- Нет, - мама снова вздохнула, - Саша мне тоже не
понравился. Пусть уж лучше Генка, раз ты считаешь, что ничего страшного…
- Я тебя уверяю, - твердо сказал Виктор Федорович, -
ничего страшного. Но если ты волнуешься, я познакомлюсь с его родителями и
посмотрю, что там за обстановка в семье.
Не в силах больше терпеть, Игорь проскочил в туалет и не
дослушал, чем же закончится такой интересный разговор между родителями.
Впрочем, из их слов он понял далеко не все. Но главное усек: против дружбы с
Генкой родители не возражают, за то, что бросил Колобашку, на него не сердятся,
и папа собирается знакомиться с Генкиными родителями.
На следующий день Игорь подкараулил Генку по дороге в школу.
- Слушай, - понизив голос, сказал он, - у меня к тебе
важное дело. Мои предки собираются знакомиться с твоими. Я случайно вчера
услышал, как они разговаривали.
- Ну и пусть, - Генка беспечно махнул портфелем, едва
не задев идущую мимо пожилую женщину. - Мне-то что?
- А вдруг они друг другу не понравятся? Тогда нам с
тобой дружить не разрешат.
- Мои предки всем нравятся, - самоуверенно заявил
Генка. - Насчет этого можешь не беспокоиться.
- А если мои мама с папой твоим не понравятся?
- Они у тебя кто? Дворники какие-нибудь? Или торгаши?
Мой папа торгашей не любит.
- Почему дворники? - обиделся Игорь. - Ничего они не
дворники. И не торгаши. Мой папа доцент, он преподает научный коммунизм в одном
институте.
- В каком институте? В торговом? - прищурился Генка.
- Да почему в торговом?! Во ВГИКе, там на артистов
учат.
- Это другое дело. А мамаша твоя чем занимается?
- Она врач… этот… оториноларинголог, - Игорь
старательно выговорил трудное слово, которое он так долго учил еще в первом
классе.
- Кто-кто?
- Ухогорлонос, - пояснил он.
- Ну, тогда все в порядке, они друг другу понравятся. И
вообще, Игореха, чего ты так переполошился? Никто нам с тобой не может
запретить дружить, а если попробуют, мы им покажем!
- Что мы им покажем? Это ты Жеке или Коляну можешь
показать, ты лучше них дерешься. А с предками как быть? Не бить же их?
Генка остановился и приблизил губы к самому уху Игоря.
- Игореха, предков не нужно бить, их нужно обманывать.
Усек?
На протяжении всего учебного года Игорь радовался тому, что
нашел новых друзей. И только в сентябре 1973 года, когда пошел в пятый класс,
вдруг осознал, что быть другом самого Генки Потоцкого не просто интересно, но и
удобно.
1 сентября, едва завидев Игоря на школьной линейке, Генка с
таинственным видом спросил:
- Ты где летом был?
Игорь начал добросовестно перечислять: ездил с мамой и папой
в дом отдыха в Карелию, потом провел одну смену в пионерском лагере, потом
сидел на даче у маминого брата под Ленинградом, на побережье Финского залива.
- Значит, в августе телик не смотрел? - зачем-то
уточнил Генка.
- Нет, откуда на даче телик?
- Ну, ты много потерял! Там такое кино показывали!
Называется "Семнадцать мгновений весны". Смотрел, нет?
- Про любовь? - презрительно поморщился Игорь,
среагировав на слово "весна".
- Ты что, дурной? Про какую любовь? Про шпионов. Если
хочешь, расскажу как-нибудь, - небрежно добавил Генка. - Хочешь, нет?
Хочет ли он! Конечно, хочет. Игорь припомнил, что мамин брат
дядя Вова и его жена действительно уходили куда-то по вечерам, и будто бы и в
самом деле речь шла о том, что по телевизору показывают какой-то интересный
фильм, который можно посмотреть у их приятеля - директора дома отдыха,
расположенного неподалеку. Игорю даже в голову не приходило пойти вместе с
ними, он радовался, что остается один и может в компании дачных
приятелей-ровесников вовсю развернуть военно-спортивные действия на свободной
от взрослых территории. И вот теперь оказывается, что он прохлопал все самое
интересное - многосерийное кино про шпионов.
Как ни удивительно, но оказалось, что во всем их классе
Потоцкий был единственным, кто посмотрел фильм целиком, от начала и до конца.
Большинство ребят проводили лето там, где нет телевизора - на дачах, в деревнях
у родственников, в пионерских лагерях, а те немногие, кто в августе оставался в
Москве, переставали смотреть "Мгновения" уже после второй или третьей
серии, смущенные обилием документальной "информации к размышлению",
казавшейся им скучной и длинной. Никакой стрельбы, никаких погонь - тягомотина!
Времени, отведенного на пять школьных уроков, оказалось
достаточно, чтобы весь класс облетело известие: Генка Потоцкий будет
рассказывать потрясающее кино, интересное, про немецких шпионов и советских
разведчиков, но главное - длинное. И рассказывать будет не перед всем классом,
а только избранным. В первую очередь Жеке Замятину и Игорю Мащенко.
Перед пятым уроком к Игорю подошел Славик Бойко - отличник и
гордость класса.
- Говорят, Потоцкий будет кино рассказывать, - начал
Славик почему-то робким и просительным тоном. - А можно мне тоже послушать?
- Не знаю, - пожал плечами Игорь. - Надо у Генки
спросить.
- А ты не можешь спросить?
- Ладно, спрошу, - легко согласился Игорь.
Генка снисходительно разрешил Славику присутствовать при
своем бенефисе, о чем Игорь и сообщил задаваке-отличнику. Во время пятого урока
Игорь получил целых три записки, две из которых были от девочек, с просьбой
похадатайствовать перед Потоцким. Видно, Славик Бойко похвастался, что пробил
через Игоря разрешение "послушать кино". Игорь обернулся к Генке,
пошептался с ним, потом покрутил головой в поисках авторов записок и важно
кивнул им. Сразу после звонка к Игорю обратились еще несколько одноклассников,
и для всех он выспросил у Генки разрешение присутствовать при рассказе. Его
распирало от сознания собственной значимости: его просят, перед ним заискивают,
ищут его благосклонности. А все почему? Потому что с ним дружит сам Генка
Потоцкий!
После уроков жаждущие пересказа "Мгновений"
собрались на школьном дворе, и началось: штандартенфюрер Штирлиц, папаша
Мюллер, у которого все под колпаком, агент Клаус, которого Штирлиц коварно
застрелил на берегу реки, профессор Плейшнер, который так глупо облажался в
Берне, не заметив условный знак - цветочный горшок на подоконнике. Генка
рассказывал подробно, со вкусом произнося магические слова "пастор
Шлаг", "партайгеноссе Борман" и "сепаратные
переговоры". Ребята слушали, затаив дыхание, и когда "устное кино"
закончилось, испуганно разбежались по домам - шел уже шестой час.
- Почему так поздно? - строго спросила Игоря мама,
работавшая в тот день в первую смену, до трех часов дня, и уже давно
поджидавшая сына дома.
