– Молодые люди, Христом Богом прошу, помогите бездомному похмелиться.
– Мужик, иди своей дорогой, денег нет, – ответила за всех Маша и махнула рукой, чтобы он отваливал.
– Оставьте хотя бы пиво допить.
– Ты что, плохо понял? – угрожающе привстал Клещ.
– Все, ухожу, ухожу. – Перейдя через дорогу, бомж огляделся, подошел к стене дома и начал на нее мочиться. Через пятнадцать секунд на улицу выбежали охранники и, матерясь, побежали за виляющим из стороны в сторону бомжом.
– Оперативно сработали, – заметил Порубов.
– Эх, жалко мужика, надо было дать пару рублей, – вздохнул Клещ.
В обед трое людей в спецовках ремонтников, с чемоданчиками и складной лестницей, зашли на подземный паркинг. Охранники на въезде остановили их и стали внимательно изучать документы.
– Пацаны, чего так долго? Давайте быстрей, уже обед, жрать охота.
– Помолчи, умник, успеешь, – хмуро посмотрел на торопливого рабочего с трехдневной щетиной один из охранников.
– Да ладно. Все в порядке с ксивами. У вас тут пара камер барахлит.
– Проходите. – Им вернули документы, и работники прошли внутрь.
Через полчаса они вышли обратно и сели в припаркованную недалеко машину. Один из них достал рацию:
– Все в порядке… Камеры на паркинге отключены… Да… Пройти можно спокойно… Охранников только двое, так что наши ребята справятся… До связи.
В ожидании спасения время ползет, словно раненая черепаха. Люся сидела в машине кавказцев на заднем сиденье, вытирая слезы и поглядывая на словно застывшие стрелки наручных часиков. Казалось, время остановилось и двигаться дальше вовсе не собирается. Периодически она выглядывала в окно, ища взглядом знакомый силуэт Миши, но он все не появлялся. Люся, несмотря на напряженность ситуации, не давала себе впадать в отчаяние. Ведь он пообещал, что приедет, значит, приедет. А еще лучше, чтобы захватил несколько этих своих, в бронежилетах и с автоматами.
– Что за дела, красавица? Где твой Ромео? – недовольно барабанил пальцами по приборной панели Гасан.
Ресул достал из кармана нож-бабочку и начал ловко перекидывать его из руки в руку. У Люси внутри все сжалось от страха. Она благодарила бога, что родилась девушкой, а не парнем. С мужчиной эти двое так не церемонились бы – давно уже исполосовали лезвием и кинули в канаву. Зиганшин пообещал быть через десять минут, но прошло уже пятнадцать. Аферисты начинали нервничать.
– Брат, я сейчас выбегу за сигаретами на минутку. А ты, дорогуша, молись. Если вернусь, а твоего принца не будет, поедем на природу, будем тебя воспитывать. – Гасан вышел из салона и направился к ларьку.
В этот момент у тротуара притормозила машина. Оттуда вышел Михалыч и стал внимательно рыскать взглядом по сторонам. Гасан, заметив его, остановился, переглянулся с Ресулом и обратился к мужчине:
– Здравствуйте, вы случайно не девушку ищете?
– Да, да, как раз за ней и приехал.
– Тогда пройдемте.
Они подошли к машине кавказцев. Из нее вышел Ресул и, оглядываясь по сторонам, молча протянул руку. Михалыч достал из внутреннего кармана завернутый в бумагу сверток. Ресул развернул его и наугад достал из середины стопки купюру. Деньги были не липовые.
– С вами приятно иметь дело. Следите за своей девушкой, а то на улицах сейчас небезопасно. – Гасан открыл дверцу, выпуская заложницу.
– С вами тоже. – Взяв Люсю за талию, Михалыч пожал джигитам руки и скрылся за ближайшими ларьками.
Все это время Люся пыталась понять, что происходит и почему пришел не Миша, а какой-то седой мужик. Времени на раздумья не было. Да и неважно – главное, ее освободили из лап этих головорезов.
– А мы неплохо поработали, можно ехать в ресторан. Мы заслужили хороший отдых. – Ресул положил сверток в карман и подмигнул напарнику.
Не успели кавказцы и пальцем пошевелить, как из-за поворота вылетел «бусик» и резко остановился около их машины. Задние двери распахнулись, и оттуда выскочила группа захвата в полной экипировке. Гасан попытался было рвануть, но его тут же сбили с ног и, бросив лицом на асфальт, заломили руки. В это время Ресул, прыгнув в машину и заведя ее с полуоборота, утопил педаль газа до пола. В этот же момент один из спецназовцев выбил прикладом боковое стекло и несколько раз ударил водителя по голове. Залитый кровью, Ресул потерял сознание.
Люся, видя происходящее, дернула Михалыча за рукав:
– Скажите, а вы тоже из полиции?
– А откуда еще? Ты звонила в полицию, вот мы и приехали, – объяснил он, словно несмышленой школьнице.
Тем временем на месте происшествия собралась толпа зевак. Рядом находился рынок, поэтому желающих поглазеть было хоть отбавляй.
– Смотрите, смотрите, хачиков повязали. Совсем уже обнаглели, средь бела дня народ грабят. – Лысый мужчина в трико и с хозяйственной сумкой в руках стоял в первых рядах и просвещал только что подошедших.
– Да что вы наговариваете, мужчина! Я все видела. У этого, с разбитой головой, выпал кошелек, а во-о-он та девица, видите, – показала она в сторону Люси, – его сразу же подобрала. И, главное, так быстренько схватила, небось сама воровка.
– Ну и молодежь пошла, – подхватила стоящая рядом бойкая старушка. – Раньше такого не было. Как тебе не стыдно, тьфу! – крикнула она, обращаясь к Люсе. – Посмотрите на нее, еще и вырядилась как проститутка. Ни стыда, ни совести!
Люся, побледнев от страха, наблюдала за всем происходящим. С одной стороны, хотелось провалиться под землю от осуждающих взглядов толпы, а с другой – видя, как кавказцев пакуют в «уазик», на душе стало легче. Все-таки не зря она запала на Мишу. Хоть и женатый, «чужой», но мужчина: не каждый возлюбленный способен спасти из такой передряги, в какую она попала. Когда заварушка стихла и народ начал понемногу расходиться, Люся с опаской вышла из-за ларьков, заглянула в машину кавказцев и подняла с заднего сиденья оброненную сережку.
– Чуть не потеряла, – сказала она, держа украшение в руке и робко глядя на Михалыча.
– Девушка, успокойтесь, все позади. Нечего так волноваться. Поедемте со мной в участок, расскажете все, как было. А я вас чаем напою. – Опер взял ее под локоть и провел к машине.
Зиганшин сидел дома, гадая, как закончилась операция. Михалыч – мужик опытный, все сделает без сучка без задоринки, здесь переживать не стоит. А вот Люська… Как бы не подвела под монастырь. Остается надеяться, что она не полная дура и не ляпнет в участке, что знает его. Ведь потом начнутся на работе пересуды, разговоры за спиной, шуточки, подколки. Но страшно не это, страшно то, что, всплыви эта история с любовницей, – плакала карьера, плакало повышение, плакали годы просиживания в этом проклятом участке. Все пойдет коту под хвост – сидеть тогда тут всю жизнь за гроши и бегать по улицам за всякими молокососами. А кому он будет нужен такой – без перспектив, денег? Никому. Разве что таким же неудачникам и неудачницам.
