Однако уже почти стемнело, а Альталу, по правде сказать, не
хотелось встретиться с кем бы то ни было ночью. Он сделал глубокий вдох. Затем
постучал древком копья по первой ступени, чтобы убедиться в том, что от веса
его ступни на него не упадет что-нибудь тяжелое сверху. Такой подъем по
лестнице был медленным, но осторожный вор методично проверял каждую ступеньку,
прежде чем ставить на нее ногу. То, что десять ступеней оказались безопасными,
еще не гарантировало, что одиннадцатая не станет для него роковой, а учитывая,
что удача последнее время ему не сопутствовала, лишние меры предосторожности не
были лишними.
Наконец он добрался до двери наверху потайной лестницы и на
сей раз решил не стучаться. Зажав меч под мышкой, он медленно отодвинул
задвижку замка, пока между дверью и каменной дверной рамой не образовался
проем. Затем он снова взял меч в руку и слегка подтолкнул дверь коленом.
За дверью оказалась одна-единственная комната. Это был
большой круглый зал с гладким, как лед, полом. Весь дом был странным, но эта
комната казалась еще более странной. Отполированные стены изгибались над
головой в виде купола. Мастерство отделки комнаты далеко превосходило все, что
Альталу когда-либо доводилось видеть.
Затем он заметил, что в комнате очень тепло. Он огляделся,
но не увидел никакого очага, могущего служить тому объяснением. Новый плащ был
ему здесь ни к чему.
Разум подсказывал, что в комнате не должно быть тепло,
поскольку здесь нет огня, а есть четыре больших окна, выходящих на каждую из четырех
сторон. В окна должен был бы задувать ветер, но этого не происходило. Это было
совершенно неестественно. Зима надвигалась, и воздух снаружи был резко
холодным; но почему-то он не попадал внутрь.
Альтал стоял в проеме двери, тщательно осматривая каждый
метр этой круглой, увенчанной куполом комнаты. У дальней стены находилось
нечто, напоминающее широкую каменную кровать, накрытую темными шкурами бизона с
густым мехом. Там же на каменном постаменте стоял стол из того же полированного
камня, что стены и пол, а возле стола располагалась резная каменная скамья.
А прямо в центре этого блестящего стола лежала Книга,
которую описывал Генд.
Альтал осторожно подошел к столу. Затем прислонил к нему
свое копье и покрепче сжал меч в правой руке, а левую с некоторой опаской
протянул вперед. Что-то в манере Генда обращаться с той Книгой в черной
коробке, которую он вынимал в корчме у Набьора, говорило о том, что с подобными
вещами надо обращаться с величайшей осторожностью. Альтал коснулся пальцами
белой кожи, в которую была затянута коробка с Книгой, но тут же отдернул руку и
схватился за копье, услыхав какой-то слабый шорох.
Это было негромкое довольное урчание, казалось, исходившее
от покрытой мехами кровати. Звук был непродолжительным, но тон его слегка
менялся, становясь то громче, то тише, почти как дыхание.
Впрочем, прежде чем все разъяснилось, произошло нечто,
отвлекшее внимание Альтала от этого тихого звука. За окнами сгущалась тьма, но
в комнате было по-прежнему светло. Он изумленно посмотрел наверх. Купол над ним
начал светиться, постепенно становясь все ярче по мере того, как снаружи
темнело. Единственным источником света, кроме солнца, луны и мерцающего
занавеса Божественного света, был огонь, но купол над его головой не горел
огнем.
Довольное урчание со стороны кровати стало громче, и теперь,
когда купол над головой стал светиться еще ярче, Альтал смог разглядеть
источник этого звука. Он захлопал глазами и чуть было не расхохотался. Урчала
кошка.
Это была очень темная, почти черная кошка, которая настолько
сливалась с темным мехом шкур бизона, лежащих на кровати, что, окидывая при
входе беглым взором комнату, он совершенно ее не заметил. Кошка лежала на
брюшке, подняв голову, хотя глаза ее были закрыты. Передние лапки она вытянула,
положив их на шкуры перед своей короткошерстной грудкой и совершая ими мягкие
переминающиеся движения. Звуком, который так озадачил Альтала, было мурлыканье.
Затем кошка открыла глаза. Большинство кошек, которых Альтал
встречал раньше, смотрели на него желтыми глазами. Однако у этой кошки глаза
светились ярко-зеленым цветом.
Кошка встала и потянулась, зевая, выгнув дугой свою гибкую
спину и задрав хвост. Затем пушистое создание снова уселось и посмотрело в лицо
Альтала своими пронзительно-зелеными глазами, как будто знало его всю жизнь.
— Ты, конечно, достаточно долго шел сюда, —
заметила кошка отчетливо женским голосом. — Так почему бы тебе не прикрыть
дверь, которую ты оставил распахнутой? Оттуда дует, а я терпеть не могу холод.
Глава 5
Альтал в крайнем изумлении уставился на кошку. Затем он
печально вздохнул и в совершеннейшем расстройстве опустился на скамью. Фортуне
мало было того, что она уже сделала с ним. Теперь она поворачивала кинжал в
ране. Так вот почему Генд нанял другого, чтобы украсть Книгу, а не сделал это
сам. Дому на Краю Мира не нужна никакая охрана, никакие потайные ловушки. Он
сам защищает себя и Книгу от воров тем, что сводит с ума каждого, кто сюда
приходит. Альтал вздохнул и укоризненно посмотрел на кошку.
— Что? — спросила она с возмутительно высокомерным
видом, присущим всем кошкам. — Что-нибудь случилось?
— Не надо больше этого делать, — сказал он
ей. — Ты и этот дом уже сделали со мной все, что хотели. Я совершенно
сошел с ума.
— О чем, черт возьми, ты говоришь?
— Кошки не умеют разговаривать. Это невозможно. На
самом деле сейчас ты вовсе не разговариваешь со мной, а если хорошенько
подумать, то тебя, вероятно, здесь вообще нет. Я слышу и вижу тебя, потому что
я сошел с ума.
— Знаешь, ты выглядишь смешным.
— Сумасшедшие все выглядят смешно. По пути сюда я
встретил одного безумца, который все время разговаривал с Богом. С Богом
разговаривают многие, но этот старик верил, что Бог ему отвечает. — Альтал
печально вздохнул. — Скоро со мной будет все кончено. Раз я теперь
сумасшедший, вскоре я выброшусь из окна и буду вечно падать сквозь звезды.
Такова, должно быть, участь сумасшедшего.
— Что ты имеешь в виду, когда говоришь «вечно падать»?
— Ведь этот дом находится на самом краю мира. Если я
выпрыгну из этого окна, я буду падать и падать сквозь все это небытие за окном.
— С чего вдруг тебе пришло в голову, что это край мира?
— Все так говорят. Люди здесь, в Кагвере, даже не
желают разговаривать об этом, потому что боятся. Я заглянул через край обрыва,
а там ничего нет, кроме облаков. Облака — часть неба, значит, этот край обрыва
и есть то место, где кончается мир и начинается небо, ведь так?
