— Мне говорили, вы честный человек, господин
Гарвин, — проговорил Альтал в самой своей чарующей манере, по-прежнему
обводя глазами комнату.
— Вы пришли не туда, — сказал человек за
столом. — Я Друигор. Магазин Гарвина находится севернее, за четыре или
пять домов отсюда.
Альтал воздел руки к небу.
— Мне надо было сообразить, что не стоит доверять этому
пьянице, — воскликнул он. — Человек, который сказал мне, что это
контора Гарвина, едва держался на ногах. Кажется, сейчас я выйду и набью этому
дураку морду. Простите, господин Друигор, что побеспокоил вас. Я отомщу этому
пьяному идиоту за нас обоих.
— Вы собираетесь встретиться с Гарвином по делу? —
с любопытством спросил Друигор. — Я могу перебить его цены практически по
любому товару, какой назовете.
— Я страшно извиняюсь, господин Друигор, — сказал
Альтал, — но в данный момент у меня связаны руки. Мой глупый братец дал
Гарвину некоторые обязательства, и я не вижу никакой возможности уклониться от
них. Когда я вернусь домой, я, наверное, выведу своего братца на задний двор да
хорошенько взгрею, чтобы в другой раз помалкивал. А когда я снова буду в Магу,
у нас с вами непременно будет что обсудить.
— Буду очень этого ждать, господин…
— Куизо, — наобум сказал Альтал.
— Вы случайно не родственник того соляного торговца из
Деики?
— Он приходится двоюродным братом нашему отцу, —
не задумываясь ответил Альтал. — Правда, теперь они не разговаривают друг
с другом. Обычная семейная ссора. Ну что ж, не буду отрывать вас от дел,
господин Друигор, так что, если вы меня извините, я пойду сказать пару слов
этому пьянице, а затем нанесу визит господину Гарвину и узнаю, сколько семейных
сбережений пустил на ветер мой полоумный братец.
— Так мы с вами увидимся, когда вы в следующий раз
приедете в Магу?
— Непременно, господин Друигор.
Альтал отвесил легкий поклон и ушел.
* * *
Когда Альтал взломал дверь в погрузочный цех склада
Друигора, было уже далеко за полночь. Неслышными шагами он прошел через
пахнущий зерном склад в комнату, где нынешним вечером беседовал с Друигором.
Дверь в комнату была заперта, но это, разумеется, не могло ему помешать. Как
только Альтал проник в комнату, он быстро разжег трут огнивом и засветил
стоящую на столе Друигора свечу. Затем он внимательно осмотрел сложный замок,
который запирал массивную крышку бронзового сундука. Как обычно, хитрое
устройство замка было придумано специально, чтобы запутать того, кто проявит
любопытство к содержимому сундука. Альтал был неплохо знаком с такими
устройствами, так что всего через несколько секунд замок открылся.
Альтал поднял крышку и запустил руку внутрь — пальцы его
дрожали от нетерпения.
Однако никаких монет в сундуке не оказалось. Вместо этого он
доверху был набит бумажными обрезками. Альтал зачерпнул горсть бумажек и
рассмотрел их поближе. На них были нарисованы какие-то картинки, но Альтал
никак не мог понять, зачем они нужны. Он бросил их на пол и зачерпнул еще
горсть. Снова те же картинки.
В отчаянии Альтал пошарил внутри сундука, но его руки не
нашли ничего, что напоминало бы деньги.
Все это не имело ни малейшего смысла. Зачем, спрашивается,
кому-то понадобилось запирать в сундук пачки совершенно ненужной бумаги?
Примерно через четверть часа Альтал бросил искать. В
какой-то момент ему захотелось свалить всю эту бумагу в кучу на полу и поджечь,
но он почти сразу отверг эту идею. Огонь наверняка может распространиться
дальше, а горящий склад привлечет внимание. Он пробормотал про себя несколько
отборных ругательств, а затем ушел.
Он подумал было вернуться в ту таверну, куда он заходил в
первый день своего пребывания в Магу, и сказать пару слов этому болтуну,
который с таким воодушевлением рассказывал о содержимом сундука Друигора, но
потом передумал. Остро переживая свои постоянные неудачи, свалившиеся на него
нынешним летом, он утратил все свое хладнокровие и был не совсем уверен в том,
что сможет удержаться, когда начнет вымещать на ком-нибудь свое горе. При его
теперешнем настроении подобное телесное разбирательство может быть расценено в
некоторых кругах как убийство.
В мрачном расположении духа он вернулся в гостиницу, где
оставил свою лошадь, и остаток ночи провел, сидя на кровати и глядя на
единственный клочок бумажки, который прихватил из сундука Друигора. Картинки,
нарисованные на этой бумажке, были не слишком красивыми. Какого же черта
Друигору понадобилось держать их под замком? Когда наконец наступило утро,
Альтал разбудил хозяина гостиницы и расплатился с ним. Тут он запустил руку в
карман.
— Ах, — сказал он, — чуть не забыл. — Он
достал из кармана клочок бумаги. — Я нашел это на улице. Вы не знаете, что
бы это могло быть?
— Конечно, — ответил хозяин, — это деньги.
— Деньги? Не понимаю. Деньги делают из золота или
серебра, иногда из меди или бронзы. А это просто бумага. Она ведь ничего не
стоит?
— Если вы отнесете эту бумажку в казначейство, которое
находится за зданием Сената, то получите за нее серебряную монету.
— Зачем им это делать? Это же простая бумага!
— На ней есть печать Сената. Поэтому она ничуть не
хуже, чем настоящее серебро. Вы что, никогда не видели бумажных денег?
Возвращаясь в конюшню за лошадью, Альтал был совершенно
раздавлен сознанием своего полного поражения. Удача отвернулась от него. Это
было самое плохое лето за всю его жизнь. Очевидно, фортуна не хотела, чтобы он
приходил сюда. В этих раскинувшихся по долинам городах были несметные
богатства, но как он ни старался, ему так и не удалось их заполучить. Сев на
коня, он продолжал прокручивать в уме эту мысль. Прошлой ночью в конторе
Друигора у него в руках было больше денег, чем он, наверное, увидит за всю свою
оставшуюся жизнь, но он прошел мимо, потому что не разгадал, что непонятные
бумажки и есть деньги.
Альтал с сожалением признал, что в этих краях ему делать
нечего. Он родом с границы. А здесь для него все слишком сложно.
Он печально направил коня в сторону центральной рыночной
площади Магу, чтобы сменять там свою цивилизованную одежду на одеяние, более
подходящее для границы, откуда он был родом.
Торговец одеждой надул его, однако в некоторой степени
Альтал был к этому готов. В этих краях ему ни в чем не везет.
И он даже не слишком удивился, когда, выйдя из магазина,
увидел, что кто-то украл его лошадь.
