До встречи два с половиной часа, и хорошо, что слежку он заметил именно сейчас, а не на два часа позже. Потом у него просто могло не хватить времени на то, чтобы «сбросить хвост». Наблюдатели не должны понять, что он о них знает и уходит от слежки умышленно.
И началась игра. Сложная, продолжительная, выматывающая. Через час, через два приходит усталость, невольно начинает казаться, что ты достаточно помотал наблюдателей, что они уже расслабились, убедились в своей невидимости, и совершить давно подготовленный, хорошо продуманный шаг. Один шаг, и тебя нет, причем без всяких подозрений со стороны наблюдателей. Они тоже устали, они резонно могут предположить, что в такой толпе немудрено потерять человека. Это же огромный торговый центр, или людная площадь, или вокзал, где постоянно крутится водоворот людских тел. И все делается ради этого момента. И именно в этот момент главное – не ошибиться. Ни в анализе своего положения, ни в анализе положения преследователей. Исчезнуть в родном, хорошо знакомом городе несложно, сложно сделать это так, чтобы наблюдатели отнесли потерю на своей счет, а не на твое мастерство. Вот чего ты должен умудриться не показать им – мастерства.
На этот раз в планах Антона не было людных мест. Он полагал, что в прошлые разы и так достаточно помотался по ним, поэтому добросовестно стал обходить и объезжать на общественном транспорте мебельные магазины. Он внимательно и придирчиво выбирал себе диван, общался с продавцами-консультантами, пробовал посидеть и полежать. А посвятив этому занятию ровно два часа, ушел из-под самого носа наблюдателей. И сделал это просто, элегантно и совсем не подозрительно. Просто запрыгнул в заднюю дверь уходящего с остановки трамвая. То, что его немного прищемило дверьми, было сущей ерундой.
Он не видел, сдавленный телами других пассажиров, как повели себя наблюдатели. Могли сообщить по рации другой группе, но это вряд ли. Скорее всего, второй группы просто не существует. И сделать они могут только одно – броситься за трамваем на машине. Либо подозвав свою, либо поймав ее на дороге. Они именно так и сделали, но потеряли целых четыре минуты и догнали трамвай, когда он трогался уже со следующей остановки. Быстрый беглый осмотр показал, что объекта на остановке нет, возможно, он еще в трамвае, ведь трамвай шел в сторону большого мебельного магазина, а до него две остановки. Они добросовестно «вели» трамвай, а Антон все же сошел на той самой, следующей, остановке. А не заметили его, точнее, не узнали, потому что глаз наблюдателей был «замылен» на черную куртку и светловолосую голову. Для этих целей Антон ежедневно тренировался дома, чтобы в одно мгновение снять, вывернуть свою «двустороннюю» куртку и снова надеть. На него просто не обратили внимания: синяя куртка, глубоко сидящая на голове бейсболка, большие темные очки и походка совершенно иная – без прихрамывания и подволакивания ноги, совершенно другой тип.
Ровно в назначенное время Антон вошел в дверь конспиративной квартиры.
– Что такой заморенный? – внимательно посмотрев на подчиненного, спросил Быков. – Кроссы со своими павианами бегаешь?
– Да нет, опять была дежурная слежка, пришлось помотаться.
– Слушай, меня это беспокоит! Ты уверен, что у них нет основания подозревать тебя в связи с полицией?
– Да нет же, Алексей Алексеевич, – устало улыбнулся Антон. – Я уверен, что это просто одна из регулярных проверок. Никому они до конца не верят. А если верят, то только тому, кто сильно у них замарался. Да и то, – махнул он рукой, – таких тоже подозревать можно. Например, в том, что мы кого-то завербовали, и он теперь отмаливает страшный срок сотрудничеством со следствием.
– Черт, – нахмурился, насколько это можно было сделать при его неподвижном лице, Быков, – я все-таки склонен пустить за тобой наших ребят и установить этих наблюдателей. По крайней мере, мы узнаем, на кого они работают.
– Не стоит, Алексей Алексеевич! Мы же обсуждали это с вами.
– Должны же мы узнать наконец, кто стоит за этим твоим Сливой!
– Узнаем, скоро узнаем. Мне сердце вещует.
Быков с сомнением посмотрел на расплывшегося в улыбке Антона и с сомнением покачал головой:
– Откуда такая уверенность и такой оптимизм?
– В том числе и вот отсюда, – Антон полез в карман и вывалил на стол перед шефом несколько гильз и деформированных пуль от новых автоматов, что вчера привез на стрельбище Проня.
Полковник уставился на металл без всякого выражения. Антон даже на миг разочаровался. Он-то рассчитывал несколько на иной эффект. Ну, и на некоторую похвалу. Быков взял одну гильзу, покрутил в пальцах, одновременно доставая другой рукой из внутреннего кармана пиджака очки. Водрузив их на нос, он стал рассматривать гильзу, потом поочередно обе деформированные пули, которые Антон умудрился разыскать на стрельбище. Обе были бронебойными.
– Я так понимаю, – пробурчал полковник, – это с вашего полигона. И кто же стрелял этими пулями?
– Мы и стреляли.
– Значит, ты и автоматы видел? – оживился Быков.
– Не просто видел, но и внимательно рассмотрел и пострелял. А что? Что-то в этих автоматах не так? Я, честно говоря, ни в армии, ни в институте на боевой подготовке такого не видел.
– А почему ты их должен был видеть в армии и в полицейском вузе?
– А потому, что это оружие предназначено не для мотострелковых подразделений. Как минимум в виде штурмового оружия армейского спецназа или спецсил МВД и ФСБ. Между прочим, пуля, которую вы сейчас вертите в руках…
– Вижу, бронебойная, – проворчал Быков и швырнул пулю на стол.
Он полез в нагрудный карман пиджака, долго там рылся, а потом извлек точно такую же гильзу, как те, что привез Антон. Аккуратно поставил ее на стол, а рядом установил другие. Антон как завороженный следил за руками шефа и не сразу сообразил, что Быков выжидательно смотрит на него. Объяснений вообще-то ждать следовало именно от Быкова.
– А я вам всегда говорил, – с вызовом сказал Антон, – что за Сливой не только контрафакт и помидоры, за этой ширмой что-то серьезное.
– Не отвлекайся, – одернул его полковник. – Сходство ты уловил, но выводы делать пока рано. Слушай теперь, что скажу я. Эту гильзу я подобрал на нашем стрельбище. И не после выполнения нормативов офицерами и сержантами в рамках планов боевой подготовки их подразделений. Несколько старших офицеров развлекались с табельным и иным оружием по собственной инициативе. Гильзы они постарались собрать, но, как видишь, некоторые из них имеют обыкновение закатываться в потаенные уголки помещения. – Он довольно улыбнулся своей улыбкой каменного изваяния с острова Рапа-Нуи и постучал ногтем по столу возле своей гильзы.
Антон знал тир УВД. Никаких потаенных уголков там не было и быть не могло. Длинное, как два железнодорожных вагона, помещение и двенадцать столов с экранами, отделяющими стрелков. Все остальное – каменный пол и стены со звукопоглощающим покрытием.
– А оружия этого ты не знаешь, – кивнул Быков. – Оно наше, отечественное, только широкого применения не нашло. Это пистолет-пулемет «ПП-90 М1». Короткоствольное автоматическое оружие с мощным останавливающим действием. Создавалось как универсальное, с возможностью экспорта. Рассчитано на наш российский 9-мм патрон «7 Н21», на его бронебойный аналог, а также на натовский 9-мм патрон.
