Учебу они закончили одновременно в 1984 году. Веру
распределили в тот райцентр, откуда она приехала, а с Игорем оказалось куда
сложнее. Еще летом 1983 года в Москве отец сказал ему:
- С твоим распределением могут возникнуть трудности. Я
хотел устроить тебя в Научный центр Академии МВД, но после смерти Брежнева
сняли министра внутренних дел Щелокова, а новый министр Федорчук считает, что
милиции наука не нужна, и сокращает научные учреждения, а некоторые вообще
ликвидирует. Научный центр в Академии он как раз закрыл, а я уже договорился,
чтобы оттуда дали запрос на тебя. А в других научных подразделениях в связи с
сокращением пока нет вакансий. Не исключено, что тебе придется поработать
какое-то время на практике.
Игорь в глубине души обрадовался, ведь на практике можно
работать всюду, в том числе и там, где будет Вера. Он никак не мог определиться
и понять, чего хочет: жениться на Вере и увезти ее в Москву, жениться и
остаться с ней здесь, в Сибири, или не жениться, но все равно быть рядом с ней.
Единственное, что он знал точно, так это то, что он не хочет расставаться с
ней. Сама Вера о свадьбе вообще не заговаривала, не пыталась переехать к нему в
городскую квартиру или залучить на постоянное проживание в домик к тете Шуре.
Она радостно и нежно отдавалась ему, когда предоставлялась такая возможность,
но если и думала об их общем будущем, то вслух это не обсуждала.
До апреля, когда заседает комиссия по распределению, Игорь
так ничего и не решил. Виктор Федорович, конечно, обеспечил запрос на Игоря из
Москвы, из следственного управления, но по телефону предупредил:
- Знаешь, сын, новый министр - человек непредсказуемый.
Сейчас идет активное перетряхивание кадров, многих увольняют за различные
провинности, так что вакансий в следственных подразделениях, конечно, много, но
я не уверен, что в практических органах сегодня благоприятная атмосфера для
работы.
- Я понимаю, папа, - быстро ответил Игорь, хотя на
самом деле ничего не понял и связи между массовыми увольнениями и благоприятной
для работы атмосферой не уловил. - Наверное, мне лучше остаться здесь.
Временно, конечно, пока в Москве все не утрясется. Как ты считаешь?
Ну вот, как отец скажет, так и будет. Скажет:
"Возвращайся домой", - и Игорь помчится уговаривать Веру выйти за
него замуж. Скажет: "Оставайся там и поработай какое-то время", -
побежит в деканат и попросит, чтобы на пришедший из Москвы запрос внимания не
обращали, а его распределили в тот райцентр Кемеровской области, куда уедет
Вера.
- Тебе решать, сын, - сказал Виктор Федорович.
- Но тебе же виднее, как лучше.
- Я бы остался. Но ты решай, как считаешь нужным.
- Тогда я останусь. Ты плохого не посоветуешь.
- Приятно слышать такое от собственного сына, -
почему-то усмехнулся отец.
От того, чтобы сделать Вере предложение, Игоря постоянно
удерживала опасливая мысль: а вдруг она такая же, как Светлана? А вдруг выйдет
за него только для того, чтобы выбраться из Сибирской провинции и превратиться
в законную москвичку? И хотя в поведении зеленоглазой девушки ничто не
свидетельствовало о корыстных намерениях, он все равно боялся, слишком уж
сильным оказался удар, нанесенный его первой любовью. Он больше не тосковал по
Свете, но помнил о ней. Помнил всегда, почти каждую минуту, переживая гамму
самых разнообразных чувств, от нежности и насмешливого снисхождения до горькой
обиды и ненависти.
Игорь получил, как и просил, распределение в Кемеровскую
область, поближе к тому месту, где будет жить и работать Вера. Райцентр
находился на севере области и был куда ближе к Томску, чем к Кемерово, потому,
собственно, Вера и поехала учиться в Томск, а не в свой областной центр, тем
паче в Кемерово жить пришлось бы в общежитии, а в Томске у нее тетка, да и
домой на каникулы и праздники ездить куда удобнее и дешевле.
Ему дали комнату в общежитии техникума, пообещали со
временем выделить квартиру, когда построят новый дом, и велели завтра же
приступать к работе. Начала первого рабочего дня Игорь Мащенко ждал с радостным
волнением. Он был уверен, что грамотных следователей и толковых оперативников
здесь нет и быть не может по определению, откуда они возьмутся в такой глухой
провинции? И вот придет он, молодой специалист с высшим университетским
образованием, вооруженный глубокой теоретической подготовкой и всесторонними
знаниями во всех отраслях права, наведет порядок, раскроет все серьезные
преступления и вообще покажет им всем, как надо работать.
И вот 28 июля 1984 года Игорь переступил порог районного
отдела внутренних дел.
- Работать будешь с Ушаковым, это наш самый опытный
сотрудник, - сказал ему начальник отдела. - Наберешься у него умаразума,
постажируешься с годик, потом Ушаков на пенсию пойдет, у него как раз в мае
срок, начнешь работать самостоятельно. Шагай в восьмой кабинет.
Павел Иннокентьевич Ушаков оказался немолодым, тучным и
морщинистым мужиком с лицом, испещренным красными прожилками. "Алкаш,
голову даю на отсечение, - брезгливо подумал Игорь, знакомясь со следователем.
- Ему лишь бы выпить да в баньке попариться. Тем более на пенсию скоро. Наверняка
в делах полный завал. И это у них самый опытный сотрудник. Каковы же все
остальные?!"
- Работы у нас немного, - гудел между тем Ушаков своим
неожиданно звучным и приятным голосом, - воруют по мелочи, хулиганят по пьяному
делу, бытовой мордобой случается, не без того. Расхитители государственной
собственности, конечно, у нас водятся, и на комбинатах, и на заводах, и в
совхозах, но эти дела у нас сразу область забирает. Так что растратами и
присвоениями заниматься не придется.
- А как у вас с раскрываемостью? - солидно спросил
Игорь.
- А что раскрываемость? - Ушаков довольно хохотнул. -
Раскрываемость у нас девяносто три процента. Приезжих здесь мало, делать им тут
нечего, а со своими разобраться - труд невелик.
Фраза прозвучала для Игоря полной загадкой. В чем разница
между приезжими и своими? Однако если раскрываемость всего девяносто три
процента, значит, есть и нераскрытые преступления. Интересно, какие?
- Ну я ж тебе объясняю: приезжие, - нетерпеливо мотнул
головой Ушаков. - Воруют, опять же, драки с местными устраивают, девок наших
портят - и ищи их потом, когда никто толком и не знает, откуда они приехали и
как их зовут. А ты, небось, в бой рвешься, собираешься раскрыть громкое
убийство и показать мне, старому пню, небо в алмазах? Чего покраснелто? Угадал
я? Тоже труд невелик - угадывать. Вас таких я знаешь сколько перевидал? Каждый
год, считай, молодого следователя присылают, и все из университетов. И каждый
год одна и та же песня: Павел Иннокентьевич, ты его обучи работе - и можешь
спокойно на пенсию отправляться. А года не проходит - и этот молодой сбегает,
то устраивает себе перевод в большой город, к магазинам, стало быть, поближе,
то женится и к жене уезжает, то еще что придумывает, и снова я тут в гордом
одиночестве остаюсь. Я знаешь сколько сверх положенного за этим столом
пересидел? Мне срок службы уже два раза продлевали, а третьего раза не будет -
не положено. Так что как ни крути, а в мае все равно уходить придется. Давно бы
уже рыбку ловил на Томи да грядки обихаживал, если б не такие, как ты. Только
совесть не позволяет, да и начальство упрашивает. В общем, так, молодой
специалист Мащенко: по сложным преступлениям работать ты здесь не научишься,
такая вещь у нас редко бывает, а чтобы научиться - надо дел пятьдесят
закончить, не меньше, только тогда можешь считать, что у тебя рука набита и
глаз наметан. А вот по части краж, хулиганки и групповых драк станешь мастером,
асом. Имей в виду, групповуха в любом преступлении - это самое сложное, это
высший пилотаж.
