– Извини за мой вид. Но это необходимо было сделать…
– Понимаю, – улыбаясь, кивнул тот, и в уголках его глаз появились удивительно милые морщинки. – Я слышал, что твой отец еще в прошлом году отпустил на свободу всех рабов, а ведь без них не так-то легко управиться с целой фермой.
– Да их у нас не так уж много и было! – торопливо заметила Китти, вытирая руки ветошью. – Отцу всегда претило рабство. Если он и имел когда-то рабов, так только ради мамы. Для нее это было вопросом престижа. И все же, в конце концов, отец отпустил их всех до одного. А Джекоб и Фанни остались по собственной воле – они очень привязаны к отцу.
Прислонившись к столбу, юноша задумчиво следил, как Китти ополаскивает лицо и руки в кадке со свежей водой.
– Я вспоминаю, как мы ходили в приходскую школу, – произнес он. – Однажды Джеймс Фримен явился с мальчишкой-негром, который нес его книжки. Раб споткнулся и уронил учебники в лужу, а Джеймс решил, что тот сделал это нарочно, и принялся изо всех сил лупить беднягу. А ты налетела на Джеймса и его самого опрокинула в ту же лужу. Я никогда прежде не видел, чтобы девчонки так дрались. Ты же ему наставила фонарей под обоими глазами!
– Да, вряд ли я тогда выглядела как настоящая леди, – смущенно покраснела Китти. – Мама выпорола меня после того случая. Но ведь не могла же я просто стоять и смотреть, как Джеймс лупит ни в чем не повинного малыша!
– Я запомнил тот день на всю жизнь, – улыбнулся Натан.
– Рабство всегда казалось мне отвратительным, – сердито заметила девушка.
– Ты бы наверняка думала иначе, владей твой отец большой плантацией, для которой необходимо множество рабочих рук. Я даже слышал краем уха, что твой отец дошел до того, что платил своим рабам за работу!
Их глаза встретились, и Китти стоило немалого труда заставить себя не думать о привлекательности Натана.
– Нет, Натан, – упрямо заявила она, – я никогда не соглашусь с тем, что один человек имеет право заковать другого в цепи и распоряжаться его жизнью. По-моему, это отвратительно – продавать и покупать людей, как бессловесную скотину. И поэтому моя точка зрения никогда не совпадет с твоей, да и не только твоей – большинства населения в графстве Уэйн.
Натан шутливо отсалютовал ей, причем в уголках глаз снова заиграли смешливые морщинки.
– Какая приятная неожиданность – повстречать молодую особу, наделенную собственной точкой зрения! Наверное, оттого ты и запала мне в душу… что так не похожа на остальных девиц, с которыми я знаком!
– Ну, если это можно считать комплиментом, то спасибо.
– Вообще-то я заглянул сюда, чтобы пригласить тебя на званый обед, – продолжал молодой человек. – Вот только боюсь, что ты не примешь приглашения, когда узнаешь, в честь кого он будет устроен.
– Натан, я сгораю от любопытства и желаю знать все про этот обед!
Набрав в грудь побольше воздуха, Коллинз спросил:
– Ты знаешь, кто такой Уэлдон Эдвардс?
– Да кто же его не знает?! Это самый настоящий радикал. И мне известно, зачем он явился в наши края. Отец рассказывал, что Уэлдон Эдвардс пытается организовать поддержку собранию сепаратистов, которое скоро состоится в Ралее.
[1]
– Он оказал честь моему отцу, остановившись у нас в доме, и в воскресенье в одиннадцать часов мы собираем гостей на барбекю. Я бы хотел, чтобы среди них была и ты.
– Это мне-то сидеть за одним столом с самым отъявленным радикалом?! – воскликнула Китти и тут же заметила, с какой обидной насмешливостью смотрит на нее Натан. Ей всегда претила самоуверенность, с которой мужчины твердили, что не дело женщины интересоваться политикой, да к тому же иметь собственную точку зрения.
И теперь, чувствуя раздражение от его взгляда, она взорвалась:
– И нечего на меня так смотреть, Натан! Мне вовсе не до шуток! Я знаю, о чем говорю. Этот человек хочет развязать войну…
– Полагаю, следующим утверждением будет то, что ты отлично разбираешься в политике и считаешь, что выход из Союза – и тем паче война – будет губителен для нашей Северной Каролины.
Девушка горячо кивнула, сердито сверкнув глазами.
Состроив ироническую гримасу, Натан покачал головой, сокрушенно вздыхая, и хотел было похлопать Китти по плечу, но та увернулась.
– Кэтрин, выход из Союза, а следом и война совершенно неизбежны. Это всего лишь вопрос времени. И хочешь ты того или нет, тебе придется оставаться верной своему штату, как и остальному Югу.
– Мне отвратительны радикалы и все прочие, кто желает развязать войну, – бушевала Китти. – Так же думает и мой отец!
– Кэтрин, но ведь он же не сможет пойти против своего штата! – На сей раз Натан решился погладить ее по щеке, и девушка не стала сопротивляться. – Те, кто борется плечом к плечу за общее дело, не очень-то жалуют отщепенцев. Впрочем, зачем ссориться нам двоим? Если бы ты знала, как давно я мечтал пригласить тебя к себе в гости! Правда, у меня не было уверенности, что мое приглашение будет принято. Я отлично знаю, как ты поступаешь с мужчинами, добивающимися твоей благосклонности!
– Так почему же осмелился явиться и пригласить меня на обед в честь гостя, чьи убеждения мне заведомо противны? – поинтересовалась Китти, лукаво глянув на него из-под полуопущенных ресниц.
– Потому что больше не в силах ждать, – твердо промолвил юноша, обнимая ее за талию. – В прошлое воскресенье в церкви мне посчастливилось поймать взгляд этих милых глаз и уловить в них проблеск интереса. Это внушило мне надежду на успех. Итак, ты приедешь к нам на обед? И к черту Уэлдона Эдвардса! Мы сможем провести время вдвоем – это главное!
Сердце Китти радостно забилось. Никто еще не вызывал в ней подобного чувства. Она смущенно отвернулась к окну, с преувеличенным вниманием вглядываясь в пустые мертвые акры земли. Девушка не знала, что ответить. Она подумала, что для отца эта земля казалась самой прекрасной – да и для нее тоже, ведь она выросла на ней. Тогда как таким, как Натан, владевшим бескрайними угодьями, которые обрабатывали сотни рабов, их участок наверняка представлялся бедным и запущенным. Словом, было очевидно, что они живут в совершенно разных, далеких друг от друга мирах – так с какой же стати понадобилось Натану приглашать ее к себе домой на званый обед?
И тут же в памяти всплыла Нэнси Уоррен, постоянно крутившаяся возле Коллинза. Резко вскинув голову, Китти открыто спросила:
– А как же Нэнси Уоррен? Неужели она покинула тебя и ты срочно ищешь ей замену?
– Ну почему ты так любишь упрямиться? – Он легонько встряхнул девушку за плечи. – Неужели ты до сих пор не поняла, что только о тебе я мечтал все эти годы? Меня останавливало лишь одно – страх оказаться отвергнутым. Кэтрин, поверь наконец, что ни к одной девушке я еще не испытывал таких чувств!
