— Я думал об этом с тех пор, как Элиар рассказал мне о
том сновидении, которое посетило вас всех в Осе, — объяснил Гер. —
Потом, когда мы стали использовать двери, чтобы прыгать через пространство, мне
пришло в голову, что Генд использует свои двери, чтобы прыгать через время;
прыжки остаются прыжками, и нет никакой разницы, прыгаешь ли ты через
пространство или через время. Это натолкнуло меня на мысль, что между ними нет
разницы: пространство и время — это одно и то же. Поначалу это казалось
бессмыслицей, но теперь все встает на свои места. Если над этим хорошенько
задуматься, таким образом можно объяснить очень многое — верно ведь?
— Боже мой! — благоговейно воскликнул Бхейд.
— Что? — откликнулась Двейя.
— Я не… то есть, я хотел просто… — Бхейд совсем
запутался.
— Не нужно бросаться вот так на ветер словом «Бог»,
Бхейд, — пожурила она его. — Это очень отвлекает. Тебя по какой-то
причине взволновало то, что сказал нам только что Гер?
— Неужели этот мальчик принадлежит роду
человеческому? — спросил Бхейд, с благоговейным трепетом глядя на
Гера. — Его мысль намного опережает мою, так что я не понимаю и половины
того, о чем он говорит.
— Он действительно немного необычный мальчик, —
согласилась Двейя.
— Обычный или необычный, но это наш Гер, — сказала
Андина. Она протянула руку и озорно потрепала его по волосам. — Он просто
взлохмаченный мальчишка, которому совершенно необходимо принять ванну.
— Я принимал ванну на прошлой неделе, мэм, —
запротестовал Гер.
— Пора снова помыться.
— Уже?
— Это совсем не больно, Гер, — сказала Андина.
Она улыбнулась, обняла мальчика и прижала его к себе.
Глава 18
— Они тебе не поверят, брат Бхейд, — сказал Элиар
священнику. — Нас, арумцев, учат не верить ничему, что говорят нам жители
нижних земель. Мы не верим в ваши войны; мы не верим в ваши обычаи; и мы не
верим в ваших богов.
— Тогда ваша жизнь пуста.
— Деньги некоторым образом восполняют эту пустоту — по
крайней мере, так говорил нам сержант Халор.
— Он, должно быть, очень злой человек.
— Ты не прав, Бхейд, — возразил Альтал. —
Сержант Халор — очень хороший солдат, у которого достаточно опыта, чтобы не
верить людям, когда они говорят о воздаянии на небесах вместо того, чтобы
платить деньги вперед. Арумцы работают только за деньги, и поэтому делать это
им приятно и легко.
— Откуда же нам взять столько денег, чтобы нанять всех
арумцев?
— У меня есть один секретный золотой прииск,
Бхейд, — ответил Альтал. — Я могу купить весь Арум — вероятно, даже
не один раз. Арумцы — лучшие воины на свете, и они знают, как правильно обучить
этому ремеслу другие народы, чтобы сделать из них неплохих солдат. А это как
раз то, что нам нужно. Все остальные армии мира сражаются за свои убеждения —
которые могут меняться со временем. Арумцы сражаются за золото — а оно всегда
неизменно. Отряд арумцев может за каких-нибудь два месяца подготовить целую
армию, сделав из них неплохих солдат. Затем они смогут давать этой армии советы
относительно стратегии и тактики. Вот Элиар, ему всего-то около пятнадцати лет,
но он уже разбирается в стратегии и тактике лучше, чем большинство генералов в
нижних землях.
Элиар состроил ироничную гримасу.
— Когда сержант Халор дает урок, ты — так или иначе —
учишься, и первое, чему ты учишься, — это делать то, что тебе говорят. В
большинстве случаев он дает уроки с помощью кулака.
— Это жестоко, — сказала Андина.
— Нет, мэм, — возразил Элиар. — На самом деле
это своего рода доброта. Мой сержант учил нас выживать, а это, наверное, самое
милосердное, что может сделать кто-либо. На войне людей убивают. Мой сержант
учил меня, как не стать убитым.
— Значит, это разновидность любви?
— Я не стал бы заходить так далеко. Он хотел сохранить
нас живыми, чтобы иметь достаточно людей для следующей битвы. Важнейшая часть
стратегии в том, чтобы сохранять своих солдат. Если ты заботишься о своих
людях, то и они позаботятся о тебе.
— В общем и целом мы закончили с нашими делами в Доме,
Двейя? — спросил Альтал.
— Пока что да.
— Тогда мы можем поговорить с вождем Альброном. Его
клан не самый большой в Аруме, но он нас знает, так что мы сможем поговорить с
ним без всяких докучливых представлений.
— Моего вождя очень высоко ценят и уважают вожди других
кланов, Альтал, — заверил Элиар.
— Не сомневаюсь, что так оно и есть, а мы с ним хорошо
понимаем друг друга. Разумеется, я немного солгал ему по поводу Кинжала, но мне
нужно было выяснить все без лишних неприятностей. Самое главное: только вождь
клана может созвать общий совет вождей Арума, а у нас не будет времени, чтобы
нанести визит в каждый из кланов. Нам нужно поговорить со всеми одновременно, и
Альброн поможет нам в этом.
— Лучше всего через оружейную комнату, Элиар, —
сказал Альтал молодому арумцу в тот же вечер за ужином. — Думаю, нам не
следует внезапно появляться на улице перед замком твоего вождя. Вероятно, у
Генда есть глаза повсюду. Как ты думаешь, у нас получится?
— Уверен, — ответил Элиар. — Конечно, я еще
не пробовал, но у меня ощущение, что я могу даже найти, в какой именно части
комнаты я хотел бы выйти.
— Вы не рассердитесь, если я выскажу одно
соображение? — спросила Лейта.
— Меня лично это не рассердит, — ответил Элиар,
снова наполняя тарелку.
— За тебя это должна делать я, Элиар, — заметила
Андина. — Положи все на место и дай мне свою тарелку.
— Слушаюсь, мэм, — извиняющимся тоном произнес он.
— Не будут ли они несколько удивлены, если мы все
появимся ниоткуда? — спросила Лейта.
— Разве есть какой-то другой путь? — спросил ее
Бхейд.
— Почему бы просто не войти в дверь? Мы все равно
собираемся проходить в дверь, так что это будет выглядеть естественно и для
нас, и для тех, кто находится по ту сторону.
— Сделать так, чтобы одна сторона двери находилась
здесь, а другая — там? — переспросил Гер.
— Хорошо сказано, Гер. — Лейта похвалила мальчика.
