руку. – Спасибо тебе,
Тамара, кажется, ты сегодня опять меня спасла.
– Неправда, – возразила она, – счет равный, сегодня ты спас
меня. Поэтому мы в расчете. Спокойной ночи. Постарайся не увлекаться вином
Мераба. Особенно кахетинским. Иногда оно у него сильно бьет в голову. Иначе
завтра ты не сможешь ни с кем говорить и пропустишь целый день.
– Больше стакана не выпью, – пообещал Дронго, – вино у него
очень неплохое.
Он не сдержал слова. За ужином выпил три стакана вина. И,
поднимаясь к себе в комнату, чувствовал, как его качает. Пять дней, вспомнил
он, перед тем как заснуть. Осталось пять дней.
Утром у него действительно болела голова, но
предусмотрительный Мераб принес какую-то жидкость, напоминающую мяту, смешанную
с водкой. Напиток подействовал отрезвляюще. Голова очень скоро перестала
болеть, и Дронго с удовольствием съел яичницу в ожидании Тамары. Но она не
приехала. Он прождал целых полчаса, прежде чем Тамара позвонила и сообщила, что
не сможет сегодня с ним увидеться. Вместо нее появился вчерашний громила,
который был обижен на Дронго и Тамару за их побег. Он сухо поздоровался с
Дронго, не протягивая руки, и они поехали в представительство фармацевтической
компании, где их уже ждал предупрежденный об их визите Гурам Мирцхулава.
Представительство компании располагалось в отремонтированном
трехэтажном особняке недалеко от ТЮЗа, на другой стороне Куры. Охранник,
стоявший в дверях, придирчиво проверил документы, после чего вызвал секретаря.
Молодая девушка в немного приталенном пиджаке и очень короткой мини-юбке
появилась перед ними через несколько секунд. Она деловито улыбнулась гостям и
повела их на третий этаж. В здании, кроме представительства фармацевтической
компании, находились офисы еще двух компаний. Через минуту они уже сидели в
роскошно обставленном кабинете господина Мирцхулавы.
Хозяин оказался молодым человеком, лет тридцати пяти. Дронго
оценил и дорогой костюм своего собеседника, и его модный галстук, и итальянскую
обувь. Было заметно, что этот человек несколько лет провел за рубежом и привык
к хорошей одежде, как привыкают к собственному автомобилю или к удобным
тапочкам. У него были зачесанные назад волосы, крупный нос, большие глаза и
усики над тонкими губами.
Сопровождавший Дронго офицер вышел в приемную, и они
остались вдвоем с хозяином кабинета. Секретарь внесла две фарфоровые чашечки с
кофе и тоже удалилась. Дронго подумал, что такую точеную фигурку нужно сразу
записывать в топ-модели.
