Анатолий Столетов за эти пятнадцать минут передумал столько, сколько, наверное, не размышлял за всю свою сознательную взрослую жизнь. Видимо, это неизбежно, когда сидишь рядом с трупом в машине и ждешь, что кто-то решит твою судьбу. И не тот кто-то, кто покрывал твои делишки, кто отдавал распоряжения сделать то-то и то-то. Получилось, что с уголовниками они ходили в корешах. Те торговали пиратской продукцией, а они с Коткиным их прикрывали. И партии продукции на дорогах прикрывали. И вразумляли несговорчивых, трясли на дорогах по полной программе тех, кого начальство велело припугнуть. Сами они никого не убивали, а вот то, что уголовники Сливы убивали, – это знали точно. Начальство знало точно. Не свое начальство, не штатное, а полковник Нагатин. Свое начальство интересовали только «бабки». Ты хоть тресни, а каждую неделю две «штуки» сдай. А когда у кого-то наверху день рождения, когда День милиции, тьфу, День полиции, то это отдельно.
Как это сами не убивали, а из-за чего все началось-то, говорил ведь Славке, что бы не рисовался с пушкой. Вот и выстрелил в ту девушку. Хотя… Дурь все это, как и то, что по пьянке по улицам на машине летали. От Нагатина попало, конечно, но он сказал, что ничего не будет, что он прикроет. А потом велел кое-кому рты прикрыть, потому что свидетели нашлись.
А как все безоблачно было, круто! Никто не указ, никого не боялись, а потом раз, и… Что это за тип такой, откуда он взялся? Оказывается, он из Управления собственной безопасности. Выходит, внедрен был к Сливе специально. Вот мы и подставились со Славкой. Хотя ему-то теперь все равно, а мне расхлебывать. И на Нагатина теперь надежды никакой, потому что вон как лихо за все взялись. А как не взяться, если бомба, если террористический акт? Теперь не своих бояться надо, теперь ФСБ подключится. Хоть вставляй в рот ствол и жми на курок.
Дверца машины распахнулась, и Столетов увидел наклонившегося к нему со стороны тротуара подполковника Реутова – командира батальона. Аж щеки трясутся, как злится. Конечно, при его сытой комплекции не только щеки затрясутся, сука! Вот из-за кого все беды, вот с кого все началось, вот кто заставлял поборами заниматься!
Анатолий Столетов до того себя довел за это время, которое ему пришлось после встречи с полковником Быковым сидеть в бездействии, что стал ненавидеть всех вокруг. Он уже забыл, что в полицию пошел как раз за этим. Именно в ДПС пошел, потому что там можно «брать на лапу». Сам пошел, по своей инициативе.
– Вы че тут делаете! – с брезгливой ненавистью выпячивая нижнюю челюсть, стал орать Реутов. – Вы где должны сейчас быть!
Анатолия всегда бесило такое отношение к инспекторам. Ведь они же кормили Реутова своими подношениями. Понятно, что он большую часть отдавал наверх, по инстанции, но и ему оставалось прилично. А он всегда разговаривает так, как будто презирает своих подчиненных. Или зажрался до такой степени, что считает себя великим и важным начальником, а остальные мусор, падаль? Он и с водителями разговаривает «через губу», когда к нему приходят отстаивать свою правоту.
Столетов хотел ответить какой-нибудь грубостью. Ведь теперь он важный свидетель, поэтому его не особенно и тронешь. Да и из органов он, скорее всего, полетит. А вот взять бы напоследок и сдать Реутова с его поборами! Хотя хрен его прошибешь, да и своя у него «крыша» наверху. Язык Столетова не повернулся ни на грубость, ни просто на ответ.
– Обнаглели совсем, уроды! – продолжал орать подполковник.
И тут до Анатолия дошло, что он сам свыкся уже с мыслью, что в машине сидит один, а вот Реутов-то ничего не понял. Он орет на старшего наряда, на Коткина, который сидит, свесив голову и надвинув фуражку на лоб, и даже глаз на командира не поднимает. Внутри у Столетова все оборвалось и ухнуло куда-то в бездонную глубину. А дальше произошло то, что и должно было произойти. Разозленный Реутов наотмашь врезал по голове Коткина, сбив фуражку. По его мнению, это должно было привести в чувство зарвавшегося инспектора. Если его кто-то через командира полка все время куда-то забирает, то это не значит, что можно на своего командира класть…
Коткин как-то странно качнулся от удара и стал валиться вправо, в сторону открытой двери. Фиксатор ремня безопасности не сработал, потому что вытягивался он плавно, без рывков, и пристегнутое им тело все валилось и валилось. Реутов сначала взбеленился, что старший лейтенант решил над ним поиздеваться, но вдруг увидел окровавленную рубашку на его спине и пулевое отверстие. Спинка сиденья тоже была в крови.
Тело завалилось почти горизонтально и ткнулось головой в колени подполковнику. Ткнулось, как полено. Реутов не мог даже найти в себе силы, чтобы отскочить в сторону. Он окаменел от неожиданности и нелепости всего происходящего. Его машина, его инспектора спокойно стоят возле вокзала, хотя должны находиться на другой точке. А на деле все оказалось еще хуже. Один из них мертвый, а второй спокойно сидит рядом. Наяву ли все это? Не сумасшествие ли это? Как это может быть, чтобы голова была такая жесткая и холодная?
Наверное, подполковник Реутов мог бы и шагнуть к грани сумасшествия, потому что слишком привык к тому, что его должность, его подчиненные, вообще его служба существует для того, чтобы к нему текли деньги. Что такое зарплата, это так, формальность. И служба – формальность. Главным давно уже стала схема поступления денег и переправка их наверх. Давно уже велись учеты, составлялись планы. Это была другая система, которая поглотила предыдущую – систему безопасности дорожного движения. Аварии, людей давят? Сами виноваты, уроды! Лезут куда их не просят, переходить дорогу не умеют, поубивал бы, чтобы работать не мешали!
Но Реутову не дали сделать последний шаг к умопомрачению. Рядом остановилась машина, из которой выскочили парни в «гражданке». Одни стали вытаскивать с водительского сиденья старшего лейтенант Столетова, и тот послушно вылез, а чьи-то сильные властные руки схватили за локти самого Реутова. Кто-то сунул под нос удостоверение, и глаза подполковника выхватили только два слова «… собственной безопасности». Он машинально успел подумать, что и эти тоже… Что же такое стало твориться, почему раньше так хорошо было…
И примерно в это же время другие люди, так же под локти, вытаскивали из черного «БМВ» солидного человека с таким же солидным брюшком. Он пытался что-то возразить, напугать связями, до него еще не дошло, что это не просто другое удостоверение, предъявленное ему при задержании, это не просто слова «Федеральная служба безопасности». Это уже другой уровень ответственности.
Полковник Нагатин никак не мог понять, почему это вопросами изготовления и сбыта контрафактной продукции занимается ФСБ. Если причина задержания в этом.
Омоновцы, перекинув ремни автоматов через плечо и переговариваясь, пошли куда-то в дальний конец улочки. Два майора подошли и забрали телефон. Мужчина в гражданской одежде пожал руку Быкову, похлопал по плечу Антона и стал махать призывно рукой. Задом, обдав всех струей выхлопных газов, подъехала машина «Скорой помощи».
Антон понял, что его сейчас увезут, что все кончилось, и кончилось благополучно. Быков отправится работать, сейчас у него работы прибавится не на одну бессонную ночь, и ему будет не до Антона. Значит, надо успеть именно сейчас сказать то, что Антон давно собирался. Быков опять начнет ворчать, ругаться, но правота ведь на стороне Антона.
