Аслан быстро все с себя стянул и голый, мохнатый, а в просветах волос желчно-желтый, забрался в ванную.
Он мылся и напевал какую-то лакскую народную песню.
– Я иду! – сказал Аслан из ванной.
Он вышел в полосатом махровом халате, который всегда ждал его в ванной, зашел в спальню и обомлел.
На двуспальной кровати спиной к нему сидел широкоплечий мужик. Этот мужик держал в руке надкушенный бутерброд с красной икрой, который явно только что взял со столика на колесиках.
– Танюша! – с удивлением произнес Аслан. – Это кто?
– Это мой друг, – вызывающе сказала она.
Татьяна сидела на краю кровати в сексуальном пеньюаре. И тут кровь ударила в голову Аслану, он зарычал, бросился в коридор, на кухню:
– Какой друг! Ты ненормальная!
Он увидел кухонный нож, которым она нарезала сыр, и в руке с ним побежал в спальню.
Мужчина даже не обернулся.
– Эй, кто ты, олень! – Аслан занес нож над этой широкой спиной.
В этот момент мужчина резко обернулся, перехватил руку с ножом и будто нечаянно нож пристал к горлу Аслану – на пол брызнула кровь.
– Кто я? Ты меня не помнишь? Я Илья…
Зрачки Аслана на мгновение вздрогнули.
– Узнал… гаденыш…
Илья не отпускал руку Аслана, и нож все глубже погружался тому в шею. Аслан задрожал, захрипел – началась агония. Татьяна отвернулась. Только когда Аслан обмяк, Илья отпустил его на пол.
– Все… – Илья осмотрел лежащее в нелепой позе тело. В руке Аслана еще был сжат нож… – Я уйду, а ты через полчаса вызывай «Скорую», ментов. Скажешь, что я в состоянии аффекта выбежал на улицу. И сама только что отошла от потрясения…
– Хорошо, – Татьяна уже успокоилась и с презрением посмотрела на полуголое тело, лежащее возле широкой двуспальной кровати.
* * *
К шести часам утра офис риелторской компании «Золотой лев» был полностью восстановлен. Рабочим осталось убрать мусор. А этого, когда ноги уже не держат от бессонной ночи, никому делать не хотелось. Тем более, убирать мусор – задача разнорабочего. А разнорабочего в бригаде монтажников стеклопакетов, собранной наспех и не в рабочее время, в данный момент не было.
– Ну, хорошо, – принимая работу, проговорил Гамзат, – вроде справились. Сегодня шеф еще посмотрит, и если что – вас вызовет.
– Не вопрос, хозяин, – сказал улыбчивый рабочий, – но сделано на совесть – погляди, косяки ровные, проемы заново отделали.
– Ладно, убирайте бардак и сами убирайтесь, – Гамзат уже валился с ног от усталости.
Пока рабочие вставляли окна, они с Мансуром пили коньяк и резались в очко, поэтому к утру у обоих все плыло перед глазами.
Рабочие нехотя собрали одно ведро строительного мусора. А таких ведер, по крайней мере, должно было набраться пять. Самый молодой пошел выбрасывать ведро к бакам во дворе. На улице он заметил дворника.
– Эй, мужик, – позвал рабочий. – На бутылку хочешь заработать?
– А что?
– Убери в той конторе.
– Э, не. Моя территория отсюдова дотудова. Бумажки погонять – и делов, а у вас камни таскать.
– Да я уже самое тяжелое вынес… А на две бутылки хочешь заработать?
– На две? – сощурился дворник. – Ладно уж.
Рабочий завел дворника в офис.
– Это кто? – спросил Гамзат и затуманенным взглядом обвел вновь пришедшего.
– Подсобный рабочий.
– Давай, только быстрее.
– Хозяин. Он все уберет, а с нами рассчитаетесь?
Гамзат отсчитал рабочим причитающуюся сумму. Те «отслюнявили» две бумажки дворнику и покатили в своем «Рено»-«кенгуру» восвояси.
– Мужик, чего стоишь, шевели клешнями, – проревел Гамзат.
Мансур развалился на столе шефа, хлопал глазами, уставившись в потолок, и уже начинал засыпать. Дворник собрал одно ведро и потащил на улицу, но долго не возвращался. Гамзат посмотрел на кучу мусора возле окна и злобно проговорил:
– Где этот гребаный урод! Что, я буду это сам убирать? – он с силой пнул мусор.
В ту же секунду весь мусор полетел в лицо Гамзату – раздался оглушающий взрыв.
Только что вставленные европакеты вылетели из проемов, рассыпаясь в воздухе тысячами острых осколков, и сияющим градом осыпали асфальт перед конторой. С креплений на стене дома сорвалась вывеска – «ЗОЛОТОЙ ЛЕВ» и с грохотом треснула, разделившись на три части: «ЗОЛ», «ОТ» и «ОЙ ЛЕВ».
В тот же день полицейские обнаружили, что стены кабинета директора риелторской компании сплошь были покрыты темными пятнами. Позже анализ ДНК показал, что это были останки двух человек.
40
Ночью прошел летний дождь. Он умыл улицы города. И когда встало солнце, город сиял, как первоклассник первого сентября.
С самого утра на главной площади кипела подготовка к празднованию дня города. Пик народных гуляний будет вечером, а сейчас, в первой половине дня, состоится торжественное выступление высших чинов из мэрии. Рабочих в новенькой оранжевой спецодежде поднимали в люльке железные лапы спецтехники. На высоких флагштоках устанавливались большие яркие триколоры. Десятки воздушных шаров надували гелием, связывали их гроздьями. Огромным разноцветным виноградом они взмывали в воздух и, привязанные к металлическим мачтам, тихо кружились под дуновениями несильного ветра.
Рабочие установили сцену и синюю трибуну. А за ней подняли собранный из блоков экран. На нем планировали транслировать выступление начальников, а вечером – концерт.
– Раз, раз… Раз, два, три, – рабочий по сцене проговорил в один микрофон. – Раз, раз, – начал проверять следующий. – Ну-ка вруби на всю! – попросил он своего товарища, сидевшего за микшерским пультом. – А ты, Слава, вруби экран.
– Р-р-раз, – заревел из огромных динамиков голос.
На экране рабочий в спецодежде стоял за трибуной. Он помахал руками, словно приветствовал толпу.
– Порядок? – спросил он.
– Порядок! – крикнул ему из-за пульта звуковик.
– У меня тоже все в норме, – громко сообщил парень, сидящий за компьютером в открытом настежь вагончике.
– Ну, что на пиво? – в микрофон выпалил рабочий по сцене и тут же спрятался за трибуной.
Он, пригнувшись, побежал по подмосткам.
– Слава, ты чего микрофон не вырубаешь?.. – сказал он звуковику.
– Да ладно, никто не услышал, – ответил тот.
Три приятеля отправились к палаткам, которые устанавливали по периметру площади. А к вагончику, где стоял компьютер, подошли одетые в спецодежду парень и девушка.
