Алла, ни слова не говоря, поднялась со своего места, полезла в холодильник. Она открывала банки, резала хлеб, вытирала новую запотевшую бутылку, и все это — молча, но в то же время стараясь не пропустить ни одного слова из того, что рассказывал Димон.
— …Ну вот. Я в прихожей постоял, послушал. Тихо, блин, только на кухне кран капает, да дед храпит. Ну, конечно, если б вы не предупредили, я вообще-то старика бы сразу вырубил — от греха, значит, чтобы лишнего не видел. Нет, не до смерти, а так… ну, вроде как анестезию бы дал, наркоз, гы-гы! Ну и все, чего еще рассказывать-то? Я к шкафу подошел, сразу, как вы говорили, на третью полку смотрю. Вижу, одна книга есть, прямо посередке, а второй не видать. Ну, думаю, не могли же ошибиться ребята. Это я про вас так, про обоих, уж извините! Даже фонарь зажег — точно, одна стоит, вторую чего-то не видать. Я и выше посмотрел, и ниже — нету, блин. А главное, я-то думал, что шкаф мне открыть — раз плюнуть, а он тяжелее, чем дверь открылся. Такой замок, блин, старинный. Пока это я дотумкал, что ключи где-то рядом с дедом надо искать! Ну и нашел, ага. Ну, а дальше чего делать-то, нет второго тома, и нету! Взял я тот, который есть, ну и книжку, что рядом стояла, прихватил. Думал, какая разница — книга старинная, тоже может сгодиться…
— Так, стоп, — сказала Алла. — Давай еще раз. Ты хорошо книжку искал?
— Вот чтоб мне ссучиться — все, блин, перешарил. Она ж небось приметная… Ну нету нигде! Гадом буду, нету — и все!
Алла встала, прошлась по кухне из угла в угол — думала.
— Я, между прочим, специально сегодня смотрела — стояли оба тома. Рядом.
— Ну и что? — угрюмо сказал Решетников. — Это ни о чем не говорит. Главное — у нас ее нету. Короче, Димон, подвел ты меня. Не могу я тебе все заплатить. Это я тогда сам в пролете буду. Мне за два тома покупатель обещал, а возьмет ли он один вообще — ба-альшой вопрос…
Димон аж посинел от такого поворота событий.
— Ну, блин! Я-то тут при чем? Вы меня навели, я дело сделал. А замели бы меня? Какая разница — нашел я книжку, не нашел — все равно срок бы корячился. Не, Альфредыч, так дело не пойдет!
— Мне две книжки про птиц надо, понял? А эту, вторую — можешь взять себе на память — все равно тебе навара с нее никакого не будет, потому как тебе ее не продать!
— Не, Альфредыч… — Димон был растерян, но сдаваться не собирался, уговор же у нас… Я, блин, за вас на дело пошел, а вы мне за то подлянку? Так вообще-то у людей не заведено. Это я и зуб на вас нарисовать имею право, и меня, между прочим, все поддержат…
— Ты на меня? Зуб? — ощерился Решетников. Он чувствовал себя вполне уверенно. Димон был самым настоящим сявкой — так, пошестерить чего на подхвате, серьезные воровские законы не про него писаны. Законы серьезных людей касаются. Но и Димон, который теперь знал слишком много, своего упускать не собирался.
— Так я тогда вам обе книги не отдаю, раз вы уговор нарушаете…
— А ну хватит! — вмешалась вдруг Алла и даже кулаком стукнула.
Оба спорщика сначала удивленно посмотрели на нее, потом друг на друга. Но она даже внимания не обратила на эти взгляды.
— Книжки были, — продолжила Алла. — Если пропали — только в самый последний момент, уже после моего ухода… Там дед говорил что-то насчет племянника — мол, сегодня племянник ко мне должен прийти… Познакомить предлагал… Я думаю так: если книжку кто и взял, то либо племянник, либо молодая соседка…
Димон слушал ее, открыв рот, какая-то мысль, чувствовалось, билась в его бедовой голове, просилась наружу.
— Племянник этот — его Ярославом звать, да?
— А черт его… А, да, вроде дед говорил — Ярик.
Димон заметно повеселел.
— Ладно тогда, — удовлетворенно сказал он и повернулся к хозяину: Ну, а если я второй том принесу, Альфредыч — бабки как договаривались?
— Мое слово — железо, — сказал Решетников, демонстративно отсчитывая от припасенной заранее пачки «зеленых» половину. — Если хочешь — могу даже аванс дать, пятьдесят процентов. Остальное — потом.
— Не, блин, я частями брать не стану, я после все возьму, — отказался Димон, подумал. — Хотя нет, тыщу давайте сейчас. На текущие расходы. Знаю я, где эта книжка. Но только теперь цена будет не три тысячи, а пять. Сверх тыщи, понятное дело…
— Это за что же? Да пять… Ты знаешь, что такое пять тысяч баксов? За пять министра заказать можно! Три на все — и ни копейки больше!
— У них копеек нету, — хихикнул Димон. — А не хотите платить — не будет вам и книжки. И на фиг мне лапшу на уши вешать, что я сам их не толкану. Да за милую душу!
Алла поморщилась:
— Не жлобись, Игорь. А то и правда ни с чем останешься!
— Черт с ним, — махнул рукой Решетников. — Если принесешь — заплачу.
— Принесу, принесу! — весело сообщил Димон, вставая из-за стола.
Алла остановила его:
— Я надеюсь, ты не к старику?
— Не, совсем в другое место!
— И то хорошо, — кивнула Алла. Спросила: — А ключ ты на место положил?
— Какой? От шкафа? Конечно положил. И еще так, знаешь, книжки сдвинул, чтобы дырка в глаза не бросалась, авось не сразу старик заметит…
— Не страшно, — сказала Алла и повернулась к Игорю Альфредовичу. Давай ему тысячу и пусть идет. Потом отпразднуем.
— Ты все рассказал, ничего не забыл? — спросил Решетников, прежде чем подтолкнуть к Димону пачку «зеленых». — Я тебя спрашиваю, потому как теперь все имеет значение. И все, между прочим, входит в цену.
— И бензин? — идиотски щерясь, спросил Димон. Он быстро пересчитал деньги, сунул их во внутренний карман. — Бензин тоже входит или нет? Я думаю, за бензин надо бы отдельно приплатить…
— А ну, катись отсюда, дебильная рожа! — сорвался Игорь Альфредович. Обманешь — я у тебя и эту тысячу из глотки вырву, понял?!
— Во, блин, уж и пошутить нельзя! — хмыкнул Димон.
С этими словами он стремительно, словно боясь, как бы хозяин не начал выталкивать его взашей, маханул стакан водки, залез горстью в салат и, жуя на ходу, выскочил за дверь, крикнув напоследок с набитым ртом:
— Если что — сразу позвоню. Ждите!
Игорь Альфредович никак не мог отойти от злости. Ужасная страна! Все через это самое место! Как все было точно спланировано — и на тебе. Какая-то идиотская случайность, какой-то раздолбай в исполнителях — и вся с такими трудами выстроенная комбинация, все надежды летят в тартарары!
Он даже не услышал, как Алла подкралась к нему сзади — аж вздрогнул, когда она всем телом прижалась к его спине. Ишь, ластится.
— Хватит подлизываться, — недовольно отстраняясь, сказал он.
— Ну прости дуру, если что не так, — промурлыкала она. — Так хочется, чтобы все получилось, как ты мне обещал. — И положила волшебно прохладные руки на его лоб. Знала, подлая, как его взять?
